Перстень Аримана - Владимир Геннадьевич

Вскоре впереди показался алый, словно бы трепещущий, ковёр, как будто сотканный из отдельных точек. Это Алая Сотня, на полном галопе, летела им на выручку. Расстояние быстро сокращалось и Скиталец подивился тому, что не слышит ни звука — ни грозного топота четырёх сотен конских копыт, ни разбойничьего посвиста наездниц. И эта тишина невольно заставляла содрогнуться от той грозной силы, что веяла от этих разгневанных девчонок. Всё так же бесшумно лавина конниц разделилась на две половины, обтекая его словно вода камень. Скиталец оглянулся — головные всадницы, по прежнему в полной тишине словно призраки, на полном скаку развернулись, и понеслись назад, беря его с принцессой в плотное кольцо защиты. Секунда, другая и вот уже вокруг них сомкнулась вся Алая Сотня, тревожно глядя на принцессу лежащую на руках Скитальца.

Девушки дружно подняли вверх правые руки со скрещёнными указательным и безымянным пальцами, и тут же всех их накрыл едва видимый, золотистый колпак магической защиты. К нему подъехала Низза.

— Что с ней, Влад? — шопотом спросила она с неподдельной тревогой в голосе.

— Всё хорошо, Низза. Она просто спит, Паутина Мага…

Девушка с сочувствием посмотрела на свою подругу.

— А что с теми…

— Уже ничего. Больше пакостить не будут. Я, как ты и просила, пленных не брал. Сами напросились. Я человек терпеливый, но всему бывает предел. Ну, а с создателем Паутины разобрался сам Скелос, послав тому в подарок Петлю Немезиды.

— Петлю Немезиды?… — с ужасом переспросила девушка. Уж она-то лучше Скитальца представляла что это такое.

— Так ему, суке, и надо! — выругалась Низза и склонила голову:

— Извините, ваше высочество…

— Ничего, ты ещё мягко сказала, графиня, я бы высказался покруче.

Вскоре показался храм Скелоса. Стриж с Владом и принцессой въехал в ворота, всё так же в плотном кольце охраны и под магической защитой. Единорог вновь опустился на колени, чтобы Скитальцу было легче сойти с него со своей драгоценной ношей на руках.

Влад отнёс девушку в Зал Бассейнов, бережно опустил принцессу на пол, приподнял ей голову и, соорудив из своего плаща нечто вроде подушки, вновь положил на него головку Дэльфи.

— Низза, я не могу сам…, вы уж приведите её в порядок… — и устало побрёл к себе.

Через часик в дверь постучали.

— Полковник, — вошла Низза, — помоги перенести Дэльфи в её комнату.

Скиталец встал, усмехнувшись про себя такту этих соровиголов. Ведь могли бы и сами перенести Дэльфи, но ведь знают, проныры, что ему это будет приятно.

— Входи смелее, — тихо засмеялась девушка, — ты у неё ничего не увидишь.

И в самом деле, принцесса лежала на полу полностью закутанная в пушистое полотенце, только один носик торчал наружу. Осторожно подняв лёгкую девушку на руки, он отнёс принцессу в её комнату, положил на кровать и укрыл одеялом. Тут же мимо него пронёсся мохнатый вихрь и рядом с Дэльфи оказался Натал с женой. Домовой внимательно посмотрел на побледневшее и осунувшееся лицо принцессы, покрутил носом — пуговкой, словно бы принюхиваясь, и с облегчением вздохнул, глянув снизу вверх на Влада.

— Ничего, самое страшное уже позади. Ты иди хозяин, отдохни, а я с Наталой тут немного поколдую. Иди, иди!.. Кому сказано! Мешаешь!

Скиталец не стал спорить, молча вышел и пошёл к себе. Войдя в комнату, он вынул Скелос и пристроил его рядом, что бы был под рукой, а сам поудобнее устроился в кресле. На всякий случай он решил не раздеваться — мало-ли какие ещё гости вздумают их посетить.

Разбудил его чей-то гневный голос, послышалось шлёпанье босых ног, дверь отлетела в сторону от сильного пинка ногой и перед ним возникла разъярённая Дэльфи. Девушка была тщательно замотана в льняную простынь наподобие сари, которое носят индийские женщины на Земле. Принцесса была босиком, но тем не менее с кинжалом в руке. Ворвавшись к нему, словно разъярённая фурия, она встала перед ним и, похлопывая лезвием кинжала по руке, молча уставилась на Скитальца огромными, потемневшими от гнева глазами. В этот момент она была ещё прекраснее. Под её тяжёлым взглядом Влад ощутил как волосы на его голове встают дыбом, а по спине змеёй ползёт неприятный холодок. Дэльфи была разъярена не на шутку.

— Как ты посмел? — очень тихо спросила она с такой лаской в голосе, что он испугался всерьёз. Таким ласковым голоском можно и крокодила в дрожь вогнать. Одно дело разъярённая девчонка с ножиком в руке, другое дело — Эльфийская Принцесса, волшебница и боец, каких поискать.

— Как ты посмел? — раздельно произнесла принцесса повторно.

— Что я посмел? — удивился Скиталец, икренне недоумевая, чем он мог вызвать такой гнев принцессы.

— Кто тебе позволил меня раздеть и, тем более, купать?! Ведь ты же мне обещал!! Дал слово короля!!

— Ой, мама! — испуганно пискнул Жако, увидев в каком настроении Дэльфи, — меня тут нет… — и проворно спрятался под кресло Скитальца. Видимо, всё-таки, решив совсем не покидать того из мужской солидарности.

Скиталец открыл было рот, что бы ответить, но тут раздался лёгкий шелест девичьего платья и в комнату влетела запыхавшаяся Низза.

— Ваше высочество, принцесса Дэльфиоретта! Принц Влад не нарушал данного вам слова. Он всего лишь донёс вас до зала бассейнов, а всё остальное сделали мы. Потом князь отнёс вас в вашу комнату… — она замялась и хихикнула.

— В чём дело, капитан?

— Да ты, теперь, раздета гораздо больше, чем тогда… Вчера вечером Влад мог увидеть лишь твой носик… — и девушка вновь хихикнула.

Дэльфи оглядела себя: хотя она и задрапировалась в простынь, но под тонкой тканью явственно выделялись все её прелести. Девушка улыбнулась и нетерпеливым взмахом руки отпустила Низзу. Скиталец с тревогой наблюдал за ней. Дэльфи явно было плохо и принцесса держалась из последних сил. Едва за Низзой закрылась дверь, как кинжал со звоном выпал из её ослабевшей руки, глаза принцессы закатились, а сама девушка осела на подставленные Владом руки. Скиталец стоял держа любимою девушку на руках и не зная что делать, но тут Дэльфи открыла глаза и слабо улыбнулась:

— Прости, я погорячилась…, мне нельзя было ещё вставать… Но я так разозлилась… Ведь точно помню, что ты меня внёс в зал бассейнов одетой. А тут просыпаюсь у себя в постели, чистенькая, голенькая…

Скиталец, нежно прижимая девушку к себе, отнёс ту в её комнату, опустил на постель. Укрыв одеялом и взбив под её головой подушку, присел рядом. Не удержавшись, поцеловал принцессу.

— Не сердись…, но тебе действительно пока нельзя видеть меня обнажённой, до свадьбы всего лишь. Такова традиция и ещё кое-что…, потом объясню, сейчас не могу… — она слабо улыбнулась ему.