Паутина вероятности - Алексей Колентьев

— А в этот раз, Салим ничего не заказывал из одежды или обуви?

— Ботинки ему приглянулись в английском каталоге, привезти их сюда — сплошное беспокойство, но этот франт платит не торгуясь.

На лице оружейника отразилось презрение, смешанное с немалой толикой сожаления: отказываясь рядиться за товар, иорданец наносил Цвирне личное оскорбление.

— Вот и отлично: я сейчас принесу вам один маленький приборчик, и мы вместе пристроим его в левый ботинок эксклюзивной пары обуви. После этого можете считать, что мой визит вам просто привиделся.

Я развернулся чтобы уйти но задержался у входа, повесив справа от двери отнятый у Цвирни револьвер за предохранительную скобу, на нижний крючок алюминиевой вешалки, чуть кривовато прибитой к покрытой тёмно-зелёной краской стене.

— Антон — Голос окликнувшего меня оружейника непривычно дрожал и он в первые сбился на фамильярность — Не думай, что можешь судить нас за то, что мы с Сидором сотворили. Неизвестно, как бы ты поступил на нашем месте.

Правду говорят, что седины и возраст не защищают от глупости. Взрослый и казалось бы тёртый жизнью и обстоятельствами мужик, имевший смелость пойти к чёрту в зубы и вернуться, банально распустил нюни словно барышня из старой пьесы. Сделать выбор и потом постоянно жалеть об этом — прежде всего оскорбление нанесённое самим себе. Никто толком не может сказать, какой наш поступок выйдет боком, либо приведёт к успеху, а какие действия даже прославят или обогатят. Раз поступок совершён, его следует принимать по совокупности последствий, только так можно избавиться и от комплексов и от излишней поспешности, позволяя почти всегда действовать расчетливо и в нужное время. Когда-то, оружейник это знал, но вот почему стал забывать, для меня осталось загадкой: будь на моём месте некто более выдержанный, лежать бы старому торгашу со свёрнутой шеей…

Не оборачиваясь, чтобы скрыть свою, как обычно набежавшую некстати улыбку, я ответил:

— Никуда бы не пошёл. У меня нет привычки, выпрашивать счастье у кого бы то ни было: камней, деревьев или людей. Я в состоянии добыть то, что мне нужно самостоятельно, не одалживаясь, Михаил Анатольевич.

— Посмотрим…

— Да, согласен с вами — время лучший арбитр. И что бы вы там не думали, я никого не осуждаю, нет у меня права судить никого кроме себя — Разговор стал мне порядком надоедать, приобретая оттенок мелодраматического, нудного сборника обыденных разговорных штампов — Поскольку у каждого поступка есть цена, взыщется с каждого и полной мерой, без скидок. До встречи через два часа, Михаил Анатольевич, ведь вы же не думаете сбежать?

— Хотел бы — Одессит болезненно скривился — Но я могу жить только здесь, дальше чем на десять километров за «колючку» и моя удача закончится. Я слишком дорого заплатил за мечту, чтобы терять её ради иллюзии свободы выбора. Никуда я не побегу… Приходите, буду ждать.

Выйдя на свежий воздух из пропитанного перегаром подвала, я впервые за последний час вздохнул полной грудью. Воздух пах грозой и близким дождём, до первого схрона было около шести километров по прямой, лишь бы никто не вылущил захоронку за всё то время, что я отсутствовал.

У «вечного огня» уже собралась приличная компания из восьми человек. Тренькала гитара, шёл степенный разговор «за жизнь», слышалось как два уверенных голоса в компаниях на которые произвольно распалась группа собравшаяся на огонёк, иногда перекрывая друг друга рассказывала то ли байки, то ли последние новости. В таком месте как Зона, любые новости напоминают сказку, а любая сказка может запросто оказаться стопроцентной правдивой былью. Я уже почти ушёл от костра, как что-то знакомое заставило замедлить шаг и остановиться, а затем и прислушаться к голосу одного из рассказчиков.

— … Контролёры вообще существа странные — Продолжал меж тем чумазый сталкер в дорогом и очень редком БЗК «СЕВА»[20], чей необычной формы шлем с овальным прозрачным забралом во всё лицо, выполненным из хитрого полимера и способным выдержать без деформации покрытия попадание 9-мм пули с трёх метров. Такая конструкция даёт хороший обзор по фронту, увеличивает радиус бокового зрения, что очень удобно. Сейчас сталкер отстегнул шлем и баюкал на руках, положив на колени и опираясь на его макушку обеими сцепленными в замок кистями рук и чуть раскачивая — Вроде больше их стало за последние год-два. А уж про то, как твари могут облик менять, да глаза отвести все вы хорошо знаете. Сколько раз уж так было, что они и людьми прикидывались, чтобы в «100 рентген» водки выпить, да людей в карты обжулить. Вот совсем недавно случай был: контролёры прямо целой стаей зашли в бар и ну людям мозги выжигать…

Лёгкий говорок в котором сквозило недоверие пробежал по рядам слушателей и кто-то даже произнёс сакраментальное: «брехня». Но рассказчик даже и ухом не повёл, уверенно продолжая говорить не повышая голоса и не меняя напевной интонации «сказителя», видимо тема его очень волновала, а источник новой басни не вызывал сомнений;

— Да правду вам говорю: целых шесть мозгоедов зашли в «100 рентген» и делали ставки на тотализаторе, пока к ним не подошёл один местный парень и просто не попросил одолжить ему бутылку с кетчупом. Видимо контролёрам игра не попёрла, вот один из них озлился на парня и слегка прижёг ему мозги.

Народ зашумел, видимо все представили. Каково это: зайти выпить и расслабиться, а получить выжженные мозги и символическое место у кремлёвской стены. Рассказчика сразу принялись забрасывать вопросами, выспрашивая подробности не бывалого случая. Тот охотно отвечал, и я понял, что мой поступок во время недавней стычки в «100 рентген» не остался невоспетым. Только пьянчуга Брехун превратился в робкого трезвенника, а искомая им бутылка пива, трансформировалась в кетчуп. Получился типичный образчик местного фольклора, где правда причудливо переплелась с вымыслом. Комментировать байку было бы глупо, да и светиться перед местными совершенно никчему. Закрепив на поясе подозрительно хлябавший ремешок подсумка, я переложил в его осиротевшие, после опустошения запаса гранат, всякую полезную мелочь из других кармашков, переложив её бухтой капронового шнура, чтобы не звенел при ходьбе. Важно, чтобы весь носимый груз был поровну распределён, чтобы нагрузка была равномерной, так меньше устаёшь. Потом вынул ПДА и сверившись с маршрутизатором отправился к схрону, который разместил одним из первых и не проверил на обратном пути.

Путешествие выглядело не особенно опасным, поскольку окрестности Деревни новичков, регулярно патрулировались, а аномалии и зверьё не подходили к большим скоплениям людей так близко. Они предпочитал более вольготную Свалку или ряд заброшенных ферм, и порушенных хуторов, разбросанных на северо-западной и северо-восточных оконечностях прикордонья. Вопреки сложившимся стереотипам, «мутанты» не нападали на всё, что движется и о двух ногах, чуя человека, большинство зверей старались спрятаться или уйти, чтобы любой ценой не попасться на мушку какого — нибудь любителя пострелять.

Иное дело люди, которые стремились именно ночью подстерегать припозднившихся соплеменников. Чтобы облегчить им ношу, а часто убить только из зудящего чувства превосходства, какое непременно возникает у любого отморозка, попавшего в место, где на первый взгляд нет ни каких законов и правил. Но этих идиотов не следовало бояться ибо век глупцов в таких местах как Зона отчуждения чрезвычайно короток. Очень быстро беспредельщиков вылавливали либо военные, либо та группировка на земле которой незадачливые «предприниматели» вздумали пастись. Ведь даже в хаосе существует некий свой порядок, пусть и без табличек и предупреждений висящих на каждом углу. Прелесть хаоса именно в этом: если ты не чувствуешь окружающего тебя мира, не стремишься понять его и приспособиться, рано или поздно мир сам явит свою волю и тогда за всё воздастся с торицей.

Гораздо опаснее были те, кто отлично понимал как зыбко равновесие сил и как просто можно придавить чашу весов со своей стороны, бросив на неё в качестве весомого аргумента свою силу, ум и дерзкий замысел. Такие люди были сродни мне самому, а уж себе подобных я понимать научился дольно неплохо. Поэтому, шёл я к схрону огибая прилегающую территорию по широкой левой дуге, заходя со стороны лесопосадок, откуда меньше всего ожидают движения людей те, кто может поджидать возле чужой захоронки её владельца. Хотя это маловероятно, поскольку на тайнике не висит записка, вроде: «ушёл на обед, буду через час». Однако ловушки и сюрпризы выставят именно в направлении более интенсивного движения, прикрыв его как самое перспективное.

Заход с северо-запада, был сопряжён с определённой долей риска: постройки находились большей частью на юге, или северо-восточнее а здесь лес был почти нормальным и с густым подлеском и зарослями сухого, колючего кустарника. Поскольку уже стемнело, видимость упала до десятка метров и приходилось прикладывать двойные усилия. Чтобы двигаться достаточно быстро, но при этом бесшумно. По старой привычке, шлема я не носил, предпочитая шапку-«душегубку» и накидывая капюшон, во время дождя. Однако сейчас, отдал предпочтение старой доброй чёрной краске, чтобы чувствовать направление ветра всей поверхностью кожи головы. В лесу очень важно чувствовать куда и с какой интенсивностью дует ветер, как быстро твои запахи разнесёт по округе, сообщая всем, кто имеет острое обоняние, о приходе чужака. Волосы я никогда длиннее пары миллиметров не отпускаю, что пару раз помогло увернуться от брошенного ножа или перенять движение обошедшего с тыла «скорохвата»[21]. Броски холодного оружия — вообще спорное искусство, когда мало того, что есть шанс промахнуться или не рассчитать дистанцию броска, так можно запросто выдать своё местоположение и нарваться на ответ в виде автоматной очереди. Сам я никогда метанием не увлекался, находя эту дисциплину устаревшей, предпочитая выстрел из «бесшумки» или выход на дистанцию прямого удара тем же ножом, полагая это более надёжными вариантами тихой работы.