Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута

Подросток протянул мужчине спички, и в этот момент тот выкрутил ему руку и уткнул в живот кончик охотничьего ножа.

– Будешь сопротивляться – умрешь прямо здесь, – прошипел незнакомец. – Понятно?

Антон буквально оцепенел от ужаса, и крик застрял в его горле. Подросток не мог ни говорить, ни кричать, ни даже шевелиться. Он будто замер, прикинулся деревом, надеясь, что хищник не заметит его и пройдет мимо. Проблема в том, что хищники обычно реагируют на страх, а парнишка был очень напуган. Мужчина сильнее вдавил в его живот острие ножа, и подросток отчаянно закивал. Он был готов на все, лишь бы его поскорее отпустили.

Головкин развернул Антона спиной к себе и стал подталкивать к зарослям осинника. Как только их фигуры скрылись за ветками деревьев, мужчина скомандовал:

– Встань на колени.

Подросток медлил. Обидчик с силой надавил на плечи Антона, и тот невольно опустился на колени. Удовлетворившись униженным положением жертвы, Головкин приказал парню лечь на живот. Антон понимал, что с ним сейчас произойдет что-то ужасное, после чего он уже не сможет жить как прежде. Головкин, который уже снял брюки и сжимал в руке нож, на мгновение оставил жертву без внимания. То, что он приготовил, никак не находилось в сумке. Наконец насильник вытащил веревку, отбросил сумку и лег сверху на Антона. Подросток приготовился к боли, но не к удушью. В следующую секунду воздух пропал из его легких. Он кашлял, но от этого веревка только сильнее впивалась в шею. Оставался шанс на то, что приятель все же найдет его. Может, сейчас он уже увидел банки, переполненные березовым соком, и пошел искать друга? В следующую секунду сознание покинуло Антона, уже навсегда.

Я связал ему веревкой руки, чтобы он не оказывал сопротивления, а затем с обнаженным половым членом лег на него, но акта мужеложства совершать не стал, а накинул ему на шею спереди веревку и завязал простым узлом сзади, стянув таким образом петлю. Держал я его недолго. После этого я оттащил его еще немного в сторону, а затем спереди перерезал ему горло. Был ли он жив после того, как я его придушил, или нет, мне сказать трудно, похоже, что он был в бессознательном состоянии, потому что, когда я сделал разрез, кровь булькала, то есть туда еще попадал воздух. Уже после этого я ножом сделал несколько надрезов на его мошонке…

Из показаний Сергея Головкина

* * *

Вместо часа на домашнее задание по алгебре у Сережи ушло два, а потом еще пришлось помочь бабушке натаскать воды из колодца.

– Куда ты сейчас пойдешь? Приятель твой уже дома, наверное. Смотри, темнеет, – качала головой пожилая женщина.

– Прокачусь и вернусь, – пожал плечами подросток, а потом с упреком уточнил: – Ты вообще-то обещала.

Ему было нестерпимо обидно, что из-за этой проклятой математики весь выходной пошел насмарку, все планы полетели к черту и даже карты он как следует не разглядел. Понятно было, что сок уже набрался, но, может, Антон все-таки дождался его?

Сережа выехал на шоссе и за несколько минут добрался до их рощи. На съезде он увидел компанию уже сильно подвыпивших студентов. Они слушали одного из парней, который наигрывал на гитаре что-то «из своего».

– Вы никого не видели? Никто сюда не приезжал на велосипеде? – спросил у молодых людей подросток.

– Парень какой-то проехал, вон его велосипед.

Сережа обернулся в сторону, в которую указывали студенты, и увидел знакомый велосипед марки «Орленок». «Все-таки догадался», – обрадовался мальчик и побежал в глубь рощи. Почти сразу он заметил позабытую банку с березовым соком и в этот момент вдруг почувствовал, что к горлу подкатывает страх. Он стал озираться по сторонам, но вокруг только чернели ветки голых деревьев. Вторая и третья банки нашлись поблизости, но Сережа уже не мог сделать вдоха от охватившего его ужаса. Нужно было сейчас же, немедленно убираться отсюда.

Подросток со всех ног побежал к дороге, а потом еще прибавил скорости. Только увидев шоссе и ту же компанию, он немного успокоился. Студенты вопросительно смотрели на него, ожидая какого-то объяснения, но Сережа не мог ни дышать, ни говорить, ему было чертовски страшно, и все его существо требовало немедленно покинуть это место.

Оказавшись на даче, он постарался выкинуть произошедшее из головы. Ничего не было, ему показалось.

– Ну что, дома уже друг? – спросила бабушка.

– Дома, – коротко ответил внук, стараясь отогнать от себя тревожные мысли. – Дома, наверное.

– То есть ты в лес ездил? Я же говорила, что это опасно. Приятель твой умнее, затемно уехал…

Бабушка еще продолжала злиться, когда через полчаса в дверь постучали перепуганные родственники Антона. Внук так и не вернулся домой, а время было уже позднее.

– Может, ты видел его где или знаешь, куда он поехал? – допытывался пожилой мужчина. Он казался спокойным, но его руки подрагивали, выдавая крайнюю степень беспокойства.

– Собирались за соком, но я должен был математику делать, и он один поехал, – ответил Сережа. Только сейчас он вспомнил про велосипед и банки, которые видел. Нужно было про них сразу сказать, но тогда пришлось бы объяснить, почему он не стал искать друга и убежал. Тогда Сережа просто подчинился животному инстинкту, за который сейчас ему было дико стыдно.

– Нужно ехать на станцию и звонить родителям, – распорядилась бабушка Сережи.

– Я поеду, – вызвался подросток.

– Никуда ты не поедешь, один уже пропал, – отрезала бабушка, пресекая все попытки внука как-то помочь делу и загладить свою вину.

Ближайший телефон находился на железнодорожной станции, до которой нужно было добираться еще минут пятнадцать. Узнав о случившемся, родители Антона запаниковали и пообещали немедленно быть. Они только недавно разрешили сыну одному ездить к бабушке с дедушкой, и вот что из этого вышло.

Поиски продолжались весь вечер. Родители Антона и бабушка с дедом бесцельно бродили по поселку и лесу, выкрикивая его имя.

– Пойдемте чаю выпьем, успокоимся, а потом продолжим, – предложила Сережина бабушка отцу пропавшего подростка. Мужчина, который буквально валился с ног от усталости, нехотя согласился. Дело близилось к четырем утра. В милицию он звонил еще из Долгопрудного, но там его только на смех подняли.

– Пятнадцатилетний подросток в восемь вечера еще не дома? Ну, выпил лишнего, загулял, через пару часов вернется, – заверили его. Сейчас было четыре часа, но Антон так и не появился, и телефона тоже не было, чтобы снова позвонить в милицию.

– Вспомни, может, ты знаешь, куда он мог пойти? – спросил мужчина