Кирпичи из грязи - Айдар Ришатович Шайдуллин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приходя домой, я часто думал о ней. Мне хотелось, чтобы она была именно со мной, но этого так и не произошло. На третьем курсе ее истинная сущность проявилась самым жестоким образом. На новый год одногруппники решили, что хотят подарки и чтобы бюджет не превышал ста рублей. В итоге я вспомнил о подарке к вечеру, и мне пришлось купить шоколадку. На тот момент мне было совсем не до этого. Я подарил ей этот подарок, на что получил вместо «спасибо» истерику. Ее это сильно взбесило, еще бы, ведь ей до меня дарили подарки намного дороже. Но зато она это запомнила на всю жизнь, так как о дорогих подарках от своих ухажеров она теперь даже и не помнит.
Конечно, со временем мы привыкаем, и тут ничего не поделать. Но если просто представить на минуту, что привычки нет… Как бы мы могли сильно любить другу друга. Ты просыпаешься с ней и уже безумно любишь, и все ее странные привычки, поступки уже не кажутся обыденностью. Просыпаешься влюбленный во весь мир. От таких мыслей у меня даже слезятся глаза.
– Вот, держи свою историю болезни.
Она обрадовалась и обняла меня. Мне показалось на время, что она меня задушит.
Помню, когда Данковкий жил на Бульваре, он рассказывал что там, в семьях, материть, ругаться и бить можно только между собой. Но если кто-то полезет в их семью, тогда они будут защищать друг друга. Для нас это дико, а для них нормально. У нас с Аделиной было примерно так же. Но инициатива исходила в основном от нее. Я же ее никак не обзывал, но постоянно язвил.
Решил встать и погулять по коридору больницы. Обычно мне как-то не сидится в кабинете, там душно, жарко и много никчемной болтовни. Начиная от месячных и заканчивая сексуальной жизнью. Я присел на кушетку, мимо меня проходила девушка с параллельной группы, ее звали Лилит. Увидев меня, она подошла.
– Почему скучаешь?
– Я не скучаю.
– Понятно.
– Как жизнь молодая?
– Нормально. Вчера в кино ходила.
– С кем?
– С подругой.
– А че без парня?
– Не хочу.
– Подойди ко мне поближе, я устал.
– Ой, устал он.
Она подошла поближе, и я положил свою голову на ее шикарную и большую грудь. Внешностью она ничем не выделялась, но груди ее были весьма впечатлительны. Когда я положил голову, то понял, что хочу утонуть в них. Было мягко и спокойно. Она не возражала, наверное, потому что я ее не спрашивал, но и не отталкивала. Через минуты две она ушла, а я так и остался на своем месте.
Подумать только, скоро уже закончу университет. Почти финишная прямая, а я не готов. Вообще не готов к взрослой жизни. Взрослая жизнь – это просто куча дерьма, наполненная всем самым худшим, где свет исходит только из твоей души или сознания. Минутные радости, вот чем нам всем приходиться довольствоваться. Если бы и их не было, то смысл всех людей просто бы иссяк. Я же довольствуюсь в основном алкоголем и иногда «сайтами для взрослых». И почему их так называют в СМИ? Они надеются, что дети туда не заходят, но это явно ошибочное мнение. А мастурбацию сделали чем-то низменным и неестественным. И вот они называют себя взрослыми людьми. Сами, стесняясь говорить правду, выстраивают цепочку событий из одной лжи.
Пары обычно начинаются в 9:00. И делать там вообще нечего. Ничего нового мы не узнаем. Ничего не объясняют, а только спрашивают с нас. Именно поэтому каждый день я уходил с пар каким-то нервным.
Покидать больницу я стремился быстрее всех, чтобы одному идти на остановку. Не хотелось разговаривать ни с кем, это меня как-то мучило. Я хотел просто быстрее добраться домой, и все. Никакой никчемной, бессмысленной болтовни.
Приходя домой, я сваливался в кровать и так лежал минут 10 или 20. Потом ел и шел на работу. Работа была в километрах двух от моего дома, поэтому шел пешком. Так я прилично экономил на транспорте. На работе же было все по-старому. Дурные подростки, странные дети и ненавистные мною учителя. Бывало, приходилось и ругаться с ними. Платили крайне мало, но это лучше, чем сидеть дома, к тому же я часто туда опаздывал. А уходил уставшим и грустным.
Глубокой ночью я думал о том, чего так и не сделал. О своих планах, которые разрушились как домики из песка. Грусть пронзала мое сознание, и я не в силах был ей противостоять. Хотел выучить английский, но так и не смог. Хотел путешествовать, но не было денег даже на самолет. Хотел построить отношения, но все развалилось. Как сказал мой друг: «выше задницы не подскочишь», поэтому, наверное, и не смог. Жил как робот, а когда умру, никто и не заметит. Все мы хотим, чтобы нас запомнили. Для этого люди заводят семью, ставят памятники на могилах, фотографируются. Ученые придумывают изобретения, открывают что-то новое. И все думают, что Земля будет крутиться вечно. Но мало кто предполагает, что все в какой-то момент может закончиться. И Земли просто не станет. Что тогда? Если ты потерял флешку и не сделал резервное копирование в облако, то вряд ли восстановишь информацию. Если же у Земли нет чего-то подобного, информационного потока где-то во Вселенной, то мы просто исчезнем. И в этом даже есть нечто прекрасное. В полном исчезновении. Ведь нетронутый лист бумаги намного лучше использованного.
4
Очередное утро, когда мозг говорит тебе послать все куда подальше. И первое, что я делаю, это смотрю в VK и Instagram, после чего иду чистить зубы. Потом пью чай. И сажусь в автобус. Там я одеваю наушники и минут десять не могу вспомнить, куда и зачем еду. Потом все-таки вспоминаю и еду дальше. В последнее время такое со мной стало происходить часто. Наверное, это потому, что все мои действия за столько лет были полностью автоматизированы, и даже не требовалось включать мозг. А вообще, всем мыслителям я бы рекомендовал включать мозг как можно реже.
Как обычно, где-то в подвале я оставляю свою верхнюю одежду и иду в кабинет. В кабинете вижу все те же лица. Аделина сегодня какая-то слишком веселая.
– Привет, как дела?
– Отлично.
– Рассказывай.
– В общем, он сделал мне предложение.
В этот момент я ненадолго примолк, а потом засмеялся диким смехом.
– Что смешного?
– Да так. Ты уж этого в этот раз не упусти.
– Мы живем теперь вместе. Так что завидуй.
– Наверное, это круто.
– Ага. Но вот мой
