Шенгенская история - Андрей Курков

В воздух комнаты, уже заполненный ароматом запеченного гуся, влился новый теплый тминный аромат – ведераев. И взгляды друзей сразу уставились на только что появившийся на столе чугунок с картофельными колбасками.

Дед Йонас, зайдя, сразу уселся на свободное место. Вытащил свои очки из кармана домашнего, мешковатого пиджака. Водрузил на нос и наклонился вперед, решив более тщательно рассмотреть главное блюдо ужина.

– У кого-то день рождения? – он обвел друзей внучки взглядом.

– Нет, деда, – Рената усмехнулась. – Если б ты смотрел телевизор, ты бы…

– Я бы стал дураком! – перебил внучку дед Йонас. – А так как мне уже поздно становиться дураком, то лучше уж я продолжу книжки читать!

– Сегодня в полночь Литва накроется Шенгеном! – дружелюбно произнес Клаудиюс, уставившись деду прямо в глаза, увеличенные линзами его очков в костяной оправе.

– Чем? – переспросил задумчиво Йонас, бросив взгляд на потолок комнаты.

– Безграничное пространство общей Европы, – пояснил Клаудиюс. И тут же себя поправил: – Точнее беспограничное.

– А-а. А я здесь спрячусь, – спокойно произнес дед Йонас. – Меня не накроет. Вы как хотите…

– Но отметить же это надо! – Витас поднял свою рюмку.

Гусь оказался намного актуальнее Шенгенского пространства. Его нежный вкус вызвал у собравшихся куда больше слов, общепонятных и положительных. Дед Йонас за столом решил не задерживаться. Съел кусок гусиного мяса, нахвалил внучку за роскошный ужин, попрощался и ушел к себе, забыв под салфеткой очки.

Ровно в полночь друзья выпили еще по рюмке – за начало новой эры.

А еще через десять минут в гостиную заглянул дед Йонас, уже в теплой фланелевой пижаме синего цвета.

– Я тут очки забыл, – сказал он, – а без них я не засыпаю…

– А вы что, в очках спите? – рассмеялся рыжий Андрюс, уже немного охмелевший.

– Конечно, – Йонас нашел свою пропажу и опустил в карман пижамы. – У меня зрение слабое. Без очков даже сон хорошо посмотреть не могу – расплывается. А в очках – все видно, малейшие детали! И слышно, кстати, намного лучше, когда они на носу!

– Ну, он у тебя и странный, – прошептал Андрюс, когда дверь за старым Йонасом закрылась.

Рената пожала плечами.

– Старость украшает человека причудами, – выдохнула она легко и улыбнулась собственным словам.

– Старость украшает человека причудами? – повторила Барбора. – Ха! Интересно! А если просто взять и остаться красивой и в старости? Тогда и причуды никакие не нужны!

– Стараться остаться красивой в старости – это тоже причуда! – присоединился к разговору Клаудиюс.

Барбора захотела было по привычке вступить с ним в спор, но тут Витас стал убирать со стола грязные тарелки. Рената взялась ему помогать. Ингрида вскочила, взяла в руки блюдо с остатками запеченного гуся. Барбора только бросила на Клаудиюса колкий взгляд и стала собирать вилки и ножи.

«Ну почему Ингриде так не повезло?» – подумала она ехидно, занося вилки и ножи на кухню.

Глава 3. Шештокай

Без двух минут полночь на рабочем столе под портретом президента Адамкуса зазвонил телефон.

Старший по званию офицер пограничной службы снял трубку, представился. Выслушал собеседника, видимо, еще более старшего по званию, стоя и уважительно, а потом как-то совершенно спокойно и расслаблено вздохнул и произнес «Gerаi!»[1].

– Приказано поднять шлагбаум, – грустно вымолвил он и бросил задумчивый и немного скептический взгляд на фотографического Адамкуса.

И старик, и двое других пограничников тоже перевели взгляды на портрет президента.

А старший по званию уже смотрел на монитор компьютера, где шесть квадратов выдавали изображение с камер наблюдения. Черно-белая метель делала все квадраты одинаковыми. Только на одном из них изредка прорывалась лучше освещенная картинка с пограничным шлагбаумом.

Офицер, прикипев взглядом именно к этой картинке, потянулся рукой к установке дистанционного управления и нажал большую, размером с крышечку от пивной бутылки, зеленую кнопку. Однако на картинке ничего не произошло. Еще раз нажал. Чертыхнулся.

– Пошли поднимать! – скомандовал он остальным, встав из-за стола.

Густой снег нового дня, валивший с неба, немного отпрянул от раскрывшейся двери.

– Ого как метет! – вырвалось у одного из вышедших на порог.

Скрипнули ступеньки под ногами. Трое пограничников и старик приблизились к шлагбауму. Старший по званию наклонился к шлагбаумной тумбе, открыл дверцу механического блока. Разблокировав механизм, позвал коллег, и они втроем вручную подняли длинную полосатую стрелу.

– Спасибо! – сказал им старик и зашагал по более не перекрытой шлагбаумом дороге.

– У вас хоть паспорт есть? – окликнул его один из пограничников.

– Есть, – оглянулся тот на ходу, – конечно есть!

– А зовут вас как?

– Кукутис! – ответил старик.

– Это имя или фамилия?

– И то и другое! – крикнул Кукутис и перешел границу видимости. Увеличивающееся с каждым его шагом пространство от шлагбаума и дальше метель заполняла живым снегом.

Пограничники торопливо вернулись в служебный домик, лишенный будущего.

– Запиши, – скомандовал старший пограничник своему коллеге. – Первым без предъявления документов границу перешел Кукутис Кукутис! И как ему только живется с таким именем?!

Коллега, усмехнувшись, кивнул, и взгляд его быстро нашел лежавшую на подоконнике ручку.

– Паспорт! – насмешливо шептал сам себе старик Кукутис, лихо занося вперед при каждом втором шаге свою не сгибающуюся правую ногу. – У меня их шесть штук, этих паспортов! И все они мои!!!

Глава 4. Вильнюс

Кафе на Немецкой явно скучало по посетителям. Только Барбора и парочка пожилых туристов, усевшихся за столик у окна, чтобы пить кофе и смотреть на неспешную зимнюю вильнюсскую жизнь. И больше никого!

Барбора с интересом наблюдала за дамой, с румяного лица которой возраст уже давно стер молодость. Ее синяя дубленка и «дутая» черная куртка ее спутника, мужчины с моложавой спортивной фигурой и уставшими глазами, висели рядом на одноногой деревянной вешалке. Дама пила кофе, держа чашку в перчатках, в синих кожаных перчатках, явно купленных под цвет дубленки. Эту чашечку она держала, как пиалку, в ладонях, сложенных лодочкой, на весу перед лицом. Словно для того, чтобы наслаждаться ароматом кофе.

А по Немецкой улице проезжали машины, проходили люди.

– Извини, Барби, опоздал! – Мужчина лет сорока повесил на спинку соседнего стула кожаную куртку и сам опустился рядом. – Я привык, что ты опаздываешь! Думал, все равно приду первым!..

– Уже не придешь, Борис, – обернулась к нему Барбора, отвлекшись от дамы в синих перчатках и ее спутника.

– А что, ты решила стать пунктуальной?

Барбора не ответила.

– Коньячку для согрева? – спросил Борис.

Девушка отрицательно мотнула головой.

– Ты чего? – удивился мужчина. – Решила изменить своим привычкам?

Барбора кивнула.

– Да. И не только привычкам.

– А чему еще? – игриво поинтересовался Борис.

– Всему. И тебе тоже.

Выражение лица Бориса изменилось. Взгляд стал холодным.

– Может, объяснишь? – негромко, но настойчиво потребовал он.

– А что тут объяснять?! – Барбора заглянула в его серые глаза. – Это ты не меняешься! Все такой же! Семья – работа – фитнес-клуб и молодая любовница. Но кто-то же должен меняться, чтобы жизнь шла правильно и интересно. Вот я и решила измениться. И жизнь свою изменить. Надеюсь, к лучшему! Кстати, я решила замуж выйти.

– Когда?! За кого? За этого рыжего клоуна?! – пренебрежительно засыпал ее вопросами Борис, совершенно не удивившись услышанной новости.

– Ага, за него! Мы через неделю уезжаем в Париж.

– Новый год праздновать?

– Нет, новую жизнь.

– Так ты что, последнее время одновременно и с ним, и со мной?!..

– Ты мне, кстати, когда-то тоже Париж обещал…

– Не все сразу…

– И не всем сразу! – хихикнула Барбора. – С женой же ты недавно туда слетал? И ваше двойное селфи на Эйфелевой я у тебя на страничке в фейсбуке лайкнула. Ты заметил? А он, мой рыжий клоун, без всяких обещаний заработал деньги и купил два билета на автобус.

– На автобусе в Париж?! – Губы Бориса расплылись в ехидной улыбке.

Барбора заметила на бульваре некое странное движение. Отвлеклась от собеседника. Увидела, как пять красных двухметровых бутылок «Кока-колы» устало бредут по бульвару. Достала из сумочки мобильник и словно забыла о Борисе.

– Андрюс, привет! Я тебя вижу, только не знаю, в какой ты бутылке. – повеселевшим голосом заговорила она в телефон.

Борис ошарашенно смотрел на девушку.

– Не скажу! Ты меня все равно не увидишь! Только вас пятеро! А ну остановись!

Одна красная «бутылка» остановилась на бульваре и крутанулась вокруг своей оси, размахивая руками в стороны. Другие четыре пошли дальше.