Так громче музыка играй победу! - Вячеслав Коротин

Андрею было достаточно противно выговаривать эти пустые и бессмысленные слова, но протокол требовал именно чего-то подобного.

— Я хочу побывать на кораблях, побывавших во вчерашнем бою. Понимаю, что вы чрезвычайно утомлены событиями прошедших вечера и ночи, но, если вас не затруднит сопроводить меня…

— Полностью к услугам вашего величества, — поспешил заверить самодержца адмирал.

Хотя про себя, в очередной раз, матернул 'надежду и опору империи': Вот какого хрена ты сегодня мундир капитана первого ранга нацепил? В церкви постоять?

Понятно, что собрался почтить визитами вернувшиеся из боя корабли. Так чего спрашивать: 'Не составите ли компанию?..'

Нет, блин! Типа отвечу: 'Уж больно спать хочется… Извините, ваше императорское величество, но я бы в койку… А вы уж тут без меня флот проинспектируйте…'.

— Тогда на рейд? — император подарил лучезарную улыбку адмиралу.

— Авто ждут, ваше величество. А у Графской пристани уже наготове катера.

— Благодарю вас, Андрей Августович за распорядительность! Едемте!

Никаких накладок по дороге не случилось — автомобили перед данной короткой поездкой были проверены даже более тщательно, чем космический корабль, стартующий на земную орбиту во времена Киселёва.

Катер под императорским штандартом отвалил от Графской даже не дожидаясь адмиральского. Никакой обиды по этому поводу у Андрея не зародилось. Он вообще бы предпочёл избежать какого-либо общения с государем именно сегодня. Хоть сказать и было чего, но нужно для начала привести организм в 'общабельное' состояние…

Но ведёт себя монарх всё-таки по хамски: катер под жёлто — чёрным штандартом направился к 'Дерзкому'. Нет, император, конечно, везде ХОЗЯИН, но ведь можно было бы посоветоваться с 'хозяином пространства'…

Однако, то ли Григорович, то ли Нилов, или ещё кто из флотских, находящихся на катере вместе с Николаем Александровичем, вероятно, дали понять самодержцу, что командующий флотом должен принять его на борту, а не вскарабкаться на корабль после высочайшего восхождения на оный самодержца всероссийского.

Императорский катер вдруг заложил вираж влево, и явно собирался пристроиться в кильватер катера под флагом Эбергарда.

Андрей понял и принял любезность императора. Приказав быстро пришвартоваться к 'Дерзкому', адмирал взлетел на его борт по трапу, отдал честь флагу эсминца, и пожал руку командира корабля.

— Ну как у вас? Готовы?

— Вроде да, ваше высокопревосходительство, — голос Молоса слегка подрагивал. — Что могли — сделали, но времени мало…

— Ладно, что есть — то есть. Только ночью из боя вернулись всё-таки. Не вибрируйте раньше времени, надеюсь, что и сам государь, и министр со свитой поймут…

— Катер подходит, — меланхолично бросил кавторанг.

— Ну и ладно. Бог не выдаст, император не съест, — адмирал попытался внести толику юмора в предстоящее мероприятие, но удивлённо приподнятые брови командира «Дерзкого» показали, что шутка не удалась.

Вообще-то да: засинонимить монарха со свиньёй из поговорки, весьма рискованная попытка юморить с человеком «на государевой службе состоящим»…

Катер ошвартовался и государь Великой, Малой, Белой, Червонной и прочих «русей» поднялся на борт. Вместе с ещё двенадцатью «паразитами», увешенными эполетами и аксельбантами, которые вот уже который месяц из Ставки мешали России воевать…

Торжественно поздоровавшись с командующим флотом и командиром корабля, император, сопровождаемый свитой, чинно проследовал вдоль строя матросов и офицеров эсминца.

Экипаж корабля, во время этого процесса, не просто «ел глазами», как предписывалось уставом — просто пожирал своими органами зрения шествовавшего мимо них монарха. Казалось, что до конца строя дойдёт только скелет императора в мундире…

Флот продолжал любить царя. И царь это чувствовал. И не преминул закрепить данное чувство в своих далеко не самых последних верноподданных:

— Спасибо, братцы! Низкий вам поклон от всей России за сегодняшний бой!! — Николай не погнушался действительно отвесить поклон перед строем матросов. В пояс. До палубы рукой дотронулся…

— Благодаря вам у России теперь нет противника на Чёрном море! Пусть дрожит Турция, пусть содрогается Германия…

А Андрей уже начинал жалеть о том, что 'Бреслау' на дне. Нет, конечно, теперь самый занюханный дивизион миноносцев способен закошмарить любое корыто под турецким флагом, что сунется в Чёрное море. И этого вполне достаточно, чтобы где-то на протяжении полугода поставить Османскую Империю на колени и заставить выйти из войны. А, значит, и не допустить вступления в идущую мировую бойню Болгарии, что тоже кардинально скажется в положении на фронтах. Потерпеть… Не соваться в Босфор, где можно огрести так же, как и англичане с французами в Дарданеллах в реальной истории… Там турки с берега раздолбали союзный флот, многократно превосходивший по силам нынешний Черноморский в пух и прах. Спрашивается: какого чёрта нужно превращать огромным трудом достигнутые победы в весьма вероятное поражение? И в победу Турции. Которая после этого заключать мир торопиться не будет…

А Николай Александрович уже закончил свою речь, и пошёл чуть ли не панибратствовать с матросами — вытащил из строя явного запасника, и начал общаться с ним 'за жизнь'. На публику, конечно. Чисто пиар — акция…

— Как зовут?

— Гальванёр Михаил Гуляев, ваше императорское величество, — испуганно выдохнул оторванный от строя матрос. — Призван из запаса в сентябре прошлого года.

— Семья есть?

Ну, и так далее: 'задушевная беседа императора с простым матросом'…

С вопросами о семье, детях и прочем, касающемся крестьянского быта.

Что характерно — всё то же самое повторилось и на 'Гневном', и на 'Беспокойном', и на 'Пронзительном'.

Особо умилил Андрея очередной поясной поклон правителя Всея Руси матросам последнего эсминца — ночью им командующий флотом кланялся, днём — сам император. Этак скоро нижние чины начнут считать поклон от адмирала и выше аналогом отдания чести, а штаб- и обер — офицеры таки просто перед ними на колени будут обязаны падать после успешного боя…

Закончилось 'мероприятие' на 'Кагуле'. Всё повторилось, но пришло ещё и время обеда.

И государь пожелал разделить его с командой крейсера.

Слегка охреневший Остроградский распорядился подать пробу.

Понятно, что в тарелку постарались начерпать побольше мясца со дна котла, что поснимали с поверхности того же котла побольше жирка…

Николай Александрович погрузил ложку в миску, слегка перемешал, зачерпнул варево и, отправив в рот, принялся жевать. Кагульский (кагуловский?) кок с напряжением и потенциальным ужасом смотрел на монарха…

— Борщ хорош, братец, — наконец произнёс самодержец. — Но вот только лаврового листа жалеешь. Не чувствую. Но к раздаче обед одобряю.

— Ах ты ж, мать твою, Марию Фёдоровну, чтобы жить ей долго и счастливо… — это Эбергард озвучить, конечно, не посмел. — Миллионы солдат в окопах чечевиной похлёбке рады, а он тут, понимаешь, жопу морщит: 'Лаврового листа не чувствую…'

Захотелось, чтобы кок ответил фразой из старого анекдота: 'Да клал я им раньше этого лаврового листу, ваше величество — всё равно ведь не едят, в тарелках оставляют…'.

Но ошалевший от ужаса корабельный кулинар только испуганно лепетал: 'Прощения просим… Обещаю: в будущем не пожалею…'

Не хватало только: 'Не вели казнить, царь — батюшка!..'.

Но 'царь — батюшка' в ответ улыбнулся, и покровительственно похлопал кагульского кока по плечу:

— Не тушуйся, братец, у любого ошибки по службе случаются. А обед ты добрый приготовил, — держи червонец, — и император, выудив из кармана золотой империал, вложил его в руку полуживого судового повара.

Учитывая, что простой матрос получал от казны два рубля в месяц (а в мирное время — рубль с ничтожным 'хвостиком'), то подарок был действительно 'царским'.

И, главное, на глазах у почти всего экипажа крейсера.

Большая глупость. Все земные поклоны, что сегодня отбил император перед 'матроснёй' пропали даром. Теперь весь флот узнает, что бывшим в бою, раненым в нём государь не отжалел ни копейки, а корабельному коку пожаловал целый червонец перед строем. За простое исполнение своих должностных обязанностей.

Облажались императорские 'пиарщики' по полной.

Андрей подумал о том, как исправлять монаршую глупость ему.

Придётся найти финансовые резервы, и реально, рублём отблагодарить матросов, участвовавших в бою. И не только матросов, кстати — офицеры тоже своими жизнями рисковали.

Стоит подсказать императору идею о материальной благодарности воюющим россиянам за их ратные подвиги.

Даже в совершенно 'бессеребряном' в этом плане СССР полагались немалые денежные премии за каждый уничтоженный вражеский объект. За самолёт, за танк, за транспортное судно, за миноносец, подводную лодку… Больше всего — за линкор. Но последняя позиция осталась невостребованной — линкоров у Германии тогда было немного, и достались они на зуб союзникам…