Полцарства за любовь - Аурелия Хогарт

Она готова была стукнуть его, когда он так на нее смотрел.

— А что? — сухо обронила она, вполне отдавая себе отчет в невежливости подобного ответа.

Брендон немного смутился, что стало для Лорен своеобразной наградой.

— Ну… я просто подумал, не могу ли я быть тебе чем-то полезен. Очень хочется помочь.

Она едва заметно усмехнулась. Спасибо, дорогой, как-нибудь обойдусь без тебя.

— Очень мило с твоей стороны, но, думаю, ты не должен взваливать на себя дополнительные трудности. Тебе и с тещей проблем хватает, ведь так?

— О, что верно, то верно! — с чувством произнес Брендон.

— Кстати, как она себя чувствует?

Брендон махнул рукой.

— Хорошо, будь она неладна! Еще нас с тобой переживет!

Нас с тобой… Почему не «нас с женой»? Что это за странные намеки?

Во время подобных бесед Лорен особенно остро ощущала потребность в помощнике для деда. Если бы таковой был, ей не приходилось бы самой возить деда в университет и, соответственно, встречаться с Брендоном Банчем, который почему-то вообразил, что у них нечто наподобие подготовительной стадии перед тайным, но очень бурным романом. Лорен догадывалась, что, зная, чем она занимается, Брендон вообразил ее кем-то вроде легкодоступной девицы. Вероятно, он разделяет до сих пор бытующее в небольших провинциальных городках мнение, что все причастные к искусству женщины сродни представительницам древнейшей профессии.

Впрочем, если даже Брендон и не заходил так далеко в своих суждениях, что-то такое он все же думал, иначе откуда взялась эта панибратская манера держаться, игривый тон, многозначительные взгляды и прочее в том же духе?

Неужели он и впрямь надеется, что я заведу с ним шашни? — подумала Лорен, незаметно бросив взгляд на Брендона. Смешно, ей-богу!

Правда, Брендон не знал некоторых подробностей ее личной жизни — тех самых, из-за которых она на время вообще утратила интерес к мужчинам.

Два года назад Лорен порвала со своим бой-френдом, актером по профессии. Тот сделал все, чтобы влюбить ее в себя, а потом выяснилось, что он лишь хотел, чтобы она помогла ему вернуться в труппу, откуда его выгнали за злоупотребление алкоголем, безалаберность и игнорирование репетиций. С подобным коварством Лорен на собственном опыте еще не сталкивалась, поэтому разочарование испытала очень сильное. Оскорбленная в лучших чувствах, она перестала обращать внимание на мужчин. Впрочем, ей и некогда было. Ее мюзиклы стали востребованными, и на нее навалилось много работы.

В настоящее время Лорен вела довольно невинное существование, если не считать эротических сновидений, которые все же посещали ее по ночам. Но видеть подобные сны не преступление, верно?

— …За исключением тех дней, когда тещу забирает из университета моя жена, — услышала она вдруг голос Брендона. Оказывается, он продолжал что-то говорить.

— Гм… — пробормотала Лорен в паузе, пытаясь понять, о чем идет речь.

Брендон улыбнулся — не без некоторого триумфа.

— Значит, как минимум по средам и пятницам я мог бы привозить Бена к вам на ранчо! Или даже чаще.

Ах вот он о чем…

Лорен слегка нахмурилась.

— Не понимаю, каким образом ты сумел бы с этим справиться, ведь тебе нужно забирать тещу.

— В том-то и дело! — еще шире заулыбался Брендон. — Все равно ведь ехать в университет. Я посажу в автомобиль свою тещу и твоего деда и отвезу по домам.

Вот привязался! — промелькнуло в мозгу Лорен. Она едва сдержала гримасу досады.

— Как ты это себе представляешь, ведь ехать нужно в двух противоположных направлениях?

К ее удивлению, Брендон легко нашелся с ответом.

— И что? Я быстренько подброшу домой тещу, а потом замечательно прокачусь с твоим дедом к тебе!

— Ко мне? — Эти слова вырвались у Лорен раньше, чем она успела прикусить язык.

Глаза Брендона блеснули.

— Разумеется, я имел в виду — на ваше ранчо. Хотя…

— До нашего ранчо девять миль, — с нажимом произнесла Лорен. — В оба конца — восемнадцать.

— Об этом я и собирался сказать! — пылко подхватил Брендон. — Очень надеюсь, что, преодолев такой долгий путь, получу от тебя награду!

Лорен прищурилась.

— Неужели хочешь подзаработать на поприще помощника моего деда?

— Какое у тебя тонкое чувство юмора! — воскликнул Брендон. — В действительности под наградой я подразумеваю… ну, скажем, чашку кофе. Но обязательно из твоих рук! А еще… — Он немного помедлил, затем взъерошил жиденькую челку и лишь тогда продолжил: — Еще мы могли бы спуститься к речке. То есть прогуляться… вдвоем. — Последнее слово Брендон произнес почти шепотом, покосившись по сторонам. — Понимаешь, о чем я?

Лорен скрипнула зубами. Что уж тут непонятного!

И вдруг, будто со стороны, она услышала собственный голос:

— Видишь ли, ты несколько опоздал со своим предложением. Я уже нашла человека, который станет выполнять обязанности помощника моего деда.

Надо было видеть появившееся на лице Брендона выражение! Слова Лорен его явно обескуражили, и это еще мягко сказано. Он даже рот разинул.

Наконец, обретя дар речи, с едва уловимой дрожью в голосе Брендон произнес:

— Хм, в самом деле? Но вчера я перекинулся словечком с твоим дедом, и он ничего такого не сказал.

— Вчера дед и не мог ничего сказать, — пожала Лорен плечами. — Потому что сам не знал.

Брендон постарался поймать ее взгляд.

— Допустим. Но и сегодня, перед твоим приездом, я немного пообщался с Джиллом Тейли, и он тоже не упоминал ни о каком помощнике для Бена.

Джилл Тейли…

Лорен прикусила губу. Конечно, можно было ответить нечто в том духе, что, мол, какое отношение Джилл Тейли имеет к нашей семье… Однако Брендон не преминет передать Джиллу суть подобного ответа, и тот конечно же обидится.

Лорен подавила вздох. С Джиллом Тейли ей ссориться не хотелось. Объяснялось это просто: он возглавляет Университет третьего возраста. И хотя его Лорен тоже старалась держать на расстоянии — потому что, подобно Брендону, он поглядывал на нее с нескрываемым интересом, — но с ним приходилось действовать осторожнее. В свое время, хоть и после долгих уговоров, Джилл Тейли все-таки согласился принять в университет деда Бена, который в ту пору еще продолжал интенсивно лечиться от артрита и занятия мог посещать лишь выборочно.

Лорен осознавала, что в каком-то смысле сама виновата в том, что Джилл Тейли стал проявлять к ней повышенный интерес. Во время переговоров относительно пребывания деда в университете она, что называется, пустила в ход все свое женское обаяние. Вдобавок поминутно называла Тейли ректором, так как заметила, что подобное обращение очень ему льстит.