Толпа - Эмили Эдвардс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ага, точно. Я как раз думала, как у них там дела.
В голосе Роу слышится легкое неодобрение, как будто Элизабет позволила проблеме выйти из-под контроля, хотя она делает для местных жителей больше, чем кто-либо другой, — факт, который одинаково и восхищает, и бесит людей. Брай привыкла, что Элизабет вызывает противоречивые чувства. Она это понимает — иногда Элизабет раздражает и ее саму, — но тон Роу все-таки задевает Брай. Тут как у сестер: она считает, что имеет право критиковать Элизабет, ее несговорчивость и желание все контролировать, но не позволит делать это другим, даже своему мужу Эшу.
— Лил, шнурки! — кричит Роу дочери, и все четверо останавливаются и ждут, пока Лили завязывает шнурки, а Роу в это время продолжает:
— Ну как, непривычно забирать ребенка из школы? Альба ведь только с сентября начнет ходить?
Брай пытается представить свою четырехлетнюю дочь не в ее обычном наряде — желтых резиновых сапожках и розовой балетной пачке, — а в таком же, как у Клемми и Лили, синем клетчатом платье и в черных туфлях. Она представляет, как Альба качает маленькой темно-русой головкой и говорит: «Мама, я это не надену».
Картинка одновременно захватывающая и душераздирающая.
— Господи, только не это. Так странно об этом думать.
— Знаю, знаю. Все через это проходят, уж поверь мне. Я рыдала и не могла остановиться, когда в первый раз отвела Лили в школу. Но знаешь, потом у тебя куча свободного времени, это так здорово, и…
Брай кивает; она так часто делает, когда общается с Роу.
«Она обожает давать советы, хочешь ты этого или нет», — как-то сказала о ней Элизабет.
— Клемми, ты хочешь, чтобы Альба после летних каникул пошла в «Неттлстоун»? — спрашивает Брай.
Клемми прерывает секретную беседу с Лили и вскидывает голову:
— Маленькая Альба пойдет в мою школу?
Брай кивает, улыбается, и Клемми несколько раз подпрыгивает. Лили, все еще стоя на одном колене, озадаченно смотрит на нее снизу вверх.
— Она тебе так нравится?
— Альба мне как младшая сестра, — объясняет Клемми, продолжая радоваться. — Да ведь, тетя Брай?
Брай наклоняется и целует Клемми в макушку:
— Как это мило, Клем. Здорово, что у Альбы есть старшая сестра… Только не говори «маленькая Альба», когда она рядом, — Брай подмигивает, как будто только они с Клемми знают, как Альба сердится, когда ее называют маленькой.
Клемми поворачивается к Лили и с очень серьезным видом говорит:
— Альба ненавидит, когда ее называют маленькой.
Девочки вприпрыжку бегут дальше, и Роу уже готова снова завладеть рукой Брай, но та замечает, что магазинчик на углу напротив все еще открыт.
— Знаешь, Роу, мы, пожалуй, зайдем купить чего-нибудь на ужин.
— Ага, ладно, — говорит Роу, отводя руку. — Увидимся в субботу вечером?
— В субботу?
Роу смеется, вытаращив глаза от удивления, и Брай торопливо добавляет, пытаясь скрыть свою забывчивость:
— Ах да, барбекю у Элизабет.
Она закатывает глаза, чтобы показать, как злится на саму себя, затем зовет Клемми, и они, держась за руки, переходят тихую улицу.
— Пока, Лили, пока, Роу! — машет им Клемми.
Лили машет в ответ, Роу посылает воздушный поцелуй, затем достает из кармана телефон и подгоняет Лили вперед.
В магазине Брай сразу направляется к холодильнику с мороженым.
— Выбирай, какое хочешь.
— Любое?
— Любое.
Следующие пять минут проходят в мучительном выборе между клубничным и шоколадным с посыпкой. В итоге Клемми берет такой же разноцветный фруктовый лед, как у Брай.
Брай расплачивается, забыв про хлеб и молоко, которые просил купить Эш, и они вдвоем рука об руку выходят из магазина. Мороженое уже начало таять на солнце, и липкая смесь красного, оранжевого и желтого стекает по пальцам.
* * *— Наконец-то!
Элизабет стоит, уперев руки в бока на пороге семейной резиденции Чемберленов, типового дома в викторианском стиле. Растущие в палисаднике магнолии отбрасывают на тротуар пятнистые тени. Она выглядит как классическая мать семейства: фартук в красную полоску, светлые волосы заколоты в тугой узел на затылке, аккуратный макияж — подводка и помада — вероятно, оставшийся после совещания. В руке она держит бутылку белого вина. Брай тут же узнает: это сансер, который Эш покупает в больших количествах.
— Мамочка! — Клемми подскакивает к Элизабет и целует ее в губы.
Элизабет берет ее руку и замечает:
— Куколка, ты вся липкая.
— Мы с тетей Брай кушали мороженое, — отвечает Клемми и в доказательство показывает язык.
— Надо говорить «ели мороженое», милая. Нет уж, не хочу я смотреть на твой язык, фу! — В притворном ужасе Элизабет обращается к Брай поверх головы Клемми: — Мороженое до ужина, тетя Брай?!
Брай пожимает плечами:
— Привилегия крестной матери, — и показывает Элизабет собственный разноцветный язык, прежде чем поцеловать подругу в щеку.
— Надо будет не забыть отплатить тебе той же монетой, — отвечает Элизабет, вытаскивая листик, застрявший в темных волосах Брай. — Я только что от вас. Эш и Альба скоро придут. Встреча закончилась раньше, чем я думала, так что у меня была пара минут, чтобы запечь рыбу.
Брай думает, что планировала покормить Альбу на ужин консервированной фасолью, вспоминает про хлеб, который так и не купила, и испытывает одновременно благодарность к Элизабет и стыд за собственную забывчивость. Эти размышления быстро прерывает Клемми, которая берет Брай за липкую руку и говорит:
— Ура, маленькая Альба придет к нам на ужин!
Элизабет и Брай улыбаются друг другу и одновременно произносят: «Не называй ее маленькой Альбой», — и входят в уютный теплый дом номер десять по Сейнтс-роуд.
* * *В саду Элизабет и Джека лето уже в самом разгаре. На одном краю лужайки Макс и Чарли поставили калитки для крикета; на траве лежат перчатки, щитки и бита, дожидающиеся своих хозяев из школы. На другом краю, на безопасном расстоянии от крикета, стоит небольшой розовый бассейн Клемми, до половины наполненный водой. Недавно подстриженная лужайка — изумрудного цвета, яблони и груши в дальней части сада,
