Идеальное совпадение - Кэнди Стайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я торжествующе ухмыльнулся. Реверсивная психология слишком хорошо срабатывала на этой женщине. Она была очень упрямой, но иногда это шло мне на пользу.
И хотя мы еще не обсуждали случившееся, я чувствовал искры всякий раз, как она оказывалась рядом. Когда мы сидели рядом в самолете, она смеялась и играла в карты с Картером, а я притворялся, что слушаю подкаст, но заметил, как на ее руке появились мурашки, когда она прикоснулась ко мне, почувствовал, как ее дыхание немного участилось.
Парни переняли мое наставничество с того вечера в «Бумере» и постарались создать для Мэйвен самые комфортные условия – неважно, на публике мы были или одни на арене. Не знаю, почему Мэйвен была такой уязвимой и боялась рассказать мне о том, что случилось с ее бывшим, но одно я знал наверняка.
Я не хотел, чтобы меня равняли с ним, и хотел, чтобы моя команда доказала Мэйвен: мы все разные.
Когда мы сидели на заднем сиденье черной машины, которую я для нас вызвал, Мэйвен наблюдала за проплывающим за окном городом, наслаждаясь прохладным серым днем.
А я наблюдал за ней.
Она нахмурилась, когда мы въехали на парковку старого, обшарпанного катка. Сначала огляделась, потом посмотрела на меня и снова на здание, как только мы вышли из машины. Я дважды постучал кулаком по багажнику, пока водитель не открыл его, а затем, перекинув спортивную сумку через плечо, пошел впереди.
– Что это? – спросила Мэйвен.
– Увидишь.
На катке было тихо, когда мы вошли, если не считать привычных этому месту звуков: скольжение коньков, удары шайб, скрежет клюшек по льду. Я улыбнулся, мысленно вернувшись в атмосферу былых времен, когда родители облачали меня в щитки и водили просто получать удовольствие.
Бобби Грин стоял у скамейки, уперев руки в бока, и смотрел, как дети катаются по льду. В зубах у него был свисток, и он покачивал головой, а потом посмотрел туда, где стояли мы с Мэйвен.
Свисток выпал у него изо рта, и Бобби расплылся в улыбке.
– Будь я проклят. Винс Танев!
Услышав его слова, половина ребят остановились, и на детских лицах появилось понимание.
– Рад встрече, тренер, – сказал я, пожав ему руку. Его игроки перестали кататься и застыли на катке, наблюдая за нами и перешептываясь.
– Знаешь, я было решил, что ты шутишь.
– Ну, вот тебе доказательство, что я говорил всерьез.
Мы с Бобби вместе играли в Мичигане. Но я попал в команду, а он вернулся в родной город, чтобы тренировать на катке, где сам учился играть. Он хотел послужить на благо обществу, которое предоставило ему такой шанс, и дать возможность играть детям из семей с ограниченными финансовыми возможностями.
Хоккей – недешевое удовольствие, и мое уважение Бобби нельзя выразить словами, ведь он отказался от своих желаний, чтобы помогать детям осуществить их мечты.
Я же был слишком эгоистичен, слишком стремился стать лучшим, чтобы поступить так же благородно.
Когда мы закончили колледж, в последний вечер я сказал Бобби, что приеду к нему, если буду в городе. Он поднял меня на смех, заявив, что времени у меня не будет – придется отбиваться от девушек, и о нем я точно забуду.
Но его улыбка дороже любой ночи, что я проводил с хоккейными фанатками.
Бобби молча хлопнул меня по плечу, взглядом передавая эмоции.
– И надолго ты к нам?
– На час где-то.
Затем он перевел взгляд на Мэйвен, стоящую у меня за спиной, и протянул ей руку, приподняв бровь.
– Прошу прощения за своего бывшего товарища по команде, он тот еще грубиян, – сказал он. – Я Бобби.
– Мэйвен, – ответила она с улыбкой и пожала ему руку.
И тут я понял, что только половина детей смотрит на меня, потому что другая половина очень пристально смотрела на Мэйвен. Но ребятам было около двенадцати-четырнадцати лет, так что сложно винить их за этот интерес.
Мэйвен пробуждала сексуальность, и я никогда не видел подобного.
– А, это вы показываете нам все о жизни Крутого новобранца «Тампы»! – воскликнул он и дважды в шутку стукнул меня. Бобби покачал головой и снова стал серьезным. – Если вам интересно мое мнение, то, думаю, это вы должны стоять перед камерой.
Мэйвен улыбнулась.
– Я вовсе не так интересна, как он, – сказала она и показала на меня.
– А еще он вовсе не такой сногсшибательный.
Бобби всегда умел находить подход к дамам, вот почему в свои двадцать три уже был женат.
– Ладно, полегче, Бобберс, – сказал я.
– Вы что, встречаетесь?
– Нет, – быстро ответила Мэйвен.
Бобби ухмыльнулся, глядя на меня так, словно увидел то, чего не замечал я.
– Тогда, полагаю, мне можно высказываться о ее красоте, если захочу, Винни.
– А мне можно рассказать об этом твоей жене?
Он показал на меня пальцем.
– Ты победил. Хорошо! – Он дунул в свисток, подозвав команду. – Что ж, ребята. У нас есть шестьдесят минут с Винсом Таневым. – Он улыбнулся мне, когда детвора радостно загудела, получив подтверждение, что это действительно я. Бобби снова повернулся к ним и задал один простой вопрос: – С чего нам начать?
Ответа не последовало.
А потом игроки принялись перебивать друг друга, стараясь ответить первым.
Надев коньки и щитки, я вышел на лед, потренировался с командой, давая им подсказки, когда нужно. И каждый раз, смотря на Мэйвен, я видел, что Бобби трепался с ней. Парень ничего не мог с собой поделать.
Я провел на льду около сорока пяти минут, а последние пятнадцать фотографировался и раздавал автографы. Затем в последний раз обнял бывшего товарища по команде и друга, и мы с Мэйвен вернулись к машине и поехали в отель.
Я уже чувствовал себя более отдохнувшим, заряженным энтузиазмом детей на катке.
– Бобби рассказал несколько забавных историй, – сказала Мэйвен, когда мы ехали через город.
– Обо всех рекордах, которые я побил в Мичигане?
– И о том, сколько девушек ты оставил с разбитым сердцем.
Моя улыбка погасла.
Черт бы тебя побрал, Бобби.
Мэйвен сдавленно хмыкнула.
– Не волнуйся. Я сказала ему, что нет ничего такого, чего бы я уже не знала.
Тогда я понял, что она готовит пост в телефоне – видео, где я тренируюсь с детьми. Я накрыл телефон рукой.
– Не надо.
Она нахмурилась.
– Что?
– Не выкладывай.
От удивления она открыла рот.
– Но…
– Не все стоит выкладывать на всеобщее обозрение.
Она внимательно посмотрела на меня, а я держал руку на телефоне и убрал, только когда убедился, что Мэйвен меня
