Между Сциллой и Харибдой - Бронислава Антоновна Вонсович

убрать, — проворчала я. — Она, для того чтобы думать, совершенно лишняя.

— Вы сядете к ней спиной, и она не будет вас смущать, — предложил Бернар. — Хотя Сиятельные обычно не столь щепетильны.

— Можно подумать, все Сиятельные сюда приходили только с одной целью.

— Не все, — согласился Бернар. — У тех, что перед вами приходили, цель была другая.

— Я бы удивилась, если бы тётя и Диего навестили вашу любимую оранжевую спальню, — не удержалась я. — Мне кажется, дон Дарок вообще боится мою дражайшую родственницу.

— Не только он, — заметила Альба. — Мы тоже очень боялись, что нас засекут. Но Бернар оказался прав: той малости, что мы себе оставили из энергии, было недостаточно, чтобы нас обнаружили.

— Может, просто не хотели, — возразил горгул. — Они нас всё равно собрались всех сразу убивать, так зачем вылавливать поодиночке? Эх, до чего мы дожили… Прячемся от Сиятельных и идём в услужение к обычным магам.

— Будущее — за обычными магами, — оптимистично сказала я. — И вы это прекрасно знаете.

Прошли мы всё-таки в Оранжевую спальню, и с удобствами устроились в креслах. Рауль был мрачен, и это лучше всяких слов говорило, что выхода он не видит.

— Сломать эту пакость никак? — всё же уточнила я.

— Вообще никак, — кивнул он. — Чтобы сломать, нужно сначала отключить, а чтобы отключить, нужно знать комбинацию кристаллов, если она вообще есть. А я не исключаю, что её может не быть. Потому что такие заклинания закладываются только на случай, когда вокруг всё рушится, понимаете, Катарина?

Я кивнула. Говорить, что если один маг что-то сделал, другой маг это вполне может сломать, смысла не было, потому что с высокой вероятностью мы сломали бы всё вместе с собой. И боюсь, такая смерть была бы неправильной, что очень огорчило бы мою предшественницу. И не просто неправильной, но и очень глупой.

Тележку прикатил в этот раз Бернар, и на ней не было ни одной бутылки вина. Есть с нами горгул тоже отказался. А Альба так вообще не появилась, отсиживаясь где-то в коридоре. Наверное, она не такая стойкая в отказе от лакомств. А еда была восхитительной. Даже не подумаешь, что прошли десятилетия с тех пор, как она была приготовлена. Какая замечательная штука стазис. Стазис… Стазис? Я застыла с вилкой в руке, пытаясь ухватить мысль, которая вертелась совсем рядом.

— Рауль, а его можно заключить в стазис?

— Кого его? — недоумённо переспросил принц.

— Артефакт, — пояснила я. — Тогда время для него остановится, и мы сможем спокойно искать выход из положения, а не бегать, высунув языки и не зная, за что хвататься.

— Хм… — протянул он. — Постоянно в стазисе его не продержишь, но как временный вариант, почему бы и нет?

Он притянул к себе лист бумаги, и карандаш по нему запорхал, заполняя расчётами, в которых я ничего не понимала. Но мысль о том, что удалось найти выход из казавшегося безвыходным положения, наполнял меня гордостью, а наблюдение за Раулем — уверенностью, что мы справимся. И не только с этой проблемой.

Только вот невольно подумалось о том, что будет со мной, когда мы со всем разберёмся…

Глава 15

Рауль ушёл, на прощанье коротко бросив, что скоро вернётся, а я осталась в компании Альбы и Бернара и сразу решила выяснить интересующий меня вопрос:

— Фамильяр Эрилейских, он же был здесь? Как он выглядит?

— Ох, донья да разве мы смотрели? — Альба явственно вздрогнула и побледнела. — Мы его чувствовали, да, но старались спрятаться так далеко, как это было возможно.

— Думаю, попадись мы вашему фамильяру по дороге, мы с вами не разговаривали бы, — поддержал её Бернар. — И не смотрите на нас, как на трусов. Нет трусости в том, чтобы не сталкиваться с намного более сильным противником. Мы слишком слабы сейчас, у нас только крохи энергии, а ваш фамильяр не только ею полон под завязку, но ещё и усилен ритуалом. Нет уж, донья, не переносите своих проблем на нас, вам придётся с этим справлять самостоятельно.

Альба кивала в такт его словам, но смотрела на меня сочувственно и наверняка не откажет, если я к ней обращусь за помощью без свидетеля в лице другого фамильяра. Знать бы ещё, что просить.

Я потёрла виски. Ужасно, когда внутри головы есть что-то очень важное, но ты до этого не можешь добраться. Просить о помощи Рауля? Как-никак, он всё же лицо заинтересованное и облечённое властью. Но это значит его подставлять перед королём, которому менталист наверняка донесёт о результатах. И хорошо ещё, если этот донос дальше короля не пойдёт. При этом не факт, что мне помогут. Не зря мурицийский менталист говорил, что помочь мне могу только я сама. Проблема в том, что я не знаю, с какого конца браться. По ментальной магии в голове не находилось вообще ничего, а вот моя предшественница наверняка разбиралась в этом вопросе, если поставила блок. И если я не могу его снять, то почему бы не пойти от обратного?

— Альба, а скажи-ка, пожалуйста, могу я посмотреть книги по ментальной магии? В частности, меня интересует такой вопрос. Если один Сиятельный хотел пустить другого Сиятельного в свою голову, как сделать, чтобы тот не увидел чего-то ненужного.

Альба ненадолго задумалась.

— Разные есть варианты. Но чтобы наверняка посторонний ничего не углядел, это только привязка к душе.

— Как это к душе? — удивилась я. — Разве так можно?

— Можно, но это сложный ритуал, которым даже во времена теофренийских Сиятельных владели единицы. Возможно, сейчас о нём вообще не помнят.

Похоже, помнят. Во всяком случае в семье герцогов Эрилейских. А то, что горгульи переглянулись, косвенно указывает на то, что либо что-то подобное есть в местной библиотеке, либо кто-то из них является хранителем такого ритуала. Но расспрашивать лучше отдельно Альбу, без Бернара, с которым она ментально советуется и присутствие которого мне сейчас здорово мешает.

— И никто не вытащит? Даже менталист?

— Для менталиста это выглядит как обычный блок, — пояснил уже Бернар. — На деле же в памяти просто этих сведений нет. Сиятельные аристократы так хранили особо важные секреты. Но, возможно, нынче этого ритуала вообще не существует. Мы, знаете ли, донья, давно оторваны