Смерть в твоих глазах - Александр Тамоников

– Какому еще поводу?

– Где сейчас ваш сын?

– Гришка-то? А я знаю? С дружками, наверное, где-нибудь шарахается. А что, – голос Колунина-старшего изменился, – Гришка натворил чего?

– Нет! Пока он ничего не натворил, но если и дальше будет предоставлен самому себе, а вы продолжать пьянствовать, то обязательно натворит и окажется за решеткой. Вам не пить, а сына воспитывать надо. Вы хоть в курсе, что он бросил школу?

– Я ему брошу! Пойдет в сентябре как миленький.

– Ваша супруга пьет вместе с вами?

– Супруга? – переспросил вдруг трезвым голосом Колунин. – Нет, следователь, супруга не пьет со мной. И никогда не пила.

– Так почему она не следит за сыном?

– Потому что умерла она, два года, как умерла.

– Извините, я не знал.

– Проехали. Так чего вы вдруг Гришкой заинтересовались?

– Ничего особенного. Просто мы сейчас всех подростков проверяем. Приказ руководства.

– Так он у вас?

– Григорий скоро вернется домой, и, пожалуйста, будьте с ним помягче, все же это ваш сын.

– А вот как воспитывать родного сына, прошу меня не учить.

– Никто ничему вас не учит, но с завтрашнего дня контроль за вашей семьей со стороны участкового будет усилен. Нарушать законы общежития вам никто не позволит. До свидания, Виктор Викторович.

– Бывай!

Воронов положил трубку, посмотрел на пар-нишку:

– Почему ты не сказал, что у тебя умерла мама?

– А зачем? Вы что, воскресили бы ее?

– Плохо жить с отцом? – вступил в разговор – Рудин.

– Нормально. Он мужик неплохой, только, когда выпьет, злым становится. А до смерти мамки вообще не пил, тогда мы хорошо жили, дружно. Как похоронили мамку, так отец и сорвался. Но не думайте, ругаться он ругается, но чтобы стукнуть? Этого не было.

На сотовом телефоне Рудина прошел сигнал вызова:

– Да? Слушаю! Так… так… понял… это мы знаем… угу… все! Спасибо! – Отключив телефон, он повернулся к Воронову: – Информация по Григорию Колунину полностью подтвердилась. Правду парень сказал.

– А вы думали, я вру? – возмутился парнишка. – Колун никогда не врет! Потому что западло врать. За базары отвечать надо, тогда не будет беспредела.

– Где ж ты слов-то таких нахватался, Гриша? – улыбнулся Воронов.

– Не в школе!

– Это понятно. Улица?

– И что? Улица, между прочим, получше любой школы жить учит.

– Да, придется участковому с тобой серьезно поработать. И с отцом твоим тоже. Но ладно, ты, Гриша, можешь показать место, где к тебе подошел неизвестный?

– Могу, конечно. Там меня Юрок уже, наверное, ждет. Испугается, когда увидит, что меня двое ментов ведут.

– Мы же в штатском.

– Да вас и голыми узнаешь.

– Ты слова-то, Гриша, подбирай! – повысил голос Рудин.

– А то что? Бутылкой шампанского мучить будете? Как те, которых по «ящику» показывали?

– Оставь его, – махнул рукой Воронов. – Он же, как еж, не видишь? Мы для него чужаки. Так, – Гриша?

– А что, свои, что ли?

– Ну, и пусть будет так. А опознать этого мужика ты сможешь?

– Вы его поймайте сначала. И чего он сделал-то? Коробку тетке передал? Это тоже преступление?

– Я задал тебе вопрос, Гриша!

– Ну, коли увижу близко, то, наверное, узнаю, но не обещаю!

– Что, неприметный мужчина?

– Наоборот, волосы черные, пышные, почти до плеч, усики черные, да еще очки зеркальные.

– Думаешь, усы и волосы – бутафория?

– Ясный палец. Кто в жару такие волосы носит? И усы прямые, ровные, так не побреешь. У отца тоже усы, так он, как ни старается, подровнять их до конца не может. А у мужика этого, как нитка.

– А во что он был одет?

– Во что? – задумался Колунин. – Брюки черные, туфли черные, рубаха тоже темная, с длинными рукавами, платок на шее, это чтобы ворот рубахи не запачкать. Мамка тоже так учила делать.

– Значит, получается, человек в черном?

– Ну, да, так и получается.

– А какой у него рост?

– Как отец мой. А тот высокий. Может, головы на две выше, чем я.

– Значит, где-то метр семьдесят?

– Поболе!

– Метр семьдесят пять?

– Где-то так.

Воронов достал фотографию Бестужева, показал парню:

– Это он?

– Не-е, хотя черт его знает, этот без волос и усов.

– Понятно.

– А он на какой машине подъехал? – спросил Рудин.

– Откуда мне знать? Мужик подошел… даже не помню, с какой стороны. Только когда окликнул, я на него внимание обратил.

– Ясно! Ну, что ж, пойдем, покажешь, где он тебе вручил пакет.

– Пойдем. А пятихатку вы себе заберете? Хотя что я дурь гоню? В ментовке всегда карманы вычищают.

– Мне твои деньги не нужны. Получишь деньги обратно. Поработает с купюрой эксперт, и получишь. Вот только пить пиво тебе рановато.

– Так не водка же!

– Э-э, парень, тут ты заблуждаешься. С пива все и начинается. Сначала пивка для рывка, как говорится, потом водочки вдогонку, а в результате к двадцати годам уже алкоголик, и вся жизнь коту под хвост. А у тебя все впереди.

– Ладно, не буду пиво, мороженое куплю с фантой.

– Вот это верно. Идем.

Рудин собрался идти вместе с Вороновым и Колуниным, но следователь остановил лейтенанта:

– Ты, Леша, здесь, с госпожой Бестужевой побудь.

– Понял. А если она захочет уехать?

– Вот чтобы не уехала, я тебя в офисе и ос-тавляю.

– Понятно.

– Мы быстро.

Вернулся Воронов один.

– Вы отпустили мальчишку?

– Да. Незачем его держать в Управлении.

– А протокол? Он же свидетель!

– Показания с Колунина возьмем завтра.

– Думаете, придет?

– За деньгами прибежит. Пятьсот рублей – для него большие деньги.

– Не только для него.

– Как чувствует себя Лариса Константиновна?

– Выходила недавно, готовила себе кофе. Мне предлагала, отказался. Звонил Геннадий, водитель. Я сказал, чтобы пока оставался на месте.

– Так, время? Ого! Уже половина пятого. Быстро же оно летит. Надо позвонить Верейко, чтобы приехал в Управление. Представляю, как он «обрадуется» вызову в выходной день. Но ничего не поделаешь, надо проверить части кольца, коробку, пачку сигарет и особенно купюру. Перчаток на руках у мужчины не было, иначе Гришка это заметил бы, значит, могли остаться отпечатки. Они нам сейчас ой как нужны, Леша!

– Так точно!

– Давай, зови Ларису Константиновну. Ты поедешь в Управление с ней, я за вами.

– Понял!

В 17.20 «Форд» Коростылева и «Опель» следователя подъехали к Управлению внутренних дел. Вскоре туда же пришел и эксперт. Он был слегка под градусом.

– Ты, Антон, хоть один день без спиртного можешь обойтись? – покачал головой Воронов.

– Могу, если захочу, да вот только хочу я очень редко. Зачем вызывал?

Следователь протянул ему коробку из-под одеколона, пустую пачку из-под сигарет «Ява», распиленное надвое обручальное кольцо и пятисотенную купюру.

– Это не то кольцо, что было похищено у Ларисы Константиновны?

– То, Антон, то!

– И опять пачка сигарет «Ява». Ты хочешь, чтобы я проверил все это на наличие отпечатков пальцев?

– Да.

– Думаю, что пустая трата времени. Если в первый раз неизвестный не оставил на специально подброшенных вещах «пальчиков», то почему он должен оставить их сейчас?

– На коробке, пачке, кольце ты действительно вряд ли что найдешь, а вот купюру неизвестный мужчина, явно загримированный, передал одному пацану из рук в руки. Так что, по идее, «пальчики» неизвестного должны остаться.

– Экспертизу нельзя было провести завтра?

– Можно, но надо сейчас.

– Литр пива с тебя.

– Работай!

Когда эксперт вышел, Лариса спросила:

– Скажите, Валерий Андреевич, что бы все это могло значить?

– Что все, Лариса Константиновна?

– То, что происходит.

– И происходит вокруг вас?

– Да, то, что происходит вокруг меня. Это могут быть действия политических конкурентов?

– Вряд ли они пошли бы на убийства. В политике много грязи, подлости, но крайние меры принимаются весьма редко и касаются они человека, который реально представляет для конкурентов опасность.

– А разве я не представляю?

– Возможно, но пока именно на вас не покушались, даже близко не приближались, а убивали тех, кто каким-то образом был связан с вами. Думаю, что причина убийств кроется в чем-то таком, что нам трудно понять, но однозначно связанном с вами.

– Еще эти чертовы гвоздики! Я вечером к двери подходить боюсь, а утром выходить. Вдруг на коврике опять окажется сломанная гвоздика? А видеонаблюдение за моей квартирой установить можно?

– Да можно, конечно, и камеры разместить в подъезде, в каждой комнате, и телефоны поставить на прослушивание, но в частном порядке. У меня нет достаточных оснований для подобных мероприятий в рамках возложенных на меня обязанностей.

– В частном порядке? – заинтересовалась Лариса. – Это хорошая мысль. А вы знаете, кто может это сделать?

– Фирм, занимающихся частным сыском на вполне законных основаниях, полно. Услуги их стоят недешево.

– Я найду деньги.