Царь горы - Вадим Панов

А если и Луминар придет к Сантьяге, кого выберет нав? Молодого и прагматичного владельца Драконьих Игл, не самого сильного Амулета Крови, или старого врага, обладающего могущественнейшим Алым Безумием?

Ответ на этот вопрос значил очень много, ибо и Бруджа, и Луминар, и Сантьяга понимали: в Саббат должен остаться только один истинный кардинал.

Клаудия пообещала отцу заглянуть в будущее, но у нее не было ни желания ни, самое главное, сил для совершения ритуала.

Зато она чувствовала приближение жажды. Дикой, беспощадной, рвущей на куски тело. А самое главное — неожиданной. Как получилось, что силы ушли столь быстро? Девушка прищурилась, припоминая, когда в последний раз высушивала жертву, но не смогла сосредоточиться. Мысли путались, отступали под натиском одной-единственной: «Мне срочно нужна пища!»

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект

15 декабря, среда, 12.15

Центром Великой Нави, ее сердцем, средоточием всех тайн и секретов, была Цитадель — комплекс зданий, расположенных на Ленинградском проспекте. В последний раз темные перестраивали свою штаб-квартиру при Сталине, и массивное сооружение было образцом монументальных творений того времени.

— Иногда я задумываюсь над тем, чтобы устроить в этих краях эпоху вечной осени.

— Вам нравятся желтые листья? — вежливо осведомился комиссар.

— Мне нравится, когда ты носишь темную одежду.

Сантьяга с преувеличенным вниманием, словно впервые видел, оглядел свой пиджак и вновь перевел взгляд на сидящего в простом деревянном кресле князя. Точнее, на его фигуру, закутанную в черный, сливающийся с окружающей тьмой плащ.

— Вы считаете, что этот серый темноват? Придется поговорить с портным…

— Этот серый слишком светел, — ворчливо заметил повелитель Нави. — Но он лучше белого, в котором ты разгуливаешь летом и весной.

— Затраты на коррекцию погоды могут оказаться весьма значительными, — поклонился Сантьяга. — Но раз вы настаиваете, я немедленно прикажу «лас-вегасам» рассчитать…

— Если я решу изменить климат, мне не потребуются услуги твоих аналитиков.

— В таком случае позвольте узнать, для чего вы меня вызвали?

— Ты вроде сам настаивал на аудиенции, — буркнул князь. — Оторвал меня от размышлений…

— Но я планировал говорить о делах, а не об одежде.

Под низко надвинутым капюшоном, скрывающим лицо повелителя, хрюкнуло.

— Говори о делах.

— Хочу сообщить, что события развиваются даже быстрее, чем мы предполагали. Барон Бруджа встречался сегодня с Густавом Луминар.

— А ты рассчитывал, что переговоры пройдут в середине января, — припомнил князь.

— Барон Бруджа заторопился. Я ожидал, что прежде, чем выходить на Густава, барон переговорит со всеми кардиналами Саббат, но этого не произошло. Бруджа имел длительные встречи с пятью из них, еще от двоих получил отказ и больше попыток не предпринимал.

— Хочет говорить с остальными с позиции силы?

— Вероятно — да.

— Ему виднее, — подумав, произнес князь.

— К тому же чем больше лидеров получит хотя бы общее представление о планах барона, тем выше вероятность, что среди рядовых масанов поползут ненужные слухи. Так что поведение Александра меня устраивает.

— И изменение сроков не смущает?

— Ни в коей мере. Вышло так, что я как раз сегодня закончил последние приготовления.

— Дописал диспозицию?

— Переговорил с последними исполнителями.

Сантьяга не стал реагировать на неуклюжую попытку поддеть его: лидер Нави прекрасно знал, что сначала комиссар разрабатывает планы, а затем подбирает исполнителей. Сначала цель, затем средства, и никак иначе.

— Не слишком ли радикально ты собираешься действовать? Все-таки большая часть масанов являются нашими подданными, им может не понравиться очередная бойня.

— Именно поэтому я дистанцируюсь от происходящего, — улыбнулся Сантьяга. — Темный Двор не вмешивается во внутренние дела семьи Масан.

— Это тоже подозрительно.

Деятельный характер комиссара был широко известен, а потому подчеркнутая пассивность могла показаться наблюдателям странной.

— Молчать я собираюсь только на первом, самом кровавом этапе, — объяснил Сантьяга. — А когда основные бои останутся позади, выйду на сцену и примирю оставшихся в живых.

— Наемники?

— Они достаточно опытны, чтобы не оставлять следов.

— В жизни есть место случаю.

— В Кортесе я уверен, — неожиданно жестко отрезал Сантьяга.

— Хорошо. — Князь помолчал. — Все остальные действия будут предпринимать масаны?

— Масаны Саббат, — уточнил комиссар.

— Твои масаны Саббат.

— Как вам угодно.

— Неужели ты не мог использовать только их? Если Кортес провалится, все поймут, что операцию проводит Темный Двор.

— Вы забываете, что речь идет об устранении двух истинных кардиналов. Яна справится. Масаны… не уверен.

— Гиперборейская ведьма… Ты всегда был предусмотрителен.

— Это похвала или констатация факта?

— А если похвала?

— В таком случае я возмущен.

Под капюшоном вновь хрюкнуло, но на этот раз насмешливо.

— Помоги мне подняться.

Комиссар подошел к креслу и подал повелителю руку, в серый рукав вцепилась когтистая лапа, но повелитель Нави не стал вставать на ноги. Он заставил комиссара чуть склониться и громко произнес:

— Когда-то мы думали, что мир принадлежит нам, а потом узнали первую тайну Ключа Трех Рас. Ты помнишь, чем это закончилось?

— Мы разрушили империю асуров. — Глаза Сантьяги сверкнули.

Многие жители Тайного Города уверяли, что ненависть навов к первым разумным обитателям Вселенной бессознательна, что она возникает где-то на генетическом уровне. Они не ошибались.

— Мы разрушили империю асуров, — кивнул князь. — И снова поверили, что мир принадлежит нам. А потом потеряли свою империю. И познали вторую тайну Ключа Трех Рас. И вот уже тысячи лет мы в Тайном Городе. Почему?

— Мы изменились.

— Но на каждом этапе у нас был выбор. Мы сами принимали решения. По собственной воле. И платим за все сами.

— И уничтожили всех, кто пытался встать выше нас.

— Всех, кто имел право встать выше нас.

— Право нужно заслужить, — прорычал Сантьяга. — Быть первым не привилегия, а испытание. Асуры его не прошли.

— Хорошо.

Повелитель навов неожиданно отпустил руку комиссара и даже чуть отодвинулся к противоположному подлокотнику, чтобы оказаться подальше от Сантьяги.