Смерть в твоих глазах - Александр Тамоников

– А помнишь, Диман, как ты Катюху у меня – отбил?

– Она сама выбрала меня.

– Конечно, если ты ей прохода не давал. А я любил ее, и у нас все могло бы сложиться. Но ты – ни себе, ни людям.

– Интересно, где она сейчас? Что делает? Счастлива ли?

– Насчет счастлива или нет, не знаю, но Катя сейчас в Канаде.

– В Канаде? – удивился Веселов. – Каким ветром ее туда занесло?

– Вышла замуж за канадца. В каком городе живет, точно не знаю, у нее двое детей.

– Ну, вот видишь? А что она с нами имела бы? Но ладно, ты хотел поговорить со мной насчет Ларисы Бестужевой.

– Да, – кивнул Воронов, – но прежде ответь, пожалуйста, на вопрос – о Сергее, ее муже, есть какие-либо известия?

– Была наводка. Как раз перед отпуском один кавказец сообщил о банде, устроившей базу возле населенного пункта. Его название тебе ни о чем не скажет, так что не буду называть. Этот же кавказец сообщил, что в банде находится русский офицер, якобы год назад сдавшийся в плен бандитам и именно в районе, где пропал Сергей. Чабан не видел лица офицера, однако отметил, что тот при оружии и свободно общается с главарем. Мою группу бросили на эту базу. Мы разгромили ее, предателя взяли живым. Честно скажу, больше всего я не хотел, чтобы этим предателем оказался Бестужев. К счастью, страхи не оправдались. Мы взяли другого человека, тоже когда-то старшего лейтенанта. Он был смертельно ранен, но я успел с ним поговорить. О Сергее он ничего толком не знает. Слышал, «духи» некоего Бахшана сумели взять нашего раненого офицера. Так что у меня есть веские основания считать, что Бестужев находится у Бахшана.

– И вы не пытались ликвидировать его базу?

– Нет, Валера, потому что Бахшан со своими головорезами сейчас в Грузии. Конечно, поступи приказ, мы достали бы «духов» и там, но руководство не решилось накалять и так непростую обстановку вокруг отношений Москвы и Тбилиси. А почему ты спросил меня о Бестужеве? Лариса просила? Но я и сам бы ей все рассказал.

– Дело в том, Дима, что события, происходящие вокруг Ларисы, наводят на мысль, что Сергей Бестужев и есть тот убийца, который убирает всех, кто каким-либо образом приближается к его жене, – вздохнул Воронов, перекидывая из одной руки в другую зажигалку.

– Ты это серьезно?

– Вполне!

– Считаешь, что Бестужев бежал из плена, тайно вернулся в Москву и начал валить всех, кто оказывал Ларисе повышенные знаки внимания?

– Примерно так.

– Полная чушь! Запомни, во-первых, Сергей не сдался бы в плен, имей хоть малейшую возможность сопротивляться. Он бы подорвал себя вместе с «духами». Скорее всего, и я уверен в этом, боевики вынесли его с поля боя тяжелораненым. Во-вторых, при любых обстоятельствах, даже вылечившись у «духов», он не стал бы с ними сотрудничать, а попытался бы бежать. И, дойдя до наших, первым, кому сообщил бы о своем освобождении, так это Ларисе и мне. Так что смело можешь отбросить свою идиотскую версию о причастности к преступлениям Бестужева. Он либо до сих пор в плену, либо… мертв. И о его судьбе мы узнаем, когда Бахшан вернется в Россию. Тот долго сидеть в Грузии не будет. Ему «бабки» «Аль-Каиды» надо отрабатывать на Кавказе, а не пить грузинское вино.

– А как ты, Диман, объяснишь следующее… – И Воронов рассказал Веселову о взломе квартиры Бестужевой, обо всем, что за этим последовало.

– Говоришь, неизвестный вскрыл хату Ларисы и взял только кольцо Сергея, подбросив пустую пачку сигарет «Ява»? – заметно помрачнел Веселов, выслушав друга.

– Да! Кольцо в распиленном виде и в той же пачке из-под сигарет «Ява» он прислал в офис Бестужевой. Откуда неизвестный знал, где может хранить кольцо Лариса? И кто знал, что, кроме «Явы», Сергей никаких других сигарет не курит?

– Ты упускаешь один веский момент, следователь.

– Да? И какой же?

– Сергей никогда не был в новой квартире Ларисы. Наш батальон бросили на Кавказ до того, как Лара поменяла квартиру. Откуда тогда Сергей мог знать, где жена хранит его обручальное кольцо?

– Да, ты прав, об этом я как-то не подумал. Но и Бестужева даже словом не обмолвилась, что Сергей не был в ее новой квартире. Однако… это ничего не меняет.

– Как это не меняет? – удивленно взглянул на следователя Веселов. – Это все меняет. Это… это подтверждает то, что не Сергей посещал квартиру Ларисы.

– Я понимаю тебя, Диман, но согласись, для того, чтобы забрать кольцо, достаточно было знать, где обычно Лариса хранит драгоценности и деньги. Она их хранила в шкатулке. Сергей знал об этом, и ему надо было всего лишь найти шкатулку. Он ее нашел.

– Ну, а пачку сигарет зачем бросил в мусорное ведро? Показать, я в городе, женушка? Для чего все эти движения, когда он смело мог прийти к ней? И какая причина у Сергея убивать мужиков, которые слишком близко подходили к его жене, человеку публичному, политику?

– Значит, ты исключаешь, что Бестужев все же мог оказаться в Москве? – задумчиво проговорил Воронов, разливая водку по рюмкам. – Втайне от всех и в первую очередь от своего командования и близких друзей?

– Знаешь что, Валера, на словах-то не лови меня! Я не подследственный. И потом, я строю предположения. В моей работе часто приходится просчитывать варианты вероятного развития событий при выполнении боевой задачи. Даже те, что возможны лишь теоретически, да и то с натяжкой. В деле с убийствами членов партии «Великая Россия» личное участие Сергея исключаю полностью, а размышлениями пытаюсь убедить тебя, что Бестужев действительно не причастен к преступлениям последних дней. Кольцо же и сигареты – провокация, имеющая целью направить следствие по ложному пути. – Дмитрий залпом выпил вторую рюмку. Прикурил сигарету и, выпустив облако дыма в сторону открытой форточки, добавил: – Вот так-то, Валерий Андреевич.

– Это хорошо, что ты защищаешь друга. Очень хорошо. – Воронов поднялся и подошел к окну. – Я, Дима, интересовался, как погибло отделение, которое в лесном массиве под командованием старшего лейтенанта Бестужева попало в засаду боевиков. Не без труда, но мне удалось получить нужную информацию.

– Для этого тебе не надо было обращаться в Министерство обороны или в штаб ВДВ. Спросил бы меня, я все разложил бы тебе по полочкам.

– Но ты же не принимал участия в том бою?

– А генералы высоких штабов принимали, да? Те, что информацию тебе передали. Кстати, то, что ты получил, это, по сути, мой отчет о боестолкновении в районе блокпоста у селения Кулгар 7 июля прошлого года.

– Тебя еще найти надо было. Но ладно. Так вот, в полученной мной информации, составленной по твоему отчету, указывается, что командир роты, то есть ты, выйдя к месту боя в восточном лесном массиве, обнаружил сложенные в ряд трупы сержантов и солдат второго отделения взвода старшего лейтенанта Бестужева. Так?

– Так! А точнее, трупы обнаружили разведчики.

– Не столь важно. Важно другое, у всех солдат были вспороты животы. Это подтверждаешь?

– Да! «Духи» изуродовали трупы бойцов.

– Но почему они вспарывали животы, когда обычно отрезали головы? Тебе гораздо лучше меня известно, что горцы казнят врага перерезыванием горла с криком «Аллах Акбар!» А в этом случае вдруг животы вспороли.

– Ты это у меня спрашиваешь? Откуда мне знать, зачем этим отморозкам пришло в голову вспарывать животы? И почему тебя заинтересовало это?

– Потому, Дима, что у Корнеева и у убитого на день позже Себенко тоже были вспороты животы.

На кухне наступила тишина.

– Что ты сказал? – наконец тихо проговорил Веселов. – У московских жертв неизвестный вспорол животы?

– Именно так, Дмитрий Николаевич. А посему я хочу попросить тебя вспомнить, как были вспороты животы у твоих солдат?

– В смысле?

– Ну, сверху вниз, снизу вверх, слева направо, справа налево или как-то иначе? Ты же осматривал трупы своих подчиненных?

– По-твоему, я должен это помнить?

– По-моему, подобное при всем желании забыть нельзя.

– Да ты хоть раз видел, что представляет собой труп с распоротым животом? Это же куча вывалившихся наружу кишок, закрывающих рану.

– Я видел трупы с распоротыми животами. В нашем случае убийца первый удар наносил в печень, второй в солнечное сплетение и затем резко резал тело от верхней раны к нижней.

– В печень? А черт его знает, может, и солдатам сначала всаживали нож в печень, а может, и нет. Я самих ран не видел.

– А в морге?

– Каком, к черту, морге, Валера? Давно ты не был на войне. Слушай, давай заканчивать этот – базар!

– Нам, Диман, надо найти убийцу. И чем быстрее, тем лучше. Думаю, на Себенко он не остановится. Пока неизвестный валит только тех, кто близко подходит к Бестужевой. И что-то подсказывает мне, последней жертвой в этой серии убийств может стать сама Лариса. Так что разговор придется продолжить.

Дмитрий налил по третьей рюмке, поставив пустую бутылку под стол:

– За тех, кто не вернулся с войны.

Они молча выпили. После непродолжительной паузы Воронов сказал: