Первая версия - Фридрих Незнанский

    «Файнэншл таймс» откликнулась так: «Неожиданная и таинственная гибель Нормана Кларка отозвалась резким падением курса акций компаний Кларка. Акционеры, крупные держатели акций потребовали от правительства Клинтона и министерства финансов срочной проверки состояния дел в компаниях, принадлежавших Кларку. В деловых кругах циркулируют слухи о шатком финансовом положении корпорации Кларка вследствие неудачных инвестиций в крупномасштабные проекты, в том числе в Восточной Европе и бывшем СССР».

Французская «Либерасьон», сообщив о гибели одного из самых известных американцев последнего десятилетия, проинформировала своих читателей о том, что президент Франции Франсуа Миттеран послал телеграмму с соболезнованиями родственникам погибшего.

Немецкая «Ди Вельт» назвала не лишенными оснований слухи о предполагавшейся встрече Нормана Кларка, еще в советские времена известного своими близкими отношениями с правящей верхушкой СССР, с Президентом России.

     «Дейли миррор» написала со свойственной ей интонацией и любовью к точным подробностям: «Кларк умер. Империя разорена. Нам будет не хватать такого замечательного и уважаемого нами конкурента. Миллиарды Кларка оказались воздушными шарами, которые при сильном порыве ветра унеслись в никуда. Надо отдать должное смелости и предприимчивости Кларка, который однажды, уже потеряв контроль над своим детищем, «Кларк компани», не только вернул его себе, но и расширил дело, присоединив к средствам печатной информации несколько телекомпаний разных стран. Но в этот раз некому спасать расползающееся по швам дело. Многочисленные представители семейства Кларка от комментариев отказываются. Только младший сын, Роджер Кларк, владелец нефтяной компании из Далласа, заявил, что отца, конечно, жаль, их семейство понесло тяжелую утрату, но потеря денег и вероятное банкротство членов семьи всерьез не волнуют, так как никто из семьи в компаниях отца давно уже не работает. На наследство также никто из них не рассчитывал, ибо Кларк очень давно и вполне официально заявил, что наследства детям не оставит, поскольку всегда считал получение большого наследства фактором, уничтожающим деловую инициативу следующего поколения».

Российские демократические газеты среагировали на удивление единообразно. Складывалось такое впечатление, что все они, как в старые добрые времена, прислушались к мягкому, но беспрекословному голосу, раздавшемуся в трубке телефона, на диске которого раньше красовался герб СССР.

Среди других выделялся разве что «Московский комсомолец», который, как всегда особо не выбирая выражений, поведал читателям о трагедии в Черном море: «Норман Кларк более всего известен в России тем, что был главным западным издателем советских генсеков, а также тем, что печатал в Америке роскошный журнал Фонда культуры «Возрождение». Теперь менеджеры и метрдотели «Метрополя», где Кларк имел обыкновение останавливаться, могут вздохнуть спокойно, будучи избавленными от бесконечных капризов и претензий избалованного клиента, а также и от поистине царских чаевых, которые он раздавал налево и направо. «Метрополю» еще повезло. Экстравагантный Кларк, будучи как-то проездом в Лиссабоне, повздорил с обслугой и хозяином гостиницы «Ритц» и вынужден был из тамошних апартаментов съехать. Но прежде он отыскал в Лиссабоне некий биологический институт, где купил коробочку откормленных селекционных блох. Покидая «Ритц», он выпустил содержимое коробочки в шахту лифта. Утром администрация отеля была вынуждена эвакуировать всех до единого постояльцев».

    Газета «Сегодня», тонко воздержавшись от политических оценок случившегося, поместила информацию о гибели Кларка в разделе «Происшествия», где обычно сообщает о криминальных разборках, убийствах банкиров и авторитетов преступного миро, пожарах, катастрофах и автомобильных авариях. Зато дала материал на четверть полосы своего корреспондента Петра Зотова, побывавшего в Севастополе и даже порасспросившего некоторых свидетелей. Мнение корреспондента «Сегодня» свелось к тому, что это, пожалуй, вполне обыкновенное криминальное убийство, связанное с тем, что в последнее время «друг России» Норман Кларк был напрямую связан с торговлей оружием и поставками его в горячие точки бывшего СССР обеим враждующим сторонам. Петр Зотов, ссылаясь на неназванного представителя из штаба Черноморского флота, высказал предположение, что судьба Нормана Кларка в этот трагический для него день слишком резко пересеклась с интересами определенных кругов Министерства обороны и ВПК, пытающихся в последнее время монополизировать весь рынок оружия внутри бывшего СССР, а также приграничных государств. Впрочем, на этой версии Зотов не настаивал. Однако он высказал определенную уверенность в криминальной основе таинственного морского происшествия.

Самые оригинальные версии высказывались, естественно, бульварной прессой, во всех странах при всем своем разнообразии очень похоже выражающей эмоции.

Марсельское издание «Анкор» щедро приписало Кларку недюжинную мужскую силу, зачислив в его «штат» количество одновременных любовниц, равное числу его лет. С одной из его возлюбленных, восемнадцатилетней Патрисией Морше, газета поместила обширное интервью, в котором юная Патрисия с восторгом отозвалась о любовных вкусах покровителя, но посетовала на его излишнюю скупость. Здесь девушка явно промахнулась, ибо чем-чем, а уж этим Кларк не грешил. Патрисия с несвойственной восемнадцатилетнему существу рассудительностью предположила, что трагедия произошла на почве ревности. «Норман говорил мне перед тем, как отправиться в этот круиз, что у него проблемы с какой-то страстной американкой, живущей в Москве, с которой его к тому же связывали запутанные денежные дела», — сказала Патрисия. На фотографии, помещенной в «Анкоре», разговорчивая девушка напоминала обиженного родителями подростка.

    Но самая лихая версия была высказана английской «Уиндоу». Она с твердой уверенностью писала, что на самом деле все газетно-издательские и телевизионные дела Кларка служили лишь прикрытием его основной деятельности, приносившей ему баснословные доходы. По уверениям газеты, Кларк был хозяином мировой сети публичных домов, в постсоветские времена он попытался накинуть свою сеть и на свободную Россию. На встречу с мафией, контролирующей рынок живого товара России и ее бывших республик, он и направлялся на собственной яхте «Глория», оборудованной наподобие роскошнейшего публичного дома. Представители мафии якобы прилетели на огромном гидросамолете, но предложения Кларка их не устроили. В итоге «торговец любовью» стал трупом.

Газеты, принадлежащие «Кларк компани», вышли в траурных рамках с огромными портретами почившего.

   Спор между Россией и Украиной в лице майора Непейводы и полковника Иванова разрешился в пользу Москвы, откуда прибыл спецрейсом очень серьезный полковник и изъял все трофеи, с риском для жизни добытые с «Глории». Непейвода подчинился прямому приказу свыше, Иванов вынужден был выполнить распоряжение самого президента Украины.

                                                                                                                                                     Примите во вниманье: кардинал

Могуществен, да и коварен очень;

И помню я, что ненависть его

Любые силы приведет в движенье.

Он мстителен — вам нрав его знаком,

А лезвие меча его остро,

И этот меч далеко достает

 Где не достать, туда он меч добросит

. Таков совет — он может быть полезен,

Но вот она, подводная скала,

Которой должно вам остерегаться.

В. Шекспир. «Генрих VIII»

(Перевод Б. Томашевского)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ СОН В РУКУ

Глава первая СОН ТУРЕЦКОГО

    24 июля 1994 года

     Мне опять двадцать пять. Я сижу за рабочим столом в нашем старом с Меркуловым кабинете в городской прокуратуре на Новокузнецкой. Батареи шпарят как безумные. За окном валит огромными хлопьями снег, похожий на клочки ваты, которые остаются на детской елке, когда с нее снимают последние игрушки. От этой жары герань на подоконнике начинает неестественно быстро расти вверх, выбрасывая необыкновенно широкие, как у пальмы, листья.

Я бросаю взгляд налево, туда, где обычно стоит наш коричневый потертый отдельский сейф, но вместо него вижу огромную красную рыбину, нагло подмигивающую мне и разевающую пасть. Я встаю, от жары по моим гладко выбритым щекам струится пот, стены комнаты раздвигаются — я в тропическом лесу. Вокруг летают немыслимой красоты перламутровые бабочки и маленькие, размером с майских жуков, птички, наверняка колибри. Пальмы машут разлапистыми листьями, но прохладнее не становится.