Поступь смерти - Джерри Эхерн

Президент умер, но умерло и много людей в форме. Сейчас Холден уже понял, что форма — это маскировка, а люди, которые ее носят — это террористы ФОСА. К тому же, пока ему чистили и обрабатывали раны, он узнал, что Рудольфа Серилью — их единственного настоящего союзника в правительстве — тоже собираются убить, а они беспомощны что-нибудь сделать.

Лютер Стил — специальный агент, который действовал по прямым приказам ныне уже покойного президента и директора ФБР Рудольфа Серильи — теперь в розыске, как и все его люди.

Люди в армейской форме подходили к засаде Холдена. А что, если…

Дэвид Холден даже вздрогнул. А что, если они действительно обычные военные, которых узурпатор Роман Маковски заставляет делать грязную работу? А настоящий президент был просто их первой жертвой.

Сжимая нож, несмотря на боль в боку, Дэвид Холден снова начал двигаться, не выпуская дорогу из виду и надеясь заметить Рози. Он двигался по насыпи поверх блоков, за которыми прятался, пытаясь определить время, когда должна появиться Рози. Если бы ему удалось избежать встречи с солдатами до того, как она появится, то он мог бы перехватить ее на дороге. Можно было даже постараться уйти незаметно, не поднимая на ноги солдат, которые все еще были в грузовиках возле гаража. Но если случится самое худшее и его обнаружат, то, имея машину, можно было рискнуть использовать пистолет. Однако выйти с ножом против троих, когда он почти теряет сознание от потери крови, было настоящим безумием.

Холден продолжал двигаться как можно тише.

— Откуда ты, черт возьми, взялась?

— Меня нужно подвезти, — сказала Рози Шеперд.

Девушка за рулем тягача рассмеялась.

— Отлично! Меня зовут Келли Мартинес.

Она протянула руку, и Рози Шеперд пожала ее.

— Я не могла остановиться, иначе эти легавые вытрясли бы мой груз. Как тебя зовут?

— Рози Шеперд.

Не было смысла скрывать, кто она такая.

— А какой у тебя груз?

Рози сжала рукоять пистолета, хотя он был заткнут за пояс ее промокшей юбки.

— Это та Рози Шеперд, которую везде ищут? По всей стране висят плакаты «Разыскивается».

Рози пожала плечами.

— Это я.

— Ага, я читала про тебя. Бывший детектив, да?

— Бывший детектив. Так что за груз?

— Патроны. Я работаю с «Патриотами» в Майами. Дело в том, что правительству раз плюнуть перекрыть все морские пути, что они и сделали. Боеприпасы должны были привозить кораблями, но правительство останавливает и обыскивает каждое бревно, которое плавает в океане. Поэтому я и поехала.

— Ты ненормальная, — сказала Рози. — Келли, не обижайся, но ты ненормальная. Ты думаешь, они не обыскивают грузовики?

— Я поменяла номера. Полицейские встречаются редко.

Рози достала сигарету из сумочки, на удивление — сухую. Затянувшись, она посмотрела в зеркало заднего вида. Погони еще не было видно, но рано или поздно она появится. Дождь заливал стекло так, что стеклоочистители не справлялись. Может быть из-за такого дождя за ними никто и не гнался.

— Тебя встретят, а дальше что?

Келли Мартинес засмеялась.

— Потом это их проблемы. Я переоденусь, может быть вставлю гребешок в волосы, возьму обычную машину и уеду к себе на юг.

— Кто твой шеф в организации в Майами? — спросила Рози. Однажды она встречала руководителя соединения тамошних «Патриотов». Если эта хохотушка знает его имя, то Рози будет гораздо проще доверять ей.

— Чего ради я должна тебе говорить? А, понятно. Ты мне не веришь? Проверяешь, да? Ну, так докажи, что ты Рози Шеперд. А не какая-нибудь чертова фосавка или легавый.

Рози Шеперд пожала плечами.

— Я не ношу на себе опознавательный жетон. У меня даже чужие водительские права. Поддельный паспорт. Хотя, наверное, на почте ты видела мои фотографии.

Рози Шеперд откинулась на сиденье, убрала с лица мокрые волосы и улыбнулась, Келли Мартинес повернулась и внимательно посмотрела на нее, потом, улыбнувшись, сказала:

— Да, но на фотографиях волосы короче.

— И суше.

Келли засмеялась.

— Там, на полочке, лежит фен. Розетка — возле двери. Не беспокойся, он работает от двенадцати вольт.

Рози отстегнула ремень и протиснулась между сидениями в спальное отделение. Фен она нашла сразу, но несколько секунд искала розетку. Пол кабины был как бы приподнят, и ей показалось, что под ковриком что-то лежит.

— Как ты сюда попала? — спросила Келли.

Рози затушила сигарету в пепельнице возле полки и сказала:

— Если ты — «патриот», сама должна знать. Я тебе скажу, когда нужно будет, понятно?

— Как хочешь. Так ты теперь — мой штурман?

— Похоже на то.

И Рози Шеперд включила фен, пытаясь второй рукой снять с волос резиновое колечко.

Хоби Таунс настоял на том, чтобы Маковски просмотрел всю ленту и всю рекламу на ней. Три тупых фильма и бесконечная реклама о том, кто, в какой стране записывает рок-н-ролл. И лишь в конце они нашли то, что Рудольф Серилья передал им после смерти.

— Выключи эту чертову железку, — сказал Роман Маковски, вставая и поворачиваясь спиной к экрану.

На экране оркестр корпуса морской пехоты играл «Звездно-полосатое знамя».

— Сукин сын!

— Это была единственная кассета во всем доме, мистер президент.

Маковски пнул деревянный столик и разлил кофе на стол и на ковер.

— Этот ублюдок смеется над нами! Единственная кассета! Черт! Если их нет в его проклятом доме, значит Серилья держал их где-то еще. Ты представляешь, что он мог знать?

— Да, сэр, — мягко ответил Хоби Таунс.

— Мы ведь его уничтожили, правда, Хоби?

Маковски повернулся и в упор посмотрел на Таунса.

— Да, мистер президент. Конечно, в интересах государства.

— Да, черт! Называй это, как хочешь.

Несколько секунд он смотрел на пустой экран.

— Ты найдешь эту чертову кассету и найдешь до того, как ее обнаружит какая-нибудь газетная проститутка, или подцепят эти придурки «Патриоты». Если ты ее найдешь, будешь вторым номером после меня. Если не найдешь — скормлю собакам! И помни, как я тебя сюда поднял, так и сброшу!

— Да, мистер президент! У вас есть какие-нибудь…

— Предположения? Где тебе искать? На кой мне черт тогда нужен такой начальник Службы безопасности, как ты?! Предположения! Дерьмо! Найди кассету.

Маковски опять пнул стол.

— Вы придумываете сказки о «Патриотах»?

— Да, сэр. К утру…

— Уже утро, Хоби. Полночи я проторчал здесь, пялясь в этот дурацкий телевизор.

— Да, сэр. Я имею в виду, что после вашего специального обращения к Конгрессу сегодня утром, и газеты и телевидение обвинят в смерти президента…

— О, черт, ты не можешь называть его как-нибудь по-другому?!

— Я хочу сказать, мистер президент, что они уже обвинили в убийстве в пансионате «Патриотов» Холдена и его банду. А когда Серилья отказался быть на их стороне, они убили и его. Все уже подготовлено.

— Да, но найди эту чертову кассету, Хоби. Или ответишь своей задницей.

Маковски вышел из Овального кабинета, жалея, что не оставил девушку в постели…

Дэвид Холден с трудом сохранял сознание. Он сидел среди бетонных блоков, прижимая к груди М-16, и трясся от холода и потери крови. Он сидел, все время повторяя: «Рози, Рози…». Ему нельзя было спать, а точнее, нельзя было умереть, потому что он должен был перехватить Рози перед тем, как она попадет в этот капкан.

Без нее ему не хотелось жить. После того, как его жена, сын и две дочери были убиты террористами ФОСА, его больше ничего не привязывало к жизни. Он пошел в «Патриоты» потому, что ему нечего было терять. Но теперь именно Рози заставляла его жить.

Дэвид Холден подумал, что становится сентиментальным, и что это, наверное, означает близость смерти.

Он поднял голову, вглядываясь в темное небо над собой, и прошептал:

— Не сейчас, Господи. Еще так много нужно сделать. Пожалуйста!

Дэвид Холден опустил голову, и, сжимая автомат, боролся с болью…

До поворота к гаражу, где ждал Дэвид, оставалось примерно четыре минуты.

— Келли, что там под полом?

Келли повернула голову и отбросила рукой прядь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду отсек под полом перед спалкой. Сама знаешь.

— Зачем тебе знать, Рози?

— Почему ты называешь меня «Рози»?

— Это что — допрос?

— Это моя кличка. Она мне не нравится и только несколько людей, которым я доверяю, называют меня так.

Келли Мартинес усмехнулась.

— У меня была подружка в школе, ее тоже звали Рози, и она тоже терпеть не могла, когда люди называли ее Рози. Ты, наверное, чувствуешь то же самое?

— Хорошо, что в потайном отсеке?