Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним - Гавриил Давыдов

Может быть не бесполезно будет упомянуть здесь о мореплавании Русских промышленников по восточному Океану. Оно и по ныне в весьма худом состоянии, a прежде было еще и того в худшем: чрезвычайная отдаленность доставать искусных в морском звании людей, дороговизны припасов и всякого рода снарядов, корыстолюбие частных правителей, закоренелые привычки, вредное правило вместо поправления скрывать худое, и другие подобные тому причины, не позволяют иначе, как весьма тихими и медленными шагами восходить оному на степень желаемого изрядства. Таить сии обстоятельства есть тоже, что хотеть, дабы оные не приходили никогда в лучшее состояние. И так опишем сие мореплавание в настоящем оного виде. Суда по сие время строились в Охотске самым худым образом; ибо делалось сие или одним из промышленных, не имеющим ни какого понятия о строении морских судов, или каким-нибудь корабельным учеником, тоже совершенно ничего не знающим. Построенное таким образом судно грузится и вооружается точно таковым порядком, то есть без всякого знания нужных для сего правил потом надобно для управления судна сыскать Шкипера или Морехода. Начальник Охотского порта дает, за несколько сот рублей, какого-нибудь нетрезвого и незнающего Штурманского ученика; но обыкновеннее выбирали для сего одного из бывших несколько раз на островах, промышленных, которых людей называют Старовояжными так как вновь отправляющихся Казарами. Искусство сего Морехода состоит в том, что он знает компас, затвердил курсы, коими должен идти от берет до другого, и по привычке помнить виды многих мест. Из Охотска пускается он вперед к Камчатскому полуострову, вдоль которого, если судно не разобьется на берегу, пробирается до первого Курильского пролива. Увидеть какое-нибудь приметное место называется перехватить берег. От Курильских островов далее, ищут перехватить какой-нибудь из Алеутских островов, идут вдоль гряды оных и стараются не терять из виду берегов, до Уналашки или Кадьяка, куда судно назначено. Идти вдоль Алеутских островов, называются пробираться по за огороду; ибо острова сии лежат столь близко одни от других до самой Америки, что держась вдоль, нельзя почти потерять оных из виду.

Судно отправившееся из Охотска, не доходит никогда в тот же год до Кадьяка. Мореход боится оставаться в море долее начала Сентября. Как скоро наступит сей месяц, он увидев берег, приваливает к оному в заливе, или в не много закрытой губе, выбирает где берег песчаный, то есть мягкое место, вытаскивает на оное судно свое, строит для людей землянки, кормит их ловимыми зверями и рыбою до Июля месяца; ибо с сего только времени по его счету начинается безопасное плавание; тогда стаскивает судно, и отправляется далее. Вооружение галиота у коего бизань-мачта без стеньги, не может требовать большего времени. Бывали примеры, что суда из Охотска на Кадьяк приходили в четвертый только год; потому что плавают самое короткое время, идут с благополучными только ветрами, a при противном лежат на дрейфе, хотя бы он был самый тихий, ибо не имеют понятия о лавировании. Если в сие время течением, или крепким ветром, отнесет судно от берега, то стараются опять перехватить оный, где бы то ни было, дабы оттуда взять выученный курс; в противном случае подвергаются величайшим бедствиям. Случалось, что суда были носимы по месяцу и по два, не зная в которой стороне у них берег. Люди тогда доходили до крайности от недостатка пищи, a еще более воды, съедали даже сапоги свои и кожи, коими обвертывался такелаж. Суда от того или вовсе пропадали, или теряли множество людей, или доходили поздно до назначенного места, истратив весь везомый ими груз. Несчастье сии, происходившие от невежества, приписывались судьбе, и никто не помышлял об отвращении оных. Известно, что одно судно пустившись от Камчатки и не могши перехватить Алеутских островов, зашло столь далеко к югу, полагая оные острова все еще в той стороне, что в Ноябре месяце смола стала уже таять. Я видел многих людей с сего судна, которые сказывали мне, что не зная наконец что делать и куда идти, мучась притом нестерпимо от неимения воды, решились они положиться на волю божию. Вынесли на палубу образ Богоматери, помолились ему и сказали, что откуда бы ветер ни задул, то и пойдут с оным — через час после полился дождь, принесший им величайшую отраду — и задул южный крепкий ветер, продолжавшийся сряду 18 суток. Они идучи во все время на форде-винд, прошли мимо какой-то земли и наконец в 18-е сутки увидели другую. Люди так обрадовались оной, что перекрестясь под всеми парусами взошли на берег. To был остров Афогнак, что севернее Кадьяка, и на последнем было уже тогда заведение Шелихова, под начальством Баранова. Путешествие сих промышленников подтверждает о земле, находящейся около параллели 40 градусов.

Случавшееся с сими мореходцами восточного Океана совершенно не вероятно. Один из них три раза в лето ходил с Уналашки на Котовые острова, лежащие в 160-ти милях от первого острова, и никогда не мог отыскать оных.

Другой мореход, в крепкий ветер взошел на Камчатский берег и столь счастливо, что после редкий вал доходил до судна. Разбудив начальника сказали ему, что судно на земле. Тогда недоумение состояло в узнании места где находились: в Японии, или Америке; но пришедший поутру солдат сказал, что они близ Большерецка.

Третий, когда в бурное время стало приближать судно к берегу, то он положив два якоря, съехал со всеми людьми на землю. После ветер переменился, судно унесло в море; но провидение, умудряющее слепцов, принесло судно сие через несколько суток опять к тому же месту, и люди снова сели на оное.

Камчатский берег, который тогдашние мореходцы обыкновенно старались перехватывать, был часть свидетелем невежества их. Когда одно судно взошло на него подо всеми парусами, то для стягивания оного на воду изыскивали различные средства. Некоторые хотели завозить верьпы, иные думали сойти под парусами, но прилив снял их с мели и вывел из хлопот.

Судно Орел, шедшее из Черингова залива на Кадьяк, положило шквалом на бок. Мореход был в каюте, из которой не могли его вызвать; ибо он читая молитвы отвечал теперь уже власть Божия. Наконец один промышленный посмелее других, видя что ни мореход и никто, не хотят избавить их от погибели, отдал шкоты у парусов, и судно поднялось.

Подобные сему примеры бывали не редки Сии новые Аргонавты, плававшие также за звериными кожами в Америку, достойны гораздо более удивления, нежели бывшие под предводительством Язона; ибо при равном невежестве и недостатках в способах должны переплывать несравненно обширнейшие и ни мало им неизвестные моря. К совершенному незнанию мореплавания должно еще прибавить безначальство; ибо промышленные не имели ни какова уважения к мореходам своим, коих они часто бивали или заколачивали в каюту. Когда долго не видят берега, то до совету между собою сменяют морехода, запрут его, выберут другого и кидаются на берег, если только найдут оный. Я говорю кидаются; ибо нельзя иного названия дать вытаскиванию судов на каждом берегу. Объявленный бывшим Министром Мордвиновым. Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, по которому позволяется морским чиновникам не оставляя службы с половинным жалованием вступать в учрежденные для торговли общества, Может подать средство к приведению мореплавания по восточному Океану в лучшее прежнего состояние. Хвостов и я были первые морские Офицеры вступившие в Американскую компанию: по сему всяк удобно себе представить может, какие трудности преодолевать, какие недостатки во всем претерпевать, какие закоренелые предрассудки истреблять, каких привычных к буйству людей усмирять, и наконец с каким невежеством должны мы были беспрестанно бороться.