Дети Сатаны - Спайдер Робинсон

— Вы способствовали принятию первого федерального закона, легализирующего «травку», — продолжила Джилл, — и провалили такой же закон по кокаину, действуя исключительно за сценой. Вы основали движение «С континента — на континент» и в один день раздали в Нью-Йорке пять миллионов капсул ТМ.

— Некоторые говорят, что вас не существует, — добавил Зак.

— На текущий момент они правы, — вздохнул Джордж. — Меня убили.

Джилл ахнула. Зак вытаращился на старика.

— Вы, возможно, видели, как это произошло, — Уэсли обратился к Заку. — Вы помните Сциллера, бородатого мужчину, который едва не сорвал вам последнюю песню? Вы видели, как он это написал?

Джордж протянул руку, ладонью вверх. Цифры телефонного номера, написанные черным вдоль линии жизни.

— Да, — кивнул Зак. — И что?

— Я набрал этот номер полчаса назад. Мне ответил Дэвид Стайнберг. Сказал, что как-то ему пробили голову, но в больницу он попал дешевую, поэтому дырку заклеили бумагой. И теперь в любой солнечный день он должен ездить за город. Я повесил трубку и понял, что меня убили.

— Телефонный шутник, — предположила Джилл.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Зак.

— Этим вечером я собирался встретиться со Сциллером. После вашего концерта, в баре. Я тоже никак не мог понять, как он оказался в музыкальном зале и почему пытается заговорить со мной. А он все рассчитал. Он хотел, чтобы его заставили замолчать. Тогда он мог написать мне на руке что-то очень срочное. Это срочное послание на поверку оказалось шуткой. Так что в действительности он хотел прикоснуться своей капиллярной ручкой к моей руке.

— Господи, — выдохнул Зак. Джилл побледнела.

— Через десять или пятнадцать минут у меня случится сердечный приступ, — буднично продолжал Джордж. — И я умру. Это давний трюк ЦРУ. При использовании самого современного оборудо-

вания вскрытие смогло бы выявить следы сложных эфиров фосфорной кислоты, но я полагаю, что Сциллер и его сообщники подготовились хорошо. Они уже блокировали здание. Я не смог выехать. Вы двое — моя последняя надежда.

У Зака разболелась голова, под веки словно насыпали песку. Слова Джорджа напугали его. Говорил-то он о том, что владеет какой-то страшной тайной, которую хотел передать им. А к чему это могло привести? Страх и желание помочь обладателю этих добрых глаз рвали Зака напополам.

Впрочем, оставался и альтернативный вариант. Не поверить ни единому слову старика. Да можно ли представить себе, что этот энергичный, пышущий здоровьем человек мгновенно умрет, убитый какой-то надписью? Зак напомнил себе, что Гитлер и Распутин с той же убедительностью вешали лапшу на уши не юной парочке, а десяткам тысяч, миллионам людей, так что этот старикан, напоминающий Будду, возможно, обычный параноик с манией преследования. Зак никогда не видел фотографии Уэсли Джорджа. Он помнил, как какой-то тип выдавал себя за Эбби Хаффмана. Он призвал на помощь скептицизм, но вновь посмотрел в эти глаза, и они убедили его, куда больше, чем реакция Джилл, что старик — Уэсли Джордж и времени у него в обрез.

Зак проглотил что-то противное.

— Можете рассказать нам. — Потом он гордился тем, что голос у него не дрогнул.

— Вы понимаете, что я могу навлечь на вас серьезные неприятности? Вас даже могут убить.

— Да, — одновременно ответили Зак и Джилл и переглянулись.

Они сделали большой шаг вперед: одно дело согласиться жить вместе, другое — вместе умереть. Зак понимал, что сие означает: что бы ни произошло в дальнейшем, считай, они поженились. Ему хотелось бы хорошенько обдумать это важное решение, но времени, времени не было. Что важнее, смерть или женитьба, думал он, и читал тот же вопрос на лице Джилл. А потом они повернулись к Уэсли Джорджу.

— Сначала ответьте мне на один вопрос. — Оба согласно кивнули. — Цель оправдывает средства?

Зак подумал и ответил честно. Он понимал, что от этого зависело многое.

— Я не знаю.

— Зависит от цели, — предложила свою версию Джилл. — И от средств.

Джордж кивнул, довольный услышанным.

— Люди, которые сразу отвечают да или нет, меня нервируют. Хорошо, дети, в ваши руки вверяю я судьбу современной цивилизации. Я принесу вам Истину и не думаю, что правда заставит вас убежать.

Он посмотрел на часы, достал сигареты, закурил. А когда заговорил вновь, Зак отметил густоту его баритона, сделавшего бы честь Дизраэли или Джеронимо.

— Я — химик. Всю жизнь посвятил изучению химических аспектов сознания и восприятия. У меня было два мотива: первый — получить знания, второй — дать людям словить кайф, всем людям, самыми разными способами. Я думаю, что самой большой проблемой человечества, по крайней мере последние два десятилетия, являются нормы морали. Люди, пребывающие в отчаянии, не создадут ничего путного. И я старался с помощью химии дать им лучшую жизнь. Я, конечно, наделал ошибок, но думаю, что в целом принес миру больше пользы, чем вреда. А теперь выяснилось, что я — Прометей, и мои друзья жаждут моей смерти не меньше моих врагов.

— Я синтезировал антилжин.

В моей лаборатории получен наркотик правды. Я могу расфасовать его, как картошку, приготовить для использования в самых разнообразных видах. Это несложно. И я верю, что семена правды, брошенные в почву этой планеты, приведут к величайшим изменениям в истории цивилизации.

Все, что основано в этом мире на лжи, умрет. Зак попытался что-то сказать, но не находил слов. Почувствовал, как Джилл крепко сжала его руку.

— «Что есть Истина»? — вопрошал Пилат, но ответа не дождался. Боюсь, не дождусь и я, но хочу хотя бы уточнить вопрос. Не могу сказать, что владею объективной правдой, не уверен, что вообще есть такое понятие. Но субъективная правда у меня в руках, и я знаю, что она существует. Я знал проповедника, который добивался замечательных результатов, глядя людям прямо в глаза и говоря: «Ты тоже знаешь, что я имею в виду».

Лицо старика перекосило судорогой. Зак и Джилл синхронно двинулись было к нему, но он остановил их взмахом руки.

— Даже те из нас, кто признает правду только на словах, в глубине души знают, что есть правда, а что — ложь. И мы все верим в правду. Обмануть можно сознание; то, что находится глубже, назови его сердцем или подсознанием, разберется, что к чему. Когда ты лжешь, глубоко внутри возникает напряжение, чем больше ложь, тем оно сильнее. И, если перегнуть палку, напряжение это может тебя убить. Спросите Ричарда Кори. Что подразумевают люди, говоря, что здоровье у них в порядке? Не болит сердце, не тянет спину, зубы в норме, чирьев нет. А ведь они продают честность, частями и полностью, ради удовольствий, а потом удивляются, почему в их жизни так мало радости. Радость несравнима с отсутствием прострела в спине или боли в шее. И чем больше лжи накопилось между вами и каким-либо человеком, тем неуютнее вам в его присутствии.

Я наткнулся на слабительное для психомышцы.

— Сыворотка правды известна достаточно давно, — заикнулся Зак.

— В синтезированном мною веществе не больше пентотала, чем ЛСД — в «травке»! — прогремел Джордж, охваченный праведным гневом. Но тут же взял себя в руки, словно ему хватило мгновения, чтобы взглянуть на свою злобу со стороны, оценить ее, отрезать и отбросить от себя. — Извините… погорячился. Судите сами: пентотал иногда может заставить вас дать правдивый ответ на конкретный вопрос. Мой наркотик вызывает в вас желание говорить правду тем самым людям, которым вы раньше лгали, невзирая на последствия. Побочные эффекты во многом аналогичны тем, что возникают после исповеди: облегчение, безотчетная радость, стремление веселиться. Новизна лишь в одном: все цвета воспринимаются более яркими, насыщенными.

Вновь по лицу пробежала судорога.

— Одно это может поставить мир на уши, но боги расстарались на большее. Это вещество растворимо в воде, да что в воде, оно растворимо практически во всем, проникает через кожу и действует при неуловимо малой концентрации. Оно может попасть в организм как угодно. Пентотал надо не просто ввести, но ввести в вену. Мой наркотик… Достаточно капнуть на ладонь воском, дать ему затвердеть, помазать воск этим веществом, пожать руку другому человеку, и тот шесть или семь часов будет говорить правду и только правду. Вещество можно добавить в лак для ногтей, в зубную пасту, в «косячок», распылить из баллончика. Если его будет достаточно много в «косячке», который выкурят в небольшом помещении, оно подействует и на некурящих. Прекрасно сработает и метод, которым воспользовался Сциллер, чтобы убить меня. Наверное, есть способ избавить себя от воздействия этого вещества… но я еще не нашел антидота или нейтрализатора. Вы, разумеется, понимаете, к чему все это может привести.

Джордж еще говорил, когда подсознание Зака приняло судьбоносное решение: безоговорочно поверить ему. А с сомнениями ушли и последние остатки паралича. Мозг Зака заработал даже быстрее обычного.