Перстень Аримана - Владимир Геннадьевич

Глава 7 Паутина мага

Мы раздвоение друг-друга,

Мы близнецы одной судьбы.

Люблю тебя, моя подруга,

Ты мне как зеркало души.

Мы отражение друг-друга,

Мы зеркала одной души.

Ты не ищи другого друга,

Мы друг для друга рождены

— Скелос, что с ней?!

— Да успокойтесь, ваше высочество…, жива она. Просто без сознания. Это всё последствия контакта с Паутиной Мага. Эта отвратительная штука сначала, почти мгновенно, вытягивает из жертвы её собственную магическую энергию, при этом блокируя от потока магической энергии и не давая возможности пустить в ход магию. А потом вытягивает и жизненную энергию, но не до конца, а так, чтобы жертва, оставаясь живой, не могла сопротивляться. Дэльфи сейчас беспомощней новорожденного котёнка.

— Убью, гада! — взревел Скиталец, — голыми руками порву padlu!

Стриж тем временем подошёл к парализованному зверю и небрежно, одним движением острого копыта, снёс тому пол — черепа. Удовлетворённо фыркнул и куда-то потрусил. Тут Скиталец заметил обломок стрелы, торчащий в правом плече девушки. Он осторожно положил любимую на песок, и опустился рядом с ней на колени.

— Ничего страшного, сейчас всё сделаем. Мне только нужны будут твои руки. Не шевелись и постарайся ни о чём не думать, а то станешь мне мешать.

Влад замер, с интересом наблюдая как его руки, словно бы сами собой, помимо его воли, легли на плечо девушки, а пальцы образовали кольцо вокруг обломка стрелы. В тот же миг подсохшая кровь осыпалась, на ткани мундира образовался крестообразный надрез и края сами собой загнулись, обнажая рану. Скиталец облегчённо вздохнул — стрела была учебной, а не боевой, и её наконечник не имел зазубрин и крючков. Между тем древко шевельнулось и, само собой вылетев из раны на плече, шлёпнулось на песок. Из открывшейся раны медленными толчками полилась алая, горячая кровь принцессы, но правая ладонь Скитальца тут же накрыла её. Он ощутил в ладони приятное, знобяще — пульсирующее тепло, почувствовал как эта пульсация торопливо входит в ритм слабого биения сердца девушки… миг — и обе пульсации совпали, забились в унисон и всё кончилось. Руки опять слушались его. Скиталец поднял ладонь и с изумлением обнаружил, что от раны на плече Дэльфи, не осталось и следа, и лишь на его руках подсыхала тёплая, алая кровь принцессы.

Заметив, что девушку знобит, он сорвал с плеча свой плащ и, как сумел, завернул в него принцессу. Послышался лёгкий конский топот — это подошёл Стриж, держа оба меча Дэльфи в зубах.

— Молодец, — Влад погладил Единорога по шее, приладил мечи принцессы себе за спину, рядом со Скелосом, и поднял Дэльфи на руки. Умница Стриж тут же опустился на колени, позволяя ему сесть. Скиталец подождал пока Стриж встанет и как можно удобнее устроил девушку перед собой. Она шевельнула раненным плечом и спросила сквозь сон всё ещё слабым голоском:

— … ты меня залечил, да? — и тут же заснула снова.

Скиталец тем временем наблюдал за метаморфозой остатков Паутины Мага. Та съёжилась, вытянулась, превратившись в верёвку и на её конце появилась удавка. Потом всё это приняло зловещий багровый цвет и, поднявшись в воздух, стало вертеться в разные стороны, словно собака ищущая след. Наконец оно нашло то, что ему было надо и сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее унеслось вперёд, туда, куда ехали нападавшие.

— Что это такое?

— Петля Немезиды. Мой подарок создателю Паутины Мага. Она сейчас полетит по своим собственным магическим следам к создавшему эту дрянь. Петля Немезиды — это Кара Богов, и от неё нет защиты. Она сама найдёт того, кто создал Паутину и уничтожит его. Причём не только тело, но и душу. Понимаешь, князь, Паутина Мага хотя и не запрещённое оружие, но, тем не менее, для её применения необходимо разрешение Магического Конклава, состоящего из шести магов — белых, чёрных и алых. Причём все они должны быть членами Суда Инквизиции. А её несанкционированное применение немедленно и жестоко карается прямо на месте.

Скиталец осторожно тронул пятками Единорога:

— Поехали домой, Стриж… Ну хорошо, с этим разобрался ты. Но ведь остался ещё и инициатор этой затеи. Его трогать не смей — он мой. Я сам с ним разберусь.

Стриж, прядал ушами, и казалось что он внимательно прислушивается к их разговору.

— А не боишься, что им может оказаться сам Владыка Тьмы?

— Ничего, ему тоже можно обломать рога. Но мне, почему-то кажется, что идея принадлежит не ему. Слишком уж мелко и пакостно… Не достойно его.

Стриж пошёл мягким ровным галопом, настолько ровным, что Влад почти не ощущал никакой тряски, а уж Дэльфи, лежащая у него на руках, и подавно. Скиталец так и держал любимую девушку на весу, боясь что бы её не растрясло. Потом он, осторожно освободив правую руку, снял с шеи Алого Дракона и одел его на Дэльфи.

— Она всё-равно не сможет им управлять…

— Я тоже пока что не умею, — проворчал Скиталец, — но мне так будет спокойней. Во всяком случае он защитит Дэльфи лучше, чем мы с тобой во главе этих симпатичных сорвиголов. Дракон же, едва коснувшись тела девушки, тут же вспыхнул и засветился неярким розоватым светом.

— Может быть вы и правы, ваше высочество.

Скиталец уже заметил, что Скелос обращается к нему на вы только в том случае, когда полностью оправдывает его действия. Но в этот раз Влад явно уловил нотки глубокой, отеческой, благодарности в голосе Скелоса. Или ему это всё-таки почудилось?

— Кстати, князь, примите мои поздравления. Вы заслужили честь носить на рукояти меча Двойной Чертополох. Я знал, что ты великолепно владеешь мечом. Вполне на уровне Перламутрового Чертополоха, но что ты способен на такое…

— Когда же это я успел? — удивился Влад.

— Пол колокола назад, выполнив почти невыполнимое. "Детская стойка" в фехтовании на мечах — это чисто оборонительная позиция, и перейти из неё в атаку, держа в руках двуручный меч — почти невыполнимая задача. С простым мечом такое проделать можно, но только не с двуручным. Слишком велика длина меча, слишком велик его вес, а тут всё решают доли мгновенья… Лишь истинные виртуозы способны на это. Существуют всего лишь три приёма, выполнение которых в бою, означает автоматическое присвоение звания "Мастер Длинного Клинка». Переход из "Детской Стойки" в атаку, держа в руках двуручник — одна из них. И, кстати, самая сложная. Поздравляю! Теперь и мою рукоять будет украшать пара чертополохов.

Вскоре впереди показался алый, словно бы трепещущий, ковёр, как будто сотканный из отдельных точек. Это Алая Сотня, на полном галопе, летела им на выручку. Расстояние быстро сокращалось и Скиталец подивился тому, что не слышит ни звука — ни грозного топота четырёх сотен конских копыт, ни разбойничьего посвиста наездниц. И эта тишина невольно заставляла содрогнуться от той грозной силы, что веяла от этих разгневанных девчонок. Всё так же бесшумно лавина конниц разделилась на две половины, обтекая его словно вода камень. Скиталец оглянулся — головные всадницы, по прежнему в полной тишине словно призраки, на полном скаку развернулись, и понеслись назад, беря его с принцессой в плотное кольцо защиты. Секунда, другая и вот уже вокруг них сомкнулась вся Алая Сотня, тревожно глядя на принцессу лежащую на руках Скитальца.