Черная кровь ноября - Яна Витт

– Конечно.

Наверное, это был комплимент, но Кристине послышалась угроза в словах. Она сильнее сжала руки на коленях и опустила глаза. Но о ней уже не говорили.

Алексей взял с полки портсигар, достал сигарету. Потянуло вишневым табаком.

Дым причудливо извивался и скручивался в фигуры, танцующие в воздухе как живые.

– А что с нашим делом?

– Не могу никак найти.

– Серьезно? Столько шухера, а ты не знаешь, где он?

– Слушай, ты же понимаешь обстоятельства. Когда объявится, скажу.

– Может, приманку?

– И что ты собираешься отдать? Что тебе меньше всего жалко?

– Да ничего не жаль, лишь бы сработало. Наконец-то можно разобраться с этим делом.

Кристина смущенно натягивала рукава свитера на пальцы и не понимала ни единого слова. Может, ей лучше извиниться и уйти? И они этого ждут?

Но Алексей и его гость закончили странный разговор, докурили, и гость ухмыльнулся:

– Пойду я, не хочу мешать.

– А ты не помешаешь…

– Дело твое.

Алексей проводил его, дверь захлопнулась. Кристина вздрогнула и подумала, что надо, наверное, снять свитер. Он ведь уложит ее сейчас в постель? Или все начнется с самого начала – со слюнявых поцелуев и постепенного оголения груди?

Но когда Алексей появился в комнате, он даже не присел на диван. Поставил стул спинкой вперед и устроился верхом. Серые штаны сразу обозначили еще не до конца опавший член, и взгляд Кристины притянуло туда как магнитом.

Алексей заговорил.

– Я догадываюсь, почему ты пришла, – начал он и щелкнул крышкой портсигара. Он больше не спрашивал ее, можно ли закурить. – И про мать знаю. Ты ведь хотела мне продаться? – Он сделал паузу.

Кристине было гораздо спокойнее смотреть ему между ног, чем в глаза. Она только через несколько очень долгих секунд сообразила, что Алексей ждет ответа, и кивнула.

– Я бы взял, – продолжил Алексей. Значит, она все сделала правильно. – Ты мне очень нравишься. Я тебя, прости, хочу так, что яйца сводит. Чувствовал бы себя подонком, но взял бы.

Кристина прикусила язык, с которого едва не сорвался вопрос, что ему мешает сейчас. Лучше дослушать. У нее нет никакого выбора – только тот, что предложит Алексей.

– Но я не намерен просто сорвать тебя как цветок и выбросить. Пусть это и спасет твою маму. Что ты будешь делать, если назовешь сумму, а ее не хватит? У тебя больше нечего продать. И я не хочу, чтобы ты разменивала тело на копейки. Ты удивительная и яркая девочка. Мне хочется, чтобы ты расцвела.

Кристину затошнило от ужаса, когда она поняла, что действительно чуть не попалась в ловушку. Она еще недавно считала, что тех денег, которые уже дал Алексей, хватит. Что бы ей оставалось? Тем более после его постели. Он прав – во всем прав. Что же он хочет теперь?

– Я не буду с тобой спать.

Кристина вскинула голову в отчаянной надежде, что сейчас случится чудо.

Но он продолжил:

– Не буду спать до свадьбы. Но я готов и хочу на тебе жениться.

35. Король мира

Корона осыпалась с его головы сухой ржавой пылью. Ржа ползла и по его мечу. Золотой плащ реял за спиной, истончаясь до паутинных сплетений, исчезая, растворяясь в холодном воздухе.

Белый снег проминался под легкой некогда поступью короля фейри, плавился, стекал мутными ручьями, обнажая черную землю.

Ирн шел по краю летного поля аэропорта Шереметьево, по сухой траве, оставшейся зимовать под снегом и теперь бесстыдно обнаженной. Он привычными движениями пальцев отводил глаза пилотам разбегавшихся для взлета самолетов, и они слепли уже там, на высоте, почти роняли ненавистно-железных птиц, а потом рассказывали врачам, что видели бога.

Пульс в венах звучал все тише, бился слабее – в этой стране было так мало фейри! Он потратил так много сил на то, чтобы найти путь к бьющемуся где-то под спудом сердцу. И сейчас Ирн смертельно устал.

Он еще не знает, что означает эта усталость для мира. Будет ли его гибель лишь очередной ступенькой к господству для того, кто украл сердце магии, для того, кто запер золотую кровь Айны, для того, кто выстроил повсюду страшные эти леса.

Или вместе с пульсом замрет и сердце, мир свернется внутрь себя, не в силах вынести тяжесть невозможного без живой магии.

Ирн никогда не слышал про мир без сердца. Но откуда ему знать, что было до его рождения?

Сейчас, когда зов сердца и золотой крови вел его в одном направлении, выбирать было легко, но он не верил, что дальше будет так же. Золотой меч ранил ладонь изъеденными ржой острыми краями, и капли падали на траву возле взлетной полосы. Однажды из них вырастут диковинные цветы, способные одним только танцем лепестков превращать тех, кто смотрит на них, в настоящих фейри. И во взлетающих железных машинах будут рождаться и тотчас умирать, оторванные от крови земли маленькие сияющие феи, изломанные черные сиды и хмурые седые старички в зеленых колпаках, знающие, где находится другой конец радуги. Дар и проклятие усталого короля.

Над аэропортом собирается темное облако. Кому-то это кажется обычной зимней вьюгой, неподвластной прогнозам, но Ирн знает – последние силы природы пришли драться на его стороне. С другого конца летного поля мчатся оранжевые, белые, алые машины, окружают его. Усиленные мегафонами голоса разрывают колдовской туман, которым окутал себя Кровавый Король.

Он становится прямо, смотрит злой зеленью глаз, разводит руки и тянет за все золотые нити, кроме одной, – ведущей к сердцу. Остальные связывают Ирна с его детьми, и те, кто способен чувствовать магию, передвигаются с помощью тонких стрекозиных крыльев, реют на кожистых и машут перьевыми – летят к нему, а вьюги помогают им держаться ниже радаров.

Ирн отбрасывает бесполезный меч, встряхивает волосами, и остатки сухих листьев высыпаются на снег.

Ирн улыбается, сжимая кулак, с которого капает кровь. И он идет.

Пешком, попирая босыми ногами нездорово теплый бетон взлетных полос, и колкие остатки трав, и рассыпчатый обжигающе холодный снег, и скользящий мрамор подземных дворцов, и пружинящие покрытия дорог – ему неважно. Вместо мантии, короны и плаща он одет в простые белые джинсы и рубашку, а волосы Ирна развевает зимний ветер.

За ним мчатся все создания этого чертового мира: на черных резиновых колесах, в униформе и с оружием, стреляющим холодным железом.

Ирн не оглядывается, хотя чувствует каждую смерть фейри, закрывающего его собой, отчаянно и безнадежно бросающегося на борьбу с порождениями искусственного мира. Кровавый Король никогда и не собирался возрождать магический народец.