Пария (СИ) - Эфа Лин

Вслушиваясь в их разговор, я из-за невыносимой боли не сразу поняла, что ничего не вижу. Господи, ну почему? Почему это происходит именно со мной? Этого ещё мне не хватало, сегодня день когда я становлюсь незрячей. Ну хотя бы рожи их видеть перед смертью не буду. Вот бы ещё отключиться и ничего ни слышать, ни ощущать. Было так горько и страшно, что даже смерть на мгновение показалась спасением. Слезы градом покатились по щекам.

Я не кричала, не было смысла, на помощь мне никто не кинется. Все боялись эту четвёрку, даже воспитатели, тихо ждали пока это отребье чёртово съедет восвояси. Лишний раз замечаний им не делали, глаза закрывали. Никто не хотел оказаться подрезанным трупом в своём кабинете. Не детский дом, а кунсткамера какая-то. Брошенные дети в большинстве своём, чистое зло. Мало кому живя в детском доме удаётся хранить в себе лучик света. Мы не знаем доброты, мы привыкли к злобе, мы не знаем другой жизни. С самого детства живя в таких условиях мы учимся защищаться и обороняться, где тут взяться доброте?

— Рот ей заклейте кто-нибудь, чтоб орать не начала, на улицу выходим. — скомандовал Кирилл.

Ощутила как мою голову вздернули за волосы. Как ещё шею не сломали, но это вопрос времени, судя по их настроению.

— Оооо! — протянул Игнат, — Вы гляньте, ущербная ноет. Какая мерзость! — столько презрения в голосе.

— Не дергай ее за волосы! Идиота кусок, ей шею сломать секунда дела. Труп нам не нужен, живой оставим. Все уяснили? Я два раза объяснять не буду. — пригрозил Кирилл.

Хватку на затылке ослабили и уже осторожней заклеили рот чем-то липким. А я решила притвориться, что потеряла сознание, резко обвиснув мешком. В душе я понадеялась, что это сработает. Что они потеряют интерес и оставят меня. Но меня продолжали нести, я услышал шум улицы. Резкий порыв ветра больно хлестнул волосы в лицо.

Несли меня долго. Четвёрка уродов шла молча, видимо заранее знали куда понесут и видимо давно планировали. Даже скотч припасли, сволочи! Страшно представить, что из таких как они вырастет, вернее уже выросло и дальше будет хуже.

Я не знаю зачем, но жадно вслушивалась во все звуки и шорохи. Хотела хоть немного понимать куда меня несут, вдруг останусь жива, мне придётся выбираться. Если я вообще смогу двигаться, нести меня обратно явно никто не собирается. Бросят на месте расправы.

По моим подсчётам шли мы минут сорок. Лес, это точно был лес, вокруг только шум деревьев и реки. За детским домом была огромная дикая роща с рекой. Предусмотрительные, занесли подальше, чтоб никто ничего не услышал, если начну кричать. Чтоб подольше искали, когда обнаружат пропажу. Если не решат конечно, что сама сбежала. Кому какое дело до сироты инвалида? Спишут на то, что сбежать решила и искать не станут, в детских домах это частое явление.

— Все, привал! Сваливай ее тут. — распорядился Кирилл.

— Эй! Стекляшка, ты в отключке что ли? — вопросил Макс укладывая меня на что-то мягкое.

Надо же и вправду подготовились. Или они сюда меня не первую притащили? От такой догадки новая волна холодных мурашек прошлась по позвоночнику. Максу я не отвечала, стараясь дышать медленно и ровно, чтобы не выдать себя.

— Да она притворяется. Слышь, ты! Глаза открыла, сучка! — легонько похлопал меня по щекам Кирилл, — Иначе влеплю сильней, челюсть сломаю, есть придётся через трубочку! Ну?! — чуть тряхнул за плечо, — Ты, позорище детдома! Ты думаешь, я тут шутки с тобой шутить пришёл?! — гаркнул в лицо, — Глаза открыла я сказал!

Меня с силой пнули в уже пострадавшую руку, послышался хруст ещё одной ломающейся кости. Не сдержавшись взвыла от нахлынувшей боли, терпеть становилось сложнее. С губ сорвали скотч, казалось будто вместе с кожей.

— Не бейте меня, пожалуйста! — простонала, — Я не могу открыть глаза, я не вижу. Вы ведь знаете, что бывают дни, когда я теряю зрение… — жалобно пискнула и зарыдала об собственной беспомощности и всей этой отвратительной ситуации.

— Весь кайф обломала, стерва ничтожная! Я хотел, чтобы в глаза смотрела, все видела! Недоделка жалкая! — разозлился ещё больше Кирилл.

Ощутила как майку бесцеремонно рванули наверх. Попыталась оттолкнуть козла и прикрыться, но мне не дали. Руки перехвалили, зажав над головой, острая боль вызвала головокружение.

— Штаны с неё снимай. Я первый ее оприходую, пока ещё в сознании. — скомандовал все тот же Кирилл.

Штаны потянули вниз, и мое сердце ухнуло вместе с ними. Слезы с удвоенной силой хлынули из глаз. Вся моя отвага и решимость окончательно схлынула, дать отпор и бороться с ними я точно не смогу, но может вызову жалость. Глупая надежда, но я должна попытаться.

— Нет, пожалуйста, не надо! — сдавленно проскулила сквозь слезы, — Отпустите меня, я никому ничего не скажу! Прошу вас! За что вы так со мной? Что я вам сделала?

— А ничего, отброс общества. Просто нам так захотелось. — хохотнул Игнат сверху.

— Никто тебя отпускать не будет, мы только начали такую увлекательную игру. — припечатал Игорь над ухом.

— Че встал, Макс? Яму проверь, достаточно глубокая. — спросил Кирилл где-то с боку шурша своей одеждой.

— Ты же сказал, быть с ней осторожней. Живой оставим, утром сам решил же! — в словах Макса я четко услышала дрожь.

— Я передумал! Проверяй! Или ссышь щеночек? Тогда и тебя рядом прикопаем, хочешь? — зло спросил его Кирилл.

— Нет, Кир, я сделаю! Не кипятись, просто спросил. — примирительно оправдался Максим.

— Чудно! Я уже весь в нетерпении. Держи ее, давай и ноги разведите! — в голосе Кирилла я услышала нездоровое предвкушение.

— Не надо, не надо!!! Прошу вас! Пусти меня! — завопила я, пытаясь вырваться и плевать, что уже сломано оба запястья. От страха, я почти перестала чувствовать боль.

— Не дергайся, маленькая гадина! И возможно я буду нежным, тебе даже понравится. — елейным голосом пропел Кирилл устраиваясь где-то между моих ног, дрожащими руками пытаясь разорвать трусики.

Я стала сопротивляться ещё сильнее, плевать на переломы, к ним я привыкла, с ними я смирилась и сжилась. Но надругаться над собой, я позволить не могла, хоть и борец из меня никудышный.

А в следующее мгновение произошло совершенно неожиданное и для меня и для этой гнилой четверки. Справа от всей этой жуткой картины послышался глубокий, хриплый, тихий смех. Тихий, но его словно кожей прочувствовал каждый из нас. Я могу поклясться, что волосы дыбом от страха встали теперь не только у меня. Все вокруг замерло, было ощущение словно воздух превратился в кисель от напряжения. Я не могла ничего видеть, но присутствие чего-то сильного, даже дикого ощущала ясно.

— Ну же, сопляки, чего же вы? Продолжайте. Или уже расхотелось? — медовым голосом вопросил неизвестный.

— Ты кто такой, мужик? Че забыл тут? Проваливай или жить надоело? Ты один, нас четверо! Вали пока ноги целы! — отмер Кирилл, но голос его задрожал.

— Ай, какая смелая попытка. — прицыкнул языком мужчина. — Но я не проникся, а значит не считается. Я чувствую запах твоего страха, всех четверых, сосунки. — протянул брезгливо.

— Слышь утырок! — возмутился было Игнат.

— Молчать, ублюдки! — прорычал мужчина словно зверь, — Над беспомощной девочкой решили поглумиться? Смелости в вас хватает, я вижу только на таких, как она. Да вы сейчас боитесь больше чем девчонка! А белобрысый обделается первым, зуб даю. — раскатисто засмеялся, — Но, могилку надо было поглубже копать, маловата для четверых будет! — и снова раскатистый смех, — Что, я вижу уже совсем не весело? Пыл поубавился? А я то думал порезвиться. Досада. — картинно снова цокнул языком.

Четверка молчала неподвижно. Жаль я не могла увидеть незнакомца. Кто он? Как тут оказался? Как нас нашёл? Случайно? Почему они так сильно его испугались? У него есть оружие? И было непонятно, чем это все обернётся для меня.

— Что ты такое? — сбивчиво пробормотал Кирилл слезая с меня и отступая в сторону.

Остальные видимо последовав его примеру, тоже решили отойти от меня и сейчас сбегут? Лежать полуголой на матраце, без зрения, с переломанными кистями и бог знает ещё со сколькими костями, не понимая кого так сильно боятся парни, было ещё страшнее, чем ждать их расправы.