Пьеса дня - Анатолий Фуцин

дубом.

Можно дрочить на искусство с культурой,

А можно дрочить на айпад с гарнитурой.

Можно дрочить на фильмы и книжки,

А можно дрочить на иголки и шишки.

Можно дрочить на важность морали,

А можно дрочить на того, кому дали.

Можно дрочить на рейтинг и лайки,

А можно дрочить на ржавые гайки.

Можно дрочить на политику в мире,

А можно дрочить на смородину в жире.

Можно дрочить на высокие чувства,

А можно дрочить на того, кому пусто.

Можно дрочить на того, кто хохочет,

А можно дрочить на того, кто не дрочит.

Можно дрочить на запах кефали,

А можно дрочить на зрителей в зале.

Плюшевый мишка достает член и дрочит. Поток спермы окатывает зрителей в первых рядах. Кто-то падает в обморок, кто-то возмущенно кричит, кто-то тоже начинает дрочить. Некоторых выворачивает. Постепенно выворачивает вообще всех, включая и тех, кто начал дрочить еще в самом начале пьесы.

Занавес.

Жестокость

Пустая сцена. Три минуты ничего не происходит.

На сцену выбегает взлохмаченный небритый Мужчина в забрызганном грязью клетчатом костюме.

Мужчина останавливается по центру рампы и, бешено вращая налитыми кровью глазами, с остервенением, с безумным яростным надрывом кричит в зал.

МУЖЧИНА

Вы думаете, я не жесто-о-ок?!

Охо-хо-хо! Не-ет, я жесто-о-ок!

Мужчина достает из левого кармана пиджака кольт, а из правого – славного пушистого рыжего котенка с белыми пятнышками. Мужчина всей пятерней сжимает его горло, котенок хрипит, извивается и скребет запястье мужчины задними лапами.

Мужчина подносит ствол кольта к голове котенка и легонько стукает его по лбу.

МУЖЧИНА

Пиньк!

Занавес.

Обыденность

На сцену выходит Дура в вишневом платье.

ДУРА

Ай, дура я дура, какая ж я дура,

Такая ж я дура, кромешная дура,

И, дура же, дура, такая вот дура,

Ну дура же, дура, паршивая дура.

Дура достает из-под подола маузер.

ДУРА

И, дура же, дура, корявая дура,

Позвольте, ну дура ж, последняя дура.

И сил моих нет уж, ну дура же, дура.

Вот дура ж такая, ух, дура, ну, дура.

Дура приставляет маузер к подбородку и спускает курок. Из дыры в затылке, как из откупоренной бутылки, как из всплывшего на поверхность кита, бьет тугой и шипучий пенистый гейзер.

Фонограмма: слышны звуки передвигаемых по скрипучему полу ящиков, кто-то откручивает ржавую гайку, кто-то тащит жестяное корыто, где-то надрывно пытается завестись старый заедающий патефон.

Дура покачивается на каблуках, заливая шипящей струей сцену.

Занавес.

Плохо

На сцену выходит грустный Мужчина средних лет.

МУЖЧИНА

Я от грусти и тоски

Сосу грязные носки.

Мужчина садится на сцену, стаскивает ботинок, притягивает ко рту ступню в черном носке и впивается губами в большой палец. Он сосет его вдумчиво, медитативно, неторопливо покачиваясь и мечтательно улыбаясь.

Через три минуты Мужчина отрывается от обслюнявленной ступни.

МУЖЧИНА (трагически)

А когда совсем мне плохо,

Я могу сглодать всю ногу.

Мужчина снова притягивает ступню ко рту и неистово вгрызается в покрытую влажным нейлоном плоть. Чавкая, рыча и захлебываясь, он сгладывает ногу от большого пальца до бедра. На это уходит порядка пятнадцати минут.

Наконец Мужчина поднимается и, довольно похлопывая себя по бокам окровавленными ладонями, упрыгивает на оставшейся ноге за кулису.

Занавес.

Вакуум

На сцену выходит двухметровый Сиреневый еж и пять минут пляшет вприсядку.

СИРЕНЕВЫЙ ЕЖ

В бескровной сей пьесе пляшу я вприсядку.

На сцену выходит Черный прямоугольник.

ЧЕРНЫЙ ПРЯМОУГОЛЬНИК

А я потерял от «Самсунга» зарядку.

Занавес.

Экзистенция

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На сцену выходит подтянутый Мужчина средних лет в приличном костюме. У него длинноватые светлые волосы с аккуратным косым пробором направо и тщательно постриженная рыжеватая борода.

МУЖЧИНА

Друзья! Вам ведомы раздумья о пустом,

О блестках и о мишуре вещизма.

И конформизма. И консюмеризма.

Мужчина делает значимую паузу, вглядываясь в зал.

МУЖЧИНА

Вот почему мне важно с вами обсудить

Причины алчности и эгоизма.

Чтоб через тернии добраться до него…

Мужчина обводит пристальным взглядом затененные ряды.

МУЖЧИНА (с придыханием)

До средоточия глубинной сути всех вещей,

Что Кьеркегор нарек экзистенциа…

Темноту над зрительным залом пронзает вспышка снайперского выстрела на балконе.

Голова Мужчины раскрывается, как большой красный тюльпан. Приоткрывшийся рот изгибается дрожащей дугой, демонстрируя удивление, разочарование и внезапное озарение перед постижением чего-то такого, что еще секунду назад могло лишь мечтательно предвосхищаться, до последнего момента оставаясь полностью непостижимым и неизвестным.

В пышном ореоле крови и мозга Мужчина валится на сцену.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Из-за левой кулисы выскакивает улыбчивый Енот, подбегает к распластанному Мужчине, нависает тазом над остатками его головы и начинает совершать судорожные возвратно-поступательные движения, потирая передние лапки и довольно урча.

ЕНОТ

Ур-ур.

Занавес.

Оптимизм

На сцену выходит румяный пятилетний Мальчик с простреленным глазом, на нем голубая панама.

МАЛЬЧИК (широким жестом откинув в сторону руку)

Я устал от вашего шума,

От вашего визга и гама.

Зато посмотрите, какая

На мне голубая панама.

Мальчик гордо прохаживается по сцене, демонстрируя свою голубую панаму, и уходит за правую кулису.

Занавес.

Взаимность

На сцену, кривобоко подпрыгивая и потешно пошлепывая в воздухе ластами, выбегает Детеныш тюленя в черном трико.

ДЕТЕНЫШ ТЮЛЕНЯ

Меня стремятся все спасти.

Ура, спасибо, люди!

В ответ я подношу вам всем

Свой хуй на этом блюде!

Детеныш тюленя приспускает трико, и чудовищно гигантский член гордо вздымается к потолку.

Детеныш тюленя начинает дергать его правой ластой. Через пару минут сосредоточенных движений из члена извергаются тугие струи (желтоватые, эффектно и пластично отражающие свет софитов, подрагивающие упругой зеркальной консистенцией, поражающие рецепторы привкусом укропа, планктона и сырой рыбы) и окатывают зрителей в первых рядах.

ДЕТЕНЫШ ТЮЛЕНЯ

Как замечателен исход благого дня,

Как славно мне ответно поделиться сокровенным, ня!

Из кармана трико Детеныш тюленя достает нож с