Гастон. История любви и коварства - Лори Лэнгдон

– Как ты смеешь?

Это был самый грубый ответ, который она когда-либо позволяла себе в присутствии Гастона по отношению к мужу. Но когда она остановила взгляд на сыне, рот у неё комично раскрылся, потом закрылся и снова распахнулся, так что она стала похожа на карпа кои.

Гастон с улыбкой поднял подбородок и повернул голову так, чтобы она могла видеть локоны, вьющиеся по шее.

– Тебе нравится мой новый образ, мама?

Мать подскочила к нему:

– Ты покрасил волосы?

– Если ты хотел быть похожим на меня, стоило обратиться ко мне за помощью, Гас, – отпустил язвительную реплику Жорж, садясь рядом с братом.

Гвен с хмурым видом упала на стул напротив него.

– Ты украл у мамы краску? Если так, то ты явно переборщил.

– Да, Гас, твои волосы темнее дёгтя, – засмеялся Жорж.

Гастон вспыхнул от гнева и со стуком опустил на стол флакон с лосьоном.

– Я не красился! Я использовал это чертово зелье!

Мать, моргая как сова, уставилась на зелёную стеклянную бутылочку.

– Это от шамана Деека?

Гастон схватил флакон и впервые прочёл этикетку. Африканский целитель был вообще-то очень добрым и на вид опытным лекарем, хотя ни одно из его снадобий ничуть не помогало.

– Да, от шамана.

Мать опустилась на стул рядом с ним, чуть не прожигая глазами дыры в его черепе.

– Что такое? – спросил Гастон.

– Поразительно. – Мать медленно и широко улыбнулась, и черты её лица смягчились от искренней радости. – Выглядит превосходно.

Не знай Гастон её так хорошо, он бы не заметил расчётливости в её взгляде. Несомненно, она мысленно пересчитывала всех свободных невест в городе. Традиция диктовала, чтобы старший сын женился первым, так что замужество Гвен зависело от него, Гастона. Не то чтобы он намеревался в ближайшее время исполнять материнские желания в этом отношении, но, возможно, ему приличествовало позволить ей надеяться.

– Спасибо, теге.

– Вероятно, нам нужно пригласить... – начала она.

– Оставь парня в покое, – произнёс отец из-за газеты.

И все приступили к завтраку. Гастон не получил того восторга, на который рассчитывал, но это было только начало.

* * *

Гастон втянул носом свежий воздух, собрался с духом и обернулся к двум перепачканным сиротам. Исходящая от них вонь немытого тела и фекалий натолкнула его на мысль, что они спят в обнимку со свиньями. Мальчик и девочка подняли на него большие золотисто-карие глаза, почти одинаковые чумазые личики говорили о том, что оборванцы – брат и сестра. Но от того, что они смотрели на него как на спасителя, юношу прошиб пот.

Стоящая рядом Агата прочистила горло, недвусмысленно намекая, что пора приниматься за благодеяние.

Отказавшись от переодеваний и замысловатой маскировки, после завтрака Гастон направился в кухню и сообщил поварихе, что едет по делам в аббатство и ему требуется помощь горничной. Толстушка покраснела как свёкла, но не осмелилась противоречить молодому хозяину, когда он увёл Агату из моечной. Агги пыталась спорить с ним и говорила, что повариха накопит для неё посуду до потолка и заставит перемыть её до ужина.

Но женщина проводила их до дверей, сунув Агате в руки полный мешок с едой для бедных детей. Глаза у неё не по-доброму блестели, и девушка утвердилась в своих страхах, что ей придётся дорого заплатить за эту поездку. Или, что более вероятно, повариха не преминет распространить среди прислуги слух, что молодой маркиз интересуется Агатой.

В ту минуту Гастон засомневался в своём опрометчивом плане. Если сплетни дойдут до его семьи, ему нужно подготовить правдоподобное объяснение. А пока надо быстро выполнить задание и вернуть Агги на её каторгу.

В карете Гастон собирался спросить девушку, может ли она, после того как он сегодня в очередной раз докажет свою доброту, придать его лицу мужественности – пусть у него будут острые отцовские скулы и квадратный подбородок и, как у Жоржа, сильная челюсть и высокий лоб. А может быть, сначала стоило бы увеличить рост на несколько сантиметров или нарастить мышцы на тщедушный костяк... или и то и другое. Но Агата задремала, прежде чем он начал обсуждать с ней дальнейшие изменения.

Когда они прибыли в аббатство, Находящееся у самой границы города, карета остановилась в полной тишине. Путники приехали сюда в поисках «нуждающихся сирот» и нашли их немедленно.

Гастон оторопел, глядя на беспризорников, и попытался подавить отвращение к своему малодушию. Неужели встреча с маленькими оборванцами пугает его? В конце концов, они всего лишь дети. Он их не боится. На плечи ему давит груз ожиданий – и Агата, и эта ребятня уповают на его щедрость.

Стремясь поскорее покончить с этим делом, Гастон снова взглянул на юных голодранцев и неохотно присел, чтобы оказаться одного роста с ними.

– Чего вы хотите, детишки?

– Что, месье? – с растерянности спросил мальчик.

Зубы у пацана были гнилые, и кислый запах чуть не сбил Гастона с ног. Наверное, нужно было придумать другое доброе дело. Юноша встал и сунул руки в карманы брюк.

– Чем вам помочь?

– Мы хочем есть, месье, – пропищала девочка и спрятала лицо у брата на плече.

Гастон предвидел это и попросил отца выдать ему ежемесячные карманные деньги заранее. Он достал мешочек с монетами и сунул сиротам.

– Вот, купите себе...

Не успел он договорить, как из-за часовни появилась ватага ребятишек в лохмотьях. Словно унюхав деньги, из-за ближайшей фермерской телеги тут же выполз ещё один рой оборвышей. Гастон насчитал семерых, потом четырнадцать. Нет, десятки мерзких юных проходимцев, один грязнее другого. От их тощих рук, исцарапанной кожи, всклокоченных волос и, ах, нестерпимой вони Гастона затошнило и чуть не вырвало.

Все они стаей, как птенцы, ринулись вперёд, и их тонкие умоляющие голоса слились в визгливый вой. Каждый старался перекричать остальных.

– Месье, пожалуйста...

– У меня нет...

– Месье!

– Помогите нам!

– Голодно...

– Много дней не ели!

Гастон в поисках помощи оглянулся через плечо на Агату. Но она сунула ему в руки мешок с едой и отошла, скрестив руки на груди и кивнув, словно говорила: «Посмотрю, как вы справитесь».

Наверное, не стоило её винить. Юные попрошайки оказались воистину страшными зверёнышами.

Маленькие ручки дёргали Гастона за пальто и брюки, тянулись к мешочку с монетами. В жизни каждого человека наступает момент, когда он должен выбрать, каким путём идти – трудным или лёгким. Но в