Песец подкрался незамеченным - Михаил Михеев

Мы шли, пользуясь старыми, найденными в архивах картами, но часто заходили и в системы, которые, теоретически, не должны были заселяться. Дело в том, что материалы в архивах были неточны и неполны, экспансия шла бессистемно, в космос уходили сотни кораблей с переселенцами, иногда даже не указывая, куда. И, что самое интересное, почти во всех системах, в которых были хотя бы относительно пригодные для жизни планеты, мы находили их следы.

На одних планетах колонии погибли, не сумев выжить в одиночку, на других, напротив, процветали. Пара планет сумела сохранить и даже развить космические технологии Первой империи — во всяком случае, именно к таким выводам мы пришли, считая дырки в бортах наших кораблей, проделанные их крейсерами. Эти парни нас не любили и (доктор цинично хохотнул) были опасны, как обиженная теща. Ничего удивительного, кстати, они на полном серьезе считали, что их бросили на произвол судьбы и, в общем-то, были правы.

Однако большинство планет просто впали в варварство. Они откатились в развитии на сотни, иногда на тысячи лет назад, некоторые даже в каменный век. Никакого интереса для империи они не представляли, куда больше ими интересовались ученые-биологи. Честное слово, такого количества мутаций и уродств я в жизни не видел. Ничего удивительного — сотни, а некоторые и тысячи лет провели в чужой среде. Другие микроорганизмы, уровни радиации, составы атмосферы, магнитные поля, разная гравитация… Одни обрастали мехом, у других был третий глаз, третьи вообще не пойми как выглядели. Ну а некоторые, в общем-то, и не изменились, во всяком случае, внешне. По разному бывало. К одной из таких планет я и предлагаю лететь — там нас никто не будет искать, мы спокойно сможем набрать и подготовить экипажи.

— Мутанты, — презрительно фыркнул кто-то.

— Да, мутанты, — ответил доктор. — Они ничем не хуже и не лучше нас с вами, просто их предкам не повезло. Но ведь я не предлагаю набирать что-то совсем уж неприятное. Есть у меня на примете планетка, на которой мутации почти не отразились на внешности людей, разве что они стали чуть выше ростом. А вот внутри…

То, что они немного крупнее нас, совершенно не смертельно. В конце-концов, их габариты укладываются в нормы, человек среднего роста там соответствует примерно росту Блума (все невольно заулыбались — Блум, командир миноносца «Искатель» был самым высоким из собравшихся), да и сложением они от нас почти не отличаются. Интеллект у них тоже самый обычный, они не умнее и не глупее, чем мы. Вообще, думают они, возможно, чуть медленнее, но это вообще особенность малоразвитых аграрных планет, люди там быстро думать просто не приучены, зато и ошибаются не слишком часто.

А вот с физическими данными уже интереснее. Адмирал, вы помните эксперименты по генетической оптимизации солдат?

Гасс кивнул, уже понимая, куда клонит доктор. Эксперименты по генетической оптимизации солдат были свернуты из-за их неэтичности, а также (и, возможно, в большей степени) из-за запредельной стоимости, хотя военные выли и писались от счастья — оптимизированный солдат был на сорок-сорок пять процентов сильнее обычного и на семьдесят процентов превосходил последнего по скорости реакции.

— Жители этой планеты в среднем на тридцать процентов превосходят нас по скорости реакции и процентов на двадцать — по силе. Вы понимаете? Это еще не генетически оптимизированный гвардеец, но уже нечто близкое к нему, причем, считайте, на халяву. И они за нами пойдут — у них продолжительность жизни раз в десять ниже, чем в империи, мы для них практически бессмертные. За такой куш они любому глотку порвут. Пара лет подготовки — и в галактике не найдется силы, способной нам противостоять…

После бурных, но недолгих дебатов решение было принято. Эскадра, взяв на буксир док, растворилась в глубинах космоса. Правда, не сразу — сначала она наведалась к соседям, на «Океан-25», новенький, недавно вошедший в строй док, близнец их собственного, в ангарах которого покоилось несколько недостроенных кораблей. Базу никто не охранял и ее без проблем прихватили с собой, однако на этом удача и закончилась.

Через два дня эскадра угодила в природную ловушку — хроноворот. Это таинственное для имперских ученых явление наблюдалось крайне редко и происходило всегда в открытом космосе, вдали от звездных систем. Считалось, что хроноворот неопасен — космос велик и вероятность случайной встречи с ним составляла миллионные доли процента. Кроме того, хроноворот всегда был спутником мощного гравитационного шторма, некоторые ученые считали даже, что хроноворот — это нечто вроде «глаза» тайфуна. Возможно, они и были правы, но такого уж было счастье Гасса — и хроноворот, хоть и слабенький, ему встретился безо всякого шторма, и вляпалась в него вся эскадра.

Для рассчитанных на тысячелетия функционирования кораблей ровным счетом ничего не изменилось, а вот люди постарели разом на три сотни лет. Достигнувшая в конце-концов цели эскадра была практически мертва, лишь в медотсеке флагмана еще теплилась жизнь…

На Земле шли Наполеоновские войны.

Часть 1

Глава 1

По замерзшему лесу шел замерзший человек. Вернее, замерз он еще не до конца, ведь тогда он не смог бы идти, однако был весьма и весьма близок к этому, особенно теперь, когда сломалась зажигалка. Наверное, проще было сесть, привалиться к какой-нибудь березе или елке, чтобы хоть как-то укрыться от несильного, но пронизывающего в сорокаградусный мороз до костей ветра и, закрыв глаза, провалиться в объятия сна, плавно уносящего в вечность. Когда весной сойдет снег, оголодавшие за зиму хищники быстро найдут труп, а что останется после них доедят муравьи или какие-нибудь другие насекомые. Все правильно, в общем-то, в природе ничто не исчезает зря. Наверное, никто и никогда не найдет его останков… Возможно, именно эта мысль и гнала человека вперед, хотя конец, в любом случае, был один. Он уже не чувствовал ног, несмотря на теплые унты, а пальцы рук, на которые были надеты двойные вязаные рукавицы, одеревенели еще раньше, но он все равно упрямо шел вперед, проваливаясь в рыхлый снег то по колено, то по пояс.

Конечно, он был сам виноват, что попал в такую ситуацию. Сейчас, перед лицом смерти, не было смысла врать себе — желания надо соизмерять с возможностями, но неделю назад об этом как-то не думалось. Тогда у всех была сплошная эйфория — как же, на Новый Год домой…

Вообще, тот день с самого начала не заладился — туман, опустившийся с вечера, не собирался рассеиваться даже к полудню. Нетипичное явление для конца декабря, надо сказать, но ветер с океана нагнал влажного воздуха и видимость снизилась почти до нуля. Метеослужба в последние годы вообще была бесполезна — несмотря на все свои спутники, компьютеры и прочие дорогостоящие игрушки их прогнозы сбывались все реже. Планете явно надоело баловство хилых двуногих, возомнивших себя венцом творения и интенсивно загрязняющих все вокруг, и она решила преподать им урок. С климатом творилось непонятно что. Глобального потепления, о котором десятилетия верещали ученые, правда, не наблюдалось, но погода менялась по пять раз на дню даже в сравнительно спокойной средней полосе. Что уж говорить о всегда не слишком стабильном заполярье, где температура плясала не хуже взбесившегося ежика?

Так что резкое изменение погоды никого, в общем то, не удивило, но взволновало изрядно — на праздники домой хотелось всем и то, что вахтовый день для их ударно-раздолбайской буровой бригады выпадал на двадцать восьмое декабря не могло не радовать. А теперь праздники грозили накрыться звонким медным тазом даже для тех, кто жил в славном городе Усинске, куда, собственно, они и должны были лететь. Для тех же, кто жил в других городах и собирался пересесть на поезд или самолет, проблема вообще вставала в полный рост и злорадно хихикала.

Однако потом все вроде стало налаживаться — ближе к вечеру, уже в рано наступивших северных сумерках, туман начал подозрительно быстро рассеиваться и почти сразу же им сообщили, что борт вылетел. И уже совсем в темноте загудели винты МИ-171. Поганенькая машина, намного менее надежная, чем старенький МИ-8, как почему-то считали многие, однако сейчас ей были рады. А вот чему рады не были — так это вновь наползавшему туману, густому, как молоко. В такой ситуации вертолет мог и уйти, все зависело от воли пилота, но тому, очевидно, не слишком улыбалось назавтра повторять тот же маршрут и потому он решил садиться. Угу. Решить решил, но огней вертолетной площадки явно не увидел и пошел на посадку по другую сторону от буровой. Хорошо, растяжки[1] не зацепил.

Потом вертолет, завывая, как последняя сволочь, на малой высоте облетел буровую и все-таки сел, обсыпав собравшихся поднятым потоком воздуха из-под винта снегом. Открылся люк, вывалился наружу трап и, как обычно, первым спустился механик, а потом начали вылезать как обычно недовольные жизнью сменщики. Как обычно — это потому, что на две недели в тундру, да еще в праздники, где единственными радостями жизни будут прихваченная контрабандой бутылка, диски с фильмами да телевизор, если не навернется антенна, не особенно хотелось никому и никогда.