Запоздалая свадьба - Шарлотта Хьюз

Проходя мимо кухни, Люси заметила, что женщины, помогавшие матери на похоронах, теперь занимаются уборкой и моют посуду.

— Я хотела бы отнести маме что-нибудь поесть, — сказала она, входя на кухню.

Седовласая женщина, стоявшая у мойки, обернулась и улыбнулась:

— Мы обо всем позаботились. Я приготовила тарелку с закуской для вас и для Лоретты. Она стоит на плите.

Люси развернула фольгу, прикрывавшую тарелку, и нахмурилась, увидев, что на ней лежит. Толстые куски жирной ветчины, запеченный картофель, тушеная капуста с кусочками свинины, а кроме того, несколько маринованных зеленых помидоров и большой кусок хлеба.

«О Боже! — подумала она, — если мать выживет после этого, то ей уже ничего не страшно».

— Что-нибудь не так? — спросила одна из женщин.

Люси через силу улыбнулась.

— Нет, все в порядке. Я вот только не могу решить, чем бы мама хотела все это запить, — сказала она.

— Я уже налила ей стакан чая со льдом.

Люси отнесла тарелку и стакан в комнату матери.

— Я принесла тебе поесть, — сказала она, протягивая матери тарелку. — Но хочу сразу предупредить, что с завтрашнего дня ты должна покончить со всем жареным и жирным. Утром же схожу в магазин и куплю что-нибудь диетическое.

Лоретта, казалось, ничуть не удивилась такой перспективе.

Проводив последних гостей, Люси показала Келли спальню, где им предстояло провести ночь.

— Когда-то это была моя комната, — сказала она, отметив про себя, что обстановка совсем не изменилась. Только теперь здесь царили пыль и запустение.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, что мы будем спать вместе. В доме лишь две спальни.

Келли было не до возражений, она была рада, что может наконец лечь в постель. Переодевшись в ночную рубашку, она скользнула под одеяло и свернулась калачиком.

— Ты жалеешь, что уехала отсюда? — спросила она, зевая.

Люси на минуту опешила, не зная, что ответить дочери. Казалось, это было так давно, словно в другой жизни, когда она стояла у больничной койки впавшего в кому Скотта Баффорда. Она до сих пор помнила опустошенный взгляд его отца в ту минуту, когда сестра с большой неохотой вкатила ее коляску в палату Скотта, и то только после того, как Люси пригрозила, что сама доберется до его палаты, даже если ей придется сделать это ползком.

— Врачи полагают, что он не доживет до завтра, — сказал тогда Обри Баффорд безжизненным голосом. — Они даже спрашивали меня, не отключить ли систему жизнеобеспечения. Поэтому я хочу провести последние часы с сыном наедине.

Люси казалось, что все происходящее — это только кошмарный сон. Ее левая рука была в гипсе, а тело от талии до шеи забинтовано. То, что ребенок уцелел, было настоящим чудом, а решиться в одиночку родить его — подлинным подвигом для юной Люси. Но она решилась на это и отказалась от болеутоляющих средств, так как опасалась, что лекарства могут повредить будущему малышу.

— Я не собираюсь отходить от него, — сказала она твердо.

— Послушай, — сказал Обри, схватив ее за здоровую руку и зло прищурив глаза. — Завтра в это время мне придется отдавать распоряжения о похоронах моего мальчика. Я больше не желаю видеть тебя здесь ни одной минуты. Я предупреждал Скотта, что ты за штучка, но он не послушался меня. Я готов заплатить тебе, чтобы ты только убралась из города. Ты получишь достаточно денег, чтобы распрощаться со своим пьяницей-отцом раз и навсегда. Ты даже сможешь оплатить свое образование. У тебя нет выбора, Люси. Или ты уедешь, или я сделаю все, чтобы отобрать у тебя ребенка.

Последние слова Обри напугали ее, подталкивая к решению.

— Но что будет, если Скотт выживет? Что, если случится чудо, и он…

— Ты веришь в чудо не больше, чем я.

Она продолжала колебаться, а он смотрел на нее своим страшным взглядом.

— Давай договоримся: я пошлю тебе некролог, когда все кончится.

Люси предпочла бежать, чем остаться и потерять ребенка. В то время это решение ей казалось правильным, единственно приемлемым для напуганной семнадцатилетней девушки. Теперь, в тридцать два года, она чувствовала, что сумела бы постоять за себя и побороться с типом вроде Обри Баффорда.

— Мам, ты слушаешь меня? — спросила Келли.

Внезапно осознав, что дочь обращается к ней, Люси вздрогнула.

— Извини, малышка, что ты сказала?

— Я хотела узнать, можем ли мы навестить могилу папы. Раз уж приехали сюда.

Люси растерялась, не зная, что ответить. Она понимала, что поступила нечестно, солгав дочери о своих отношениях с отцом Келли. Она пошла на это, боясь, что Келли осудит ее за то, что родила ребенка вне брака. Поэтому она придумала историю о том, что они со Скоттом поженились, а вскоре он погиб в автокатастрофе.

Келли явно чувствовала, что ей больно говорить о нем, и редко задавала вопросы, на которые Люси не хотелось бы отвечать.

— Конечно, можем, дорогая, — сказала она наконец.

Поцеловав дочь в лоб и пожелав ей спокойной ночи, Люси поспешила выйти из комнаты и, осторожно ступая, прошла в гостиную.

В опустевшем доме было тихо. Ничто не нарушало мирную тишину. Такого никогда не было, пока был жив Дарнел. Она осмотрела комнату. Ковер протерся, мебель обветшала, краска на стенах поблекла и кое-где облупилась. Люси села в кресло-качалку — любимое кресло отца и задумалась над тем, что ей делать дальше.

Могилу Скотта Баффорда она не нашла. Больше часа Люси бродила по кладбищу в ее поисках, видела могилы нескольких поколений Баффордов, включая отца Скотта, умершего год назад, но последнего пристанища Скотта так и не обнаружила.

Люси попыталась припомнить, что сообщалось в некрологе. «Скотт Баффорд, семнадцати лет, скончался сегодня от увечий, полученных в автокатастрофе 3 июля 1980 года. Он будет погребен на кладбище Шейди Гарденс после частной панихиды в церкви. Родственники усопшего…»

Содержание некролога ничем не могло помочь. «Может быть, его кремировали?» — подумала она.

Дальше искать не было смысла, к тому же у нее в распоряжении было не так много времени, поскольку она сказала, что едет в магазин. Покинув кладбище, Люси села в машину, озабоченная и растерянная.

Она решила, что позже следует связаться с похоронным бюро и все выяснить.

«Как странно, — подумала Люси вечером, когда они с Келли готовились ко сну. — Вернуться в Шейд-Три оказалось совсем не трудно, зря я так боялась».

Теперь, когда Обри Баффорд и Дарнел умерли, все страхи остались в прошлом. Приехав в родной дом, она чувствовала себя ближе к Скотту, хотя и не нашла его могилу.