Смерть в твоих глазах - Александр Тамоников

– Ну, чего ты смотришь на меня? – недовольно произнесла она. – Поехали!

– Вы чем-то расстроены? – участливо спросил Коростылев.

– Помолчи. И заводи, наконец, машину! – оборвала водителя Лариса.

Геннадий, по-детски надув губы, повернул ключ в замке зажигания, отжал педаль сцепления и начал разворачивать автомобиль.

Лариса, поняв, что незаслуженно обидела парня, повернулась к нему:

– Ты извини меня, Гена. Я действительно с утра какая-то нервная. Это пройдет.

Коростылев вывел «Форд» на улицу и неожиданно сказал:

– Говорят, ваш муж вернулся?

– Кто говорит? – почувствовав, как холодок пробежал по спине, прошептала Лариса.

– Да я уж и не помню, от кого слышал об этом. Мельком слышал. Но от кого-то в офисе, больше я почти нигде не бываю. Работа и дом. Офисная суета, а затем одиночество в пустой квартире.

– Не верь никому, слышишь? Сергею не от кого прятаться. И о его возвращении первой узнала бы я. Но он, к сожалению, остается в плену у бандитов, если только… Хотя – никаких «если». Он жив, но не может вырваться из неволи. И я знаю, что Сергей вернется, этим живу, жду его. И буду ждать. Я буду ждать его, ты понял, Гена?

– Да, да, Лариса Константиновна, конечно, я все понял и восхищаюсь вами. Вы успокойтесь. Мне надо бы молчать, а я? Простите!

– Ладно, проехали. Так ты не помнишь, кто говорил о том, что Сергей вернулся?

– Честное слово, нет. Да и слышал, говорю, мельком. Кто-то об этом в офисе сказал.

– А что конкретно сказал?

– Я слышал одно – похоже, муж председателя вернулся, да вот только не очень-то спешит встретиться с ней.

– Это все?

– Все!

– Говорила женщина, или это был мужчина?

– По-моему, женщина.

– И ты не придал этому значения? Что-то ты не договариваешь, Гена. Ты знаешь, кто распускает слухи о возвращении Сергея, но не хочешь выдавать этого человека, я права?

– Нет! Я услышал тот разговор, когда спешил к машине. Надо было срочно отвезти документы в региональное отделение.

– И все же ты не договариваешь. Непонятно, почему. Но, видимо, у тебя на это есть причины. Впрочем, нетрудно догадаться, какие. – И Лариса отвернулась к окну.

«Форд» без проблем шел по улицам относительно пустой в выходные дни Москвы.

И тут раздался звонок сотового телефона. Лариса взглянула на дисплей. Звонила Плаксина.

– Да?

– Что значит да? А где доброе утро?

– Привет!

– Привет! Ты объясни, почему вызвала людей в офис в воскресенье? Вчера об этом разговора не – было.

– Ну, вызвала я только тебя, Ольгу да Геннадию работы подкинула. Но они получат отгул.

– После выборов мы все не то что отгулы, а дополнительные отпуска получим. Кроме тебя, конечно, депутата городской думы.

– Сплюнь!

– Исплевалась вся.

– Ты сейчас где?

– Понятно где, в офисе. На месте. Мне что? Я могу пахать и без выходных, в квартире ремонт, Толик никуда не денется, а вот у Ольги день пропал, она вчера с парнем познакомилась, сегодня хотели…

– Я рада за нее, – прервала подругу Бестужева. – А свидание, если ты об этом хотела сказать, молодые и на вечер могут перенести. Ничего страшного не случится.

– Я не узнаю тебя, Лара!

– Я сама не узнаю себя, куда уж тебе? Но все, мы подъезжаем, до встречи!

– Кофе заказать?

– Нет!

– Чаю? Крепкого, с лимончиком?

– До встречи, Алла! – И Бестужева выключила телефон.

– Вы надолго задержитесь в офисе? – поинтересовался Геннадий.

– А что? Ты можешь ехать домой. Мы с Аллой Владимировной и на метро доберемся, как освободимся. Ольгу же жених встретит.

– Мне нечего дома делать. Я постою у офиса. Мало ли куда срочно надо будет поехать?

– Хочешь, стой!

Коростылев завел «Форд» во двор офисного здания. А Ларису, горя нетерпением, ждала Плаксина:

– Привет! Объяснишь, чем вызвана работа в выходной день?

– Надо подготовиться к новому заседанию Совета.

– Понятно. Ты на себя в зеркало смотрела?

– И что?

– А то, что выглядишь плохо.

– Ничего, не на приеме.

– Э-э, нет, подруга, так не пойдет. Женщина должна всегда следить за собой. Сегодня ты плюешь на свой внешний вид, завтра, а потом превратишься в дряхлеющую бабу. У тебя же впереди блестящая карьера, так что давай-ка, Лара, с ходу и в салон красоты, он тут недалеко, за поворотом. Там у меня знакомая работает, мастер – золотые руки. Полчаса, и ты не узнаешь себя.

Лариса достала из сумочки зеркальце, посмотрела в него и усмехнулась:

– Да, видок неважный. Ладно, схожу в салон, а ты подготовь протоколы заседаний первичных организаций.

– Все давно уже готово. Когда собираешься Совет проводить?

– В среду! Ольга в офисе?

– Да!

– Вот ее и задействуй. Как мне найти твоего мастера?

– Зовут ее Вероника. Я сейчас позвоню ей, она тебя и встретит, и все устроит!

Алла набрала номер по сотовому телефону:

– Вика? Привет, Аля! Узнала? Как твои дела?.. Ну, кто бы сомневался… Рада за тебя… А звоню потому, как имею к тебе просьбу, ты можешь сейчас принять и привести в порядок мою подругу?.. Прекрасно! Она скоро подойдет. Ты ее хорошо знаешь, это Лариса… Все, о’кей. – Отключив телефон, она повернулась к Ларисе: – Ну, вот, нормалек! Ступай, в салоне тебя ждут.

– Что, и очереди нет?

– Лара, в салонах обслуживают по записи, и мастера всегда оставляют «окна» для VIP-клиентов.

– Значит, я очень важная персона?

– Конечно.

– Значит, за углом? Это где вывеска огромная?

– И вход ромбом. Не пропустишь.

– Давайте я вас подвезу, Лариса Константиновна, – предложил подошедший Геннадий.

– Пешком дойду. А ты, раз не поехал домой, помогай Алле Владимировне.

Проводив ее взглядом, Геннадий вздохнул.

– Что, Гена, игнорирует тебя Лариса Константиновна? – с ехидцей в голосе спросила Плаксина.

– Игнорирует. И самое обидное, я к ней со всей душой, а она? Накануне сказал, что слышал, будто ее муж вернулся, но не спешит встретиться с ней, так она буквально взорвалась – этого не может быть! Он пришел бы ко мне, ему не от кого прятаться. Эх, Алла Владимировна, я бы ее на руках носил.

– А от кого и где ты слышал, что вернулся Сергей?

– У нас в офисе слышал, а от кого, не скажу. Мельком слышал, торопился к машине. Но говорила о Бестужеве женщина.

– И где точнее в офисе шел этот разговор?

– Да не помню. В каком-то кабинете. А у нас в каждом помещении по два-три человека сидят. И в основном женщины.

– Напрасно ты напомнил ей о муже.

– Да понял я, но только после того, как сказал. Черт меня за язык дернул! А все почему? Потому что люблю ее.

– Любишь? Уверен? – усмехнулась Алла.

– Уверен! И буду ждать своего часа.

– На это вся жизнь может уйти.

– И пусть. Мне, кроме Ларисы, никто не нужен.

– Вот только и ты, Гена, ей не нужен.

– Я раньше тоже на Ларису Константиновну особого внимания не обращал. Ну, красивая женщина, привлекательная, но не более. А потом – будто нож в сердце. Люблю. Отгонял эту мысль, а чувство становилось все сильнее. Я… я не отстану от нее. Это, конечно, эгоизм, это неправильно, не по-мужски, но ничего не могу с собой поделать.

– Решил действовать по принципу – вода камень точит?

– Да какие принципы, Алла Владимировна? Правильно говорят, любовь может изменить человека до неузнаваемости. Знаю, что глупо выгляжу, но мне все равно. А Лариса будет моей.

– Помнится, так и Славик Корнеев говорил, – глядя на Коростылева, проговорила Плаксина.

– Об умерших говорить плохо не принято, но согласитесь, Алла Владимировна, Слава не пропускал ни одной юбки. И у него не любовь к Ларисе была, а увлечение, страсть. Он хотел доказать, что может завоевать сердце любой женщины.

– Это он тебе сам говорил?

– Да!

– Ну, вот и завоевал.

– А мне не жаль его, Алла Владимировна. Он только ради себя, ради карьеры жил. И видел в людях лишь инструмент для достижения поставленной цели.

– Смотри, следователю так не скажи, а то попадешь в подозреваемые.

– Мне нечего и некого бояться. Я не убивал Корнеева, и совесть моя чиста.

– А как ты думаешь, Гена, кто мог убить Славика? – взяла Коростылева под руку Плаксина.

– Откуда мне знать?

– Кто-нибудь из наших?

– Да что вы? Уж скорее муж какой-нибудь соблазненной Корнеевым легкомысленной дамочки.

– Наверное, ты прав. А в отношении Ларисы что тебе сказать? Ничего у тебя, Ген, не получится. И чем раньше ты это поймешь, тем будет лучше. В первую очередь для тебя.

– Я буду бороться за свою любовь! – упрямо воскликнул Коростылев.

– Дело твое. Только ничего хорошего из этого не выйдет, помяни мое слово. И сходи лучше позавтракай поплотней, кто знает, сколько Лариса Константиновна продержит нас в офисе.

– Я поеду к салону красоты.

– Хочешь опять на грубость нарваться?

– Нет! Хочу просто подвезти Ларису Константиновну.

– Много чудаков я на своем веку видала, но такого впервые, – покачала головой Алла.

– Так вам всего-то двадцать пять лет! Что и кого вы могли видеть?