Власть, политика, изменения. Что я могу сделать, чтобы мир стал лучше? - Бхагаван Раджниш (Ошо)

И сразу же после этого жена Александра сказала:

– Теперь ты мой брат, и я надеюсь, что ты будешь меня защищать, но единственный способ меня защитить – это не убивать Александра. Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра на всю жизнь осталась вдовой?

– О чем ты говоришь? – ответил Порус. – Разумеется, я обещаю. Никто не тронет Александра. Теперь мы породнились.

И он выполнил свое обещание… На следующий день Александр пошел в наступление. И вот во время боя настал момент, когда Порус убил лошадь Александра. Александр упал на землю, а Порус был на слоне – в Индии воины использовали именно слонов, а не лошадей. Слон уже занес ногу и вот-вот мог наступить на Александра, и Александру пришел бы конец. И Порус по привычке вытащил свое копье, чтобы убить его, но увидел нить на своем запястье. Он опустил копье и сказал махауту, погонщику слонов:

– Назад… И скажи Александру, что я не буду его убивать.

Это был момент, когда Александр мог быть убит, и всем его мечтам о завоевании мира был бы положен конец – весь ход истории был бы другим. Но Порус был религиозным человеком, человеком иного склада. Он был готов потерпеть поражение, но не мог пойти на компромисс. И он потерпел поражение – он упустил свой шанс.

Поруса привели в лагерь Александра, в его походный лагерь, закованного в цепи, со скованными руками и ногами. Но как он шел… Александр сказал ему:

– Ты даже в цепях ступаешь как император.

– Я всегда так хожу, – ответил Порус. – Это не зависит от того, император я или пленник. Я просто так хожу. Такова моя природа.

Александр спросил:

– Как ты хочешь, чтобы с тобой обращались?

– Что за вопрос! – воскликнул Порус. – С императором следует обращаться как с императором. Что за глупый вопрос.

Александр написал в своих дневниках: «Я никогда не встречал такого человека, как Порус. Он был закован в цепи, был пленником – я мог убить его в любой момент – но как он ходил, как говорил…» Александр действительно был впечатлен. Он сказал:

– Снимите с него цепи. Он все равно останется императором. Верните ему его королевство. Но, – обратился он к Порусу, – прежде чем мы уйдем, я хочу задать тебе один вопрос. Когда у тебя была возможность убить меня, почему ты опустил свое копье? Еще секунда, и со мной было бы покончено. И твой слон мог раздавить меня, но ты не дал этому случиться. Почему?

– Не спрашивай об этом, – ответил Порус. – Ты сам знаешь. Ты политик, а я нет. Видишь эту нить – ты ее узнаешь? Ты передал ее со своей женой – теперь она моя сестра, и я не могу убить собственного зятя. Я не могу сделать ее вдовой. Для меня было лучше потерпеть поражение, чем убить тебя. Но ты не должен чувствовать себя обязанным передо мной – просто именно так должен вести себя по-настоящему цельный и невозмутимый человек.

В прошлом такое было возможно благодаря монархии. Но при монархии идиоты тоже становились королями, безумцы тоже становились королями – все было возможно. Я не защищаю монархию, просто я говорю, что при монархии религиозный человек по чистой случайности мог стать императором.

В будущем демократия вряд ли продлится долго, потому что политики уже слишком невежественны по сравнению с учеными, они уже зависят от ученых. Будущее принадлежит ученым, а не политикам. А это значит, что слово «демократия» нужно будет заменить. Я придумал другое слово – «заслугократия».

Определяющим фактором будут заслуги. Все решать будет не то, сколько вы соберете голосов, давая всевозможные обещания и обнадеживая людей, а ваши заслуги, ваша подлинная сила в научном мире. И когда управление перейдет в руки ученых, тогда все станет возможным.

Я называю науку «объективной религией», а религию – «субъективной наукой». И когда все перейдет в руки ученых, карта мира изменится – что делить ученым одной и другой страны? И те, и другие работают над одними и теми же проектами – работа пойдет гораздо быстрее, если они объединятся. Неразумно, что одни и те же эксперименты проводятся во всех странах по всему миру. Невероятно! Если бы все эти люди работали вместе, они могли бы творить чудеса. По отдельности все обходится гораздо дороже.

К примеру, если бы Альберт Эйнштейн не покинул Германию, еще неизвестно, кто победил бы во Второй мировой войне. Вы думаете, Америка, Англия и Россия победили бы? Нет. Переезд одного-единственного человека, Альберта Эйнштейна, из Германии повлиял на ход всей истории. Все эти дутые имена – Рузвельт, Черчилль, Сталин, Гитлер – ровным счетом ничего не значат. Все определил этот человек, потому что он создал атомную бомбу. Он написал в письме Рузвельту: «Атомная бомба готова, и если вы не примените ее, война никогда не кончится».

Потом он сожалел об этом всю жизнь, но это уже другая история. Атомную бомбу применили – по приказу президента Трумэна, – и после этого уже не могло быть речи о дальнейшем участии Японии в войне. Была одержана победа: разрушенные Хиросима и Нагасаки положили конец Второй мировой войне. А Альберт Эйнштейн работал над этим проектом еще в Германии. Он мог бы просто послать свое письмо по другому адресу – вместо Рузвельта он мог написать Адольфу Гитлеру, и тогда вся история пошла бы по-другому, совсем по-другому.

Будущее в руках ученых. Этого не придется долго ждать. Уже сейчас создано ядерное оружие, и ни один политик при таких обстоятельствах не может стоять у руля. Политики, по сути, ничего об этом не знают, даже самых азов.

Еще при жизни Эйнштейна говорили, что в мире едва ли найдется дюжина человек, которые понимают его теорию относительности. Одним из этой дюжины был Бертран Рассел, который написал небольшую книжку для тех, кто не может понять, – «Азы теории относительности». Он думал, что, может быть, благодаря ей другие поймут хотя бы азы; но даже это было невозможно, потому что, если вы можете понять начало алфавита – А, Б, В, – тогда и весь алфавит освоить будет несложно. Если вы поняли, что такое «А, Б, В», вам легко дойти и до «Э, Ю, Я». Так что корень проблемы в том, чтобы освоить «А, Б, В».

Но политики вообще не в состоянии ничего понять. И рано или поздно мир перейдет в руки действительно достойных людей. Сначала он перейдет в руки ученых. Можете воспринимать это как предсказание: мир перейдет в руки ученых. И тогда откроется новое измерение.

Рано или поздно ученые начнут привлекать к своему делу мудрецов, святых, потому что они не смогут справиться одни. Ученый не может справиться с самим собой. Он может справиться с чем угодно, но не может справиться с собой. Альберт Эйнштейн, возможно, знал все о звездах, наполняющих вселенную, но он ничего не знал о сокровенном центре своего существа.

Таким будет будущее: от политиков – к ученым, от ученых – к религиозным людям. И это будет совсем другой мир. Религиозные люди не будут бороться за ваши голоса – это вам придется просить их. Вам придется обращаться к ним с просьбой, чтобы они вам служили. И если они сочтут вашу просьбу искренней и увидят в ней необходимость, то будут служить миру. Но запомните: это уже будет не политика.

Так что повторю еще раз: политик может стать религиозным только в том случае, если оставит политику. Иначе это невозможно.

А религиозный человек может принять участие в политике только в том случае, если политика полностью изменит свой характер. В противном случае религиозный человек не может участвовать в политике. Он не может быть политиком.

Но исходя из того, что мы имеем, можно утверждать, что мир с абсолютной неизбежностью перейдет в руки ученых. А потом от ученых он перейдет к мистикам. И только в руках мистиков мы сможем чувствовать себя в безопасности.

Мир может быть настоящим раем.

В действительности другого рая не существует – кроме того, который мы создадим здесь.

Глава 4

Испытание переменами

По-настоящему разумный человек не будет цепляться ни за какую идеологию. Зачем? Зачем ему тащить за собой груз готовых ответов? Он знает, что он достаточно разумен, чтобы правильно отреагировать на любую ситуацию, с которой может столкнуться. Зачем таскать за собой ненужный груз из прошлого? Какой в этом смысл? В действительности, чем больше вы несете из прошлого, тем менее способны реагировать на настоящее, потому что настоящее не является повторением прошлого, оно всегда новое, всегда-всегда новое. Оно никогда не бывает старым. Иногда оно может казаться старым, но оно не старое – в нем всегда есть существенные отличия.

Жизнь не допускает никаких повторений. Она всегда свежая, всегда новая, всегда растущая, всегда исследующая, всегда ищущая новых путей. Старые, готовые ответы вам не помогут. Они вам будут только мешать – они не позволят вам ясно увидеть новую ситуацию.