Шахматы - Андрей Дорофеев

Лиза чувствовала – это событие, его понимание и последствия изменят всю ее жизнь.

Весенний денек в городе был на редкость теплым. Лиза жила рядом с оврагом, жилой массив как бы струился в обход него, поднимался на горку, а овраг, образованный текущей в нем маленькой речушкой в два метра шириной, заканчивался заливом.

Лиза любила спускаться из квартиры летом в зеленые пущи балки, в которых серые камни во многих местах образовывали подобие стула и стола, позволяя посидеть и послушать журчание ручейка.

Сейчас она пробежала по одной из многочисленных тропинок вниз к своему излюбленному месту – камням, на которых кто-то нарисовал краской значок пацифистов, что придавало этому месту, по мнению Лизы, аромат умиротворенности и духовных свершений.

Лиза давно любила ходить в этот овражек, чуть ли не с детского сада – она и ее подружки бегали сюда играть в дочки-матери, используя камни как домики и устраивая игрушечные свадьбы. Всегда пели птички, всегда журчала речка, и полуметровый водопадик около одной из запруд радовал глаз и предрасполагал к играм.

Продолжала она ходить в овражек и после школы – почитать книги вдали от духоты квартиры, дабы погрузиться в сказочный мир идей автора и своих собственных мечтаний без соседства матери, которая со всей любовью впихивала каждодневный быт и реальность жизни в девичьи грезы.

Продолжала она, когда было тепло и не дождливо, ходить сюда и после происшествия с трубой, таская с собой книги и брошюрки с книжных развалов.

Сколько было переворошено литературы! К теме сверхъестественного Лиза относила магию, христианство, книги типа «Помоги себе сам», йогу, и даже решила прочитать однажды книгу, как бросить курить.

Перед Лизой открывался новый мир! Как бы не разнились тексты, какими бы сумасбродными или разумными ни были идеи у авторов изо всех мыслимых частей мира, одно она поняла точно – в мире есть кое-что еще, чего она не знает и что еще нужно узнать.

Одно оставалось загадкой – тот самый случай. Это понятно, что на тот момент в Лизе открылись тайные способности, вызванные просто необходимостью защитить жизнь. Телесные ли, духовные ли – неважно. Но что именно произошло? Как это повторить? Как это оттренировать? И надо ли тренировать вообще, не ко злу ли это?

В этот добрый весенний денек Лиза сбегала вниз, зажав под мышкой небольшую книжку под названием «Параллельные миры – гипотезы или реальность». Она почти села уже на свой камешек, как вдруг заметила, что вокруг что-то не так. Присела, огладелась вокруг, и через несколько секунд поняла, чего не хватает.

Не хватало журчания того самого маленького водопадика. Ругнувши про себя чертовых мальчишек, которые только и делают, по словам матери, что ломают, что под руку попадет, она решила подойти к запруде и восстановить ток воды. И вдруг заметила еще одно разрушение. Хотя… Можно ли назвать это разрушением?

По прямой линии, по направлению от Лизы к водопадику, зелень была срезана огромным, ровным и очень острым ножом. «Срез» начинался примерно пятью метрами выше места, где стояла Лиза, – даже нежные листочки вершин березок здесь не избежали этой участи, – и словно спускался метров десять, заканчиваясь в кустарнике, обрамлявшем запруду.

Лиза подошла к кустарнику, и снова чувство сказочности мягко охватило ее, тело на мгновение стало невесомым, а лесок вокруг – нереальным, словно и не здесь он был. То, что она увидела, было просто зарисовкой из той самой научной фантастики, которую она когда-то таким запоем читала. ЭТО подходило под определение «космический корабль», хотя могло быть, находясь в овраге лизиного города, вообще чем угодно с такой же степенью вероятности.

Длиной метров пять и шириной где-то в три, на земле лежала металлическая капля, отблескивая радужным сиянием там, где на нее попадали косые солнечные лучи. Лиза подошла поближе и осторожно обошла каплю с одной стороны, восхитившись ее неземными плавностью и переливами и не заметив ни одного выступа на металлической поверхности. Видимых повреждений не было. Несколько срезанных веток небрежно лежало на поверхности капли, но вот подул ветерок, и его порыв смел одну из веточек на землю. Капля не отреагировала.

Вроде бы не опасна. Лиза посмотрела на ее низ (или ту часть, которая была внизу, потому как предмет был строго симметричен и действительно имел форму вытянутой капли), и на мгновение ее сердце ушло в пятки, ноги подкосились, а внутри вдруг что-то оборвалось от ужаса перед чем-то неземным. То, что капля лежала на земле, было лишь первым впечатлением – она висела! Между ней и непримятыми травинками около водопадика был зазор сантиметров двадцать.

Лиза справилась с замешательством и решила пока не убегать. Нет никаких двигателей! Нет сопел и огненных струй, нет выступающих орудий и надстроек. Что же это такое? В привычную концепцию корабля из «Звездных войн» это не вписывалось. Это вообще никуда не вписывалось.

Пройдя еще на пару метров дальше вокруг предмета, Лиза обнаружила причину молчания водопадика – он падал теперь не на землю, а на хвост капли – беззвучно. Вода обтекала острое окончание, струилась по нему несколькими юркими ручейками, словно по маслу, и ручейками же в нескольких местах стекала на землю в полуметре от своего обычного русла.

Лиза стояла и думала, что же ей теперь делать. Ни в одной книге не было написано, что делать, если вдруг встретишься внезапно с космическим кораблем. Впрочем, Лиза отметила еще одно отличие – в нижней части корабля, ближе к земле, угадывалась линия, разделяющая текстуру материала. В одной части она была матовой, но свет отражался от нее без особого труда. В другой же стороне поверхность была более темной. И всё. В остальном предмет был однороден.

Вдруг часть корабля, что была более темной, коротко сверкнула, маленькие звездочки пробежали по ее поверхности – лишь на мгновение, – и исчезла! Перед не успевшей среагировать Лизой на зеленую земную травку вылезло, подгоняемое силой тяжести, человеческое на вид существо, мотнуло головой и встало. Лиза не нашла сил даже убежать.

Человек, молодой парнишка, был в обычной земной одежде. Лиза уже подумала было, что сорванец из соседнего класса, проходя мимо, залез посмотреть внутрь, что это такое, и нечаянно заснул. Джинсы, свитер ручной вязки коричнево-зелеными полосами, немного взъерошенные волосы, черно-белые кроссовки. Пришелец посмотрел с сомнением на Лизу и на чисто русском языке, зевнув, сказал:

– Привет! Я Ролекс.

Глава 2

Павла Скороходова в школе прозвали Ролексом – по знаменитой марке швейцарских часов. Обычный подросток по своим способностям и пристрастиям, он имел одну необычную черту – в любой момент мог без часов сказать, сколько сейчас времени, с точностью до секунд. При этом много дней он мог даже не смотреть на стрелки.

Мать и отец поначалу поражались этой способности Павлика, появившейся начиная с того момента, как он научился говорить и узнал, как измеряется время. Но измучившись с тем, чтоб вытянуть из ребенка еще какие-нибудь необычные дарования, бросили это дело и перестали считать сына вундеркиндом.

Сын же из-за этого не особо и пострадал. Доучившись до восьмого класса, он начал строить какие-то планы в жизни, неизвестные его родителям, а потом пропал. В прямом смысле этого слова.

Родители объявили розыск, но меры ни к чему ни привели. Через пару лет дело закрыли, и родители, уже успокоившиеся к тому времени, приняли версию следствия о том, что парень просто утонул в одном из многочисленных водоемов, коих великое множество было в окружающих город лесах. Теперь только краткая надпись на надгробии гласила о том, что человек по имени Павел Скороходов вообще существовал.

Но он не погиб.

Однажды Ролекс с друзьями играл в войнушку в одной заброшенной школе. Двухэтажное здание было построено около двадцати лет назад на краю одного из многочисленных обрывов городка, где жил Ролекс, но при вводе в эксплуатацию оказалось, что осыпи обрыва не дают уверенности, что однажды школа не обвалится туда вместе со своими учениками и учителями.

Здание осталось – и так и стояло затем годы серым монолитом, зияя пустыми окнами и привлекая детвору во всей округе своей загадочностью, лабиринтом помещений, лестничными пролетами без перил и особенно – пустыми стенами, на которых можно было безнаказанно написать краской что угодно.

Спрятавшись в одном углу подвала во время «обстрела», Ролекс сидел и ковырял пальцем одно странное углубление в грязной серой стене, почти не видимое в темноте. Вдруг на Ролекса хлынул яркий свет, и он свалился во внезапно и бесшумно открывшуюся нишу в стене, сразу и захлопнувшуюся.