Убить босса! - Борис Седов

– Чёрт возьми! – вскричал Малкольм. – Вегас – не Нью-Йорк!.. Как можно потерять здесь двоих людей и не находить их в течение четырех часов?!

– Сэр, мы делаем всё возможное…

– Не нужно делать всё!! Нужно просто найти Мартенсона!..

– Мы ищем его.

– Он же с девкой! – напомнил президент. – И он не отпустит её ни на шаг от себя, чтобы не дать мне лишних козырей при торге! Проверьте гостиницы ещё на раз, прочешите все казино, рестораны, бары! За что я плачу вам, лентяи?

Через полчаса гавкнула собака. Сорвавшись с кресла, Малкольм метнулся к телефону. – Ну?

– У Марты течка, – сообщил начальник охраны. – Она не подпускает к себе Грегсона, но он настойчив. Боюсь, не вышло бы драки.

– Какая Марта? Какой Грегсон?.. – опешил Малкольм.

– Наши доберманы.

Плюнув, Стив отошел от столика и направился к стойке с ружьями. Этот стеклянный стенд был его гордостью. Тридцать шесть единиц огнестрельного оружия: от ружья губернатора Нью-Амстер-дама Питера Минуита, купившего в 1626 году у индейцев за горсть стекляшек, пуговиц и прочей мишуры, Манхэттен, до винчестера помощника Джорджа Вашингтона, с коим в 1776 году президент США руководил битвой за Нью-Йорк. Говорят, когда подписывалась Декларация о Независимости, помощник Вашингтона стоял неподалеку с этим винчестером в руках. За оба ружья Малкольму предлагали 5 миллионов долларов, но он, словно знал, что ровно через 20 лет стоимость первого возрастет втрое от этой суммы, а стоимость второго утроится через 70 лет, отказался. Стив Малкольм собирался жить вечно.

Вынув винчестер столетней давности, он аккуратно зарядил его и положил на стол в кабинете. Затем отпер сейф, извлек из него два никелированных армейских кольта 45-го калибра и проверил магазины. Они были полны.

С едкой усмешкой рассудив, что неплохо бы ещё привести в готовность огнемет, Малкольм окончательно убедился, что им овладел страх. Он ненавидел это чувство и избавлялся от него, как правило, следуя принципу «подобное лечат подобным». Двадцать лет назад он вдруг решил, что ему следует бояться воды. И целый год он провел в мучительных страданиях. Однако потом, умирая от ужаса, распустил на своей яхте паруса и вышел ночью в Гудзон. Через шесть часов он вернулся, и с тех пор вода стала для него ещё более родной стихией, чем земная твердь. Если он боялся, что его убьют, он убивал сам. Опасался быть обнесенным собственными сотрудниками – устраивал локауты и срезал премиальные и сверхурочные. Его ненавидели и боялись, и эти чувства у своих подчиненных Стив Малкольм всячески поощрял и развивал. Ненависть всегда рядом со страхом, они всюду ходят неразлучной парой…

Малкольм опустился в кресло и, заставляя себя успокоиться, закрыл глаза.

В холле первого этажа раздался выстрел.

Потом ещё один.

И – автоматная очередь.

А следом, словно подтверждая, что предыдущая стрельба была напрасной – ещё один выстрел. Такой же, как первый, хлесткий, как звук распрямляющегося в полете кнута на родео… Это был, несомненно, выстрел из револьвера 9-го калибра.

– Что теперь скажете, мой дорогой охранник? – бросил в трубку Малкольм.

– Он ничего не скажет, сэр… – раздался голос помощника начальника охраны. – Мистер Харг-ривз убит…

Малкольм похолодел.

– Где русский?!

– Если это русский, то он на втором этаже. Еще один выстрел ударил в трубке гораздо громче, чем тот, что раздался на первом этаже. Один и тот же выстрел на этот раз звучал по-разному…

– Олден?.. – тихо спросил Малкольм и не услышал теперь дыхания собеседника. – Олден?

Стук падающей на паркет первого этажа телефонной трубки заставил хозяина дома отдернуть от головы руку и поморщиться.

Стук в дверь…

Обезумев, Малкольм схватил со стола винчестер и, молниеносно откидывая кистью скобу затвора, пять раз подряд прошил дверную створку.

Цокот прыгающих по паркету гильз был подобен хохоту бесов.

– Fuck!.. – проклятье пронзило слух Малкольма, который вдруг подумал о том, что русский не станет издавать предсмертный крик на английском…

И в этот момент дверь слетела с петель и кабинет наполнился клубами пыли от ссохшейся известки…

Дернувшись в кресле всем телом, президент «Хэммет Старс» выронил на пол кольт и очнулся.

За окном по-прежнему было тихо, на первом этаже раздавались мерные шаги охранников, из черного окна смотрела на проснувшегося Стива круглая желтая луна.

– Дьявол меня побери… – прошептал он, тяжело вставая и направляясь к бару. – Я, наверное, не выдержу, прирежу эту русскую девку в «Хилтоне»…

Звякнув бутылкой о шеренгу стаканов, он наполнил один из них ромом на палец и, не разбавляя тоником, выплеснул в рот. Спирт обжег горло и освежил мозг. Подумав, Малкольм повторил операцию и убрал посуду в шкафчик. Больше пить нельзя, начнется процесс, прямо пропорциональный желаемому результату: спирт перестанет обжигать горло и начнет туманить голову.

Развалившись на столе, хозяин дома вынул из кармана телефон и долго смотрел на него, словно размышляя, звонить или продолжать рассматривать дальше. Но потом решился и набрал номер.

– Мартенсон, узнал?

– Папа?! – раздалось в трубке, и Стив поморщился. – Значит, мама врала мне всю жизнь! Ты не разбился в истребителе!!

– Брось дурить, Эндрю. Ты где? – В pi…!

– Где, – не понял Малкольм, – в pizza? В какой pizza? Той, что на Дюранго драйв?

– Нет, той, что на Лебяжьей Канавке! Малкольм почесал лоб пальцем и улыбнулся.

– Нервничаешь, Эндрю?

– Я-то нервничаю, а вот ты, насколько я тебя знаю, вообще, наверное, на кровавый понос изошел. Я прав?

– Ничуть. Я решил перед сном позвонить тебе. Почитал Сервантеса, выпил бокал Chateau Gloria урожая 1949 года. Скучно… Дай, думаю, брякну…

– Перед кем ты луну крутишь, волк фанерный? – в трубке раздался хохот. – Chateau Gloria бокал он выпил… Эта «краснуха» не вставляет, тебе сейчас текила нужна, или ром гавайский! А лучше – спиртяшки медицинского грамм сто за воротник завалить! Перед сном… Ты сейчас сидишь на третьем этаже своего равелина на улице Апачей, обложенный пулеметами с распущенными лентами, а за спиной твоей три ночных горшка, два из которых уже полные…

– Приди, вытряхни.

– А я что, по-твоему, делаю? Иду, пердун старый, иду…

– Далеко ли уйдешь? – усомнился Малкольм.

– Даю подсказку, – сказал Мартенсон, и в трубке раздался металлический звон. – Угадай с трех раз.

– Копы уже в браслеты заковали? Кошелек у кого-то украл по дороге?

– Осталось две попытки.

– Поднимаешь якорь и уходишь под парусом от меня подальше?

– Стив, мне иногда кажется, что у тебя не все дома. С какой пристани в Неваде можно уйти в море?.. – Мартынов прокашлялся и вдруг стал серьезным: – Ладно, всё равно не угадаешь. Значит, так: я держу в руке цепь с собачьим ошейником, и на нем бирка с надписью: GREGSON.

Малкольм рывком дотянулся до телефона связи с начальником охраны и прокричал в трубку:

– Харгривз, проверьте собак!.. Проверьте часть периметра, где находятся Марта и Грег-сон!.. Эндрю?.. – последнее адресовалось уже к мобильному, но абонент отключил соединение.

Глава 21

КТО ОТКРЫЛ АМЕРИКУ

– Харгривз, ответь, Харгривз! – снова рявкнул в трубку Малкольм, но ответил почему-то Олден:

– Сэр, я вижу мистера Харгривза. Пару минут назад он был здесь, а сейчас трубка лежит на столе…

– Олден! – взвревел Малкольм, и в голове его пронеслось: Сон в руку! – Почему я не слышу криков охраны?! Почему прожекторы не освещают территорию?!

– Потому что освещение отключено, – это раз, и никто не знает, где я, – это два, – ответила трубка голосом Мартенсона. – И ты глупец, Стив, если до сих пор ещё не на луне!

– Где Олден? – прокричал хозяин дома, не отдавая себе отчет, что задает глупые вопросы.

– Тебе как никому должно быть известно слово knockout, Стив.

Швырнув трубку на стол, отчего она раскололась и из её чрева выпростались кишки проводов, Малкольм сунул один кольт в кобуру под мышкой, второй за пояс сзади, схватил винчестер и стал лихорадочно набивать патронник патронами из коробки на столе. Непослушные, маслянистые патроны скользили меж пальцев, словно насмехались, но когда последний из них вошел в ствол, рассмеялся Малкольм:

– Ты пришел, сукин сын? Добро пожаловать! – и позабыв, что находится в собственном доме, выбил дверь кабинета ногой.

Уложив Олдена так же благополучно, как минутой назад уложил Харгривза, Мартынов прошел по коридору и оказался под широкой лестницей, ведущей наверх.

Самым простым оказалось разобраться с собаками. IQ доберманов Малкольма было на той же ступени развития, что и у банды, руководимой Чемберсом. Если последние польстились в номере отеля на дорогое виски, то животные соблазнились двумя кусками свежей говядины. Напичкав вырезку посредством шприца антидепрессантами до сочности первой категории, Мартынов разрезал кус пополам и перебросил через забор. Через тридцать минут он, используя в качестве лестницы растущий рядом с каменным забором клен, забрался наверх. Едва пальцы его коснулись вершины забора, как он тут же отдернул руку.