Кровь титанов - Вячеслав Шалыгин

– Ничего не скажу, – спокойно ответил сержант. – Я спрошу. Разве на этих бумагах есть отпечатки пальцев Туркина? Или они пропахли его одеколоном? Или вы нашли их у него в кармане?

– Они лежали в его столе, замок которого безуспешно пытался сломать чужак, – ответил Зарубин.

– Открывая или закрывая стол? – иронично поинтересовался полицейский.

– Вы так преданы Алексею Борисовичу, что я и сам начинаю сомневаться, – инспектор вздохнул, – но факты – вещь упрямая.

– Вы не привели ни одного прямого доказательства вины Туркина, – возразил Джемисон. – С той же степенью уверенности я могу заявить, что документы не только намеренно подброшены Воину, но и сфабрикованы. Теперь докажите мне обратное: принадлежность бумаг Туркину, а также их подлинность.

– Сдаюсь, – Зарубин поднял руки и рассмеялся. – Нужна поимка с поличным, это верно.

– А её не будет, потому что эти листки – подброшенная убийцей липа, – убежденно заявил сержант. – Как только мы поймаем неизвестного, у нас в руках действительно окажется нить к заговору. Но во главе его будет стоять не Туркин, а кто-то из титанов, имеющих вес в контрразведке или при дворе. Так что, готовьтесь, господин лейтенант, скандала не избежать в любом случае…

В уютном кабинете не было ничего лишнего. Обычная мебель, киберпроекции пары старинных картин, лазерограмма стеллажа с имитациями книг и высокая напольная ваза с цветами. Возможно, именно она придавала элемент уюта строгой деловой обстановке, хотя была, как и большая часть предметов, всего лишь бесплотной пустышкой. Легкий аромат цветов струился из кондиционера совсем с другой стороны, но эта мелкая нестыковка ничуть не раздражала Васильева. Он сидел в глубоком кресле, с удовольствием наблюдая за тем, как Габи, расположившись на узком диванчике, листает журнал. Немного подумав, Виктор пришел к выводу, что на самом деле приятной обстановку кабинета делало именно присутствие ассистентки. Ее внешние данные и грация завораживали даже привыкшего ко всему доктора. Почувствовав взгляд патрона, Габриэлла лукаво улыбнулась и закрыла журнал, который, словно сообразив, что к его просмотру в ближайшее время никто не вернется, не замедлил раствориться в воздухе.

– Как долго вы намерены прятаться в этой клинике? – пересаживаясь на подлокотник докторского кресла, спросила она.

– Пока не прояснятся намерения наших товарищей с Марса, – ответил Виктор, обнимая девушку за тонкую талию. – Слишком многое идет не совсем так, как мы хотели, и я ещё не придумал, как можно использовать ситуацию с максимальной выгодой для главного дела.

– Мне кажется, я это знаю, – продолжая улыбаться, заявила помощница.

Ее пальцы скользнули по груди доктора и коснулись пряжки ремня.

– Габи, – Виктор перехватил руку девушки, – сейчас не время для развлечений.

– Я соскучилась, – прижимаясь к плечу доктора, шепнула Габриэлла.

– Но ведь мы не расставались за последние сутки ни на секунду, – заметил Васильев.

– И все время работали. – Губы девушки коснулись его щеки. – Неужели мы не заслужили хотя бы короткий отдых?

– Еще немного, Габи, – с трудом сохраняя самообладание, заверил медсестру Виктор. – Как только мы вернемся домой, я обещаю тебе настоящий, полноценный отдых… в том самом смысле, который нравится тебе больше всего.

– Я не обиделась, – надув губки, заявила Габриэлла и вновь пересела на свой диванчик.

– Я заметил, – Васильев усмехнулся. – Давай полистаем инфоканалы. Мне кажется, там сейчас можно найти немало полезного.

– Проще выглянуть в окно, – все ещё обиженно откликнулась Габи. – В последний раз такой ажиотаж я наблюдала на аукционе холостяков в Минске. Ах, какие там были мальчики!

– Не пытайся меня поддеть, – приближаясь к окну, спокойно попросил Виктор. – Я все равно не поверю, что тебе нужен кто-то, кроме меня.

– Какой вы самоуверенный тип! – девушка рассмеялась. – Я, между прочим, безумно красива и пользуюсь у мужчин бешеным успехом!

– Случай клинический: безумие плюс бешенство, – задумчиво глядя на происходящее за окнами медицинского центра, сказал доктор. – Народ действительно волнуется…

Он вынул из кармана небольшой приборчик для специальной связи и, поднеся его к губам, шепнул кодовое слово. Заметив это, Габриэлла стала нехарактерно серьезной и сосредоточенной. Она раскрыла лежащий на диванчике портфель, и стены кабинета приобрели виртуальную окраску железобетона. Это означало, что помещение экранировано, и проникнуть в него могут лишь особые гиперсигналы на недоступной большинству приемников частоте.

– Титан бурлит, –сообщил кому-то Васильев. – Власти неохотно комментируют факт нападения неизвестных военно-космических сил на ночную сторону планеты, но народная молва разнесла все подробности со скоростью звука. Как идет операция?

– В соответствии с планом, – вежливым тоном ответил невидимый собеседник. – Контрольная группа заняла позиции в астероидном поясе. Неприятельская армада прошла точку невозвращения. На ночной стороне Титана нами проведены диверсии по варианту «Троя». Системы наведения лучевых и плазменных пушек планетарной обороны заражены кибервирусом. До момента активации орудий обнаружить вирус никто не сумел, так что первая атака прошла без потерь. Мы вывели из строя около семидесяти реакторов. Обесточено приблизительно двести уровней в сорока секторах ночной стороны планеты. Очаги радиоактивного заражения строго контролируются. Неопределенность сохраняется только в вашем варианте развития событий. Он требует коррекции.

– На меня открыта охота? – предположил Виктор.

– Это мы учли, – ответил невидимка. – Дело не в охотнике. Его мы «ведем». Но вы сами сказали, что «спруты» почти получили доступ к памяти одного из лидеров наших союзников. Это может привести к нежелательным последствиям. Вероятностный компьютер Олимпа опасается, что, выкачав сведения у этого человека, Совет преждевременно введет в действие план «Триста» взамен работающей сейчас схемы «Двести». Тогда нам не поможет ни «Троя», ни червоточины в пространстве, ни отсутствие армады.

– Я вас понял, – сказал Васильев. – Если не будет иного выхода, я сделаю так, что союзник достанется контрразведчикам в состоянии, не подлежащем реанимации. Насколько я понимаю, Диктатор уже видел отчет полиции о результатах затеянной им игры?

– Да, наблюдатели союзников сообщили, что спецотрядом в доме Туркина найдены фальшивые ведомости. Они переданы в Главное управление контрразведки. Мы считаем, что Диктатор ознакомился с их содержанием. Воин Туркин, скорее всего, уже арестован. Здесь мы были бессильны. Однако в целом все идет как надо. Было трудно подогнать наши планы под новые условия, но теперь операция проходит без искажений. Совет установил патрулирование на ближней орбите и формирует мобильную боевую группу из оставшихся на планете бойцов. Это особенно беспокоит нашего командующего.

– На то они и Воины, чтобы драться, – заметил Виктор. – А командующему передайте: он знал, на что идет. Надеяться на то, что с армадой улетят абсолютно все Воины, было глупо… Хорошо, в общих чертах мне все ясно. Сообщите на Олимп, что я появлюсь, как только будут улажены дела с союзником, Туркиным и наемником.

Доктор спрятал приборчик обратно в карман и вернулся к своему креслу.

– Такие страсти вокруг этого Воина, – Габи покачала головой. – Кому так нужна его голова?

– Диктатору, да и нам тоже, – ответил Васильев. – Каждый Воин сам по себе серьезная сила. Даже чисто физическое исключение Туркина из числа действующих членов ордена – уже плюс. А если мы учтем, как повлияет скандал на боевой дух Воинов и взаимоотношения ордена и Диктатора, обнаружится, что этих плюсов гораздо больше. Правитель Титана даже не подозревает, насколько не вовремя затеял «перетягивание каната» с Советом Воинов. Единственное, что меня немного расстраивает, выбор объекта провокации. Туркин – наиболее слабое звено в цепи.

– Потому его и подставляют, – заметила Габи. – Разве не так?

– Я говорю о другой цепи, – пояснил Виктор. – Отдавая «спрутам» Туркина, мы как бы показываем контрразведчикам краешек правды, рискуем частью ради целого. Но что будет, если правитель неспроста выбрал Туркина в качестве объекта провокации? Не добыла ли его секретная группа некие данные из архива Совета? Сопоставив их с подсознательными воспоминаниями Воина, можно будет сделать далеко идущие выводы. В первую очередь о том, кто мы на самом деле и где нас искать. Играя с контрразведкой, мы идем буквально по лезвию ножа…

– Разве есть шанс, что «спруты» проникнут в память Воина глубже пятнадцатого уровня? А после этого ещё и передадут найденные крамольные воспоминания диктаторский «Омеге»? – с сомнением спросила Габи. – Вряд ли о существовании этой специальной группы знает кто-то, кроме самого Диктатора и постоянных членов Совета,