Многогранник - Lizzy Pustosh
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? – словно выйдя из транса, спросил юноша.
– Ну да, конечно, ты не осведомленно скупал все, что тебе казалось нужным – очень естественно, – расстроившись, девушка затихла на мгновение. – Ладно, – но, собравшись с силами, продолжила, – раз ты не знал, то скажу, что тот рынок намного темнее, чем ты думаешь, и намного опаснее. Прокрастианцы, которые там работают и которые возглавляют его, – настолько потерянные люди, что способны сотворить нечто ужасное. Да и творили уже, но! Никто нам не раскроет синдикат, как говорится, поэтому в учебной литературе ты навряд ли смог бы что-либо прочесть о них… – девушка слегка задумалась и точно впала в какие-то собственные тайные рассуждения, но через минуту, вернувшись в реальность, сделала лёгкий поворот куба на панели, и дверь разблокировалась. – Отлично, – шёпотом добавила она. – Мы можем входить! – и крикнула ушедшим куда-то друзьям. – Ах, да, Амос, – обратилась Мишель вновь к нему, – не спонсируй больше, пожалуйста, то жалкое местечко. Хоть и спасибо за все потрясающее оборудование, но заказывай все же у производителей, – девушка, почти перестав сердится на друга, похлопала его по плечу.
– Спасибо, больше я тебя не разочарую, – прошептал с трепетом юноша, и получил в ответ порцию весёлого и одобрительного девичьего смеха.
– А ну-ка, ну-ка…– приговаривал подоспевший Ренат, открывая на себя дверь. – Это потрясающе, друзья! – восхитился юноша, когда перед ним появилась удивительно красивая комната, вся тотчас же осветившаяся люстрами и фонарями.
Это было пространство метров в восемьдесят квадратных, круглое, с двумя выходящими из него небольшими коридорами: один в отделение с десятком кроватей, другой – в ванную комнату. Убранство зала поражало всех, кроме Амоса: дома он часто сталкивался с таким стилем. Высокие потолки под тон молочно-бежевым витым колоннам, покрытым венецианской штукатуркой, и насыщенно-изумрудным обоям с шелкографией на стенах, массивные зеркала, обрамленные в тяжелые рамки из натуральных и благородных пород деревьев, стол с мраморной, как и белый с чёрными узорами пол, столешницей, книжные шкафы, большие по размерам и содержащие ценные коллекционные издания, комоды с резными ручками и зеркала, на которых располагались статуэтки, светильники определенных форм, карнавальные маски и сувенирные тарелки, различные вещицы, создающие необходимый антураж, лежавшие и на каминной полке – все это было неотъемлемой частью как этого зала, так и прошлой жизни Амоса.
– Хорошо они тут жили, даже у нас дома не так много подобных ваз, – подметил Ренат, указывая на большой сосуд с росписью.
– Потрясающе то, что так все сохранилось, – сказал Раф, указывая на подлинники картин прошедших веков. – За эксклюзивными вещами обычно хорошо следят, а тут… – и он провел рукой, тем самым говоря о пустоте вокруг.
– Ты прав: это очень странно, – согласилась Мишель и присела в кресло из белого бархата с золотой росписью, как и все остальные, до этого очистив свой костюм быстродействующим растворителем загрязнений, – но об этом позже…
– Ребята! – крикнул Амос, привлекая внимание к себе. – Мы это сделали: мы вновь открыли нечто необычное, – радостно говорил он. – Давайте ж отужинаем за этим прекрасным столом и разведаем, что здесь ещё есть интересного! Ренат, кинь, пожалуйста, мой рюкзак. Он рядом с Мишель, – попросил юноша, стоя по другую сторону стола и заглушая свое раздражение; друг кинул ему большую сумку, но Амос не успел поймать, и она упала – там что-то открылось.
– Ренат! – взволнованно вскричала Мишель, и подбежала к упавшей вещи. – Это мой рюкзак! Нужно смотреть, что написано на ручке…
– Я же не виноват, что они у вас так похожи, – отмахнулся тот, пока девушка что-то искала в той сумке. – Что ты там делаешь, Мишель? – подойдя к ней, спросил Ренат.
– Нет! Нет-нет-нет… – раздосадовано девушка достала какой-то черный флакон с жидкостью, бывший открытым. – Ты сорвал своим бездумьем пробку с него… – она, слегка напугавшись, качала головой.
– Ну и что такого? Просто флакон без пробки… Ничего же страшного, – попытался оправдаться Ренат.
– О, нет, не просто флакон, – резко начала Мишель. – Это летучий Концентрат правды, вещество, способное только при одном вашем вздохе выдавить из вас все, что вас гнетет или что вы скрываете… Мы уже отравлены, считайте что.
Всё трое парней тут же настороженно спросили:
– Как это, Мишель?
– Я… я… А-а, он начинает действовать… – девушка схватилась за голову, пытаясь сдержать себя и не говорить чего-то, но она не могла: средство было слишком сильным. – Я тайком от нашей лиги хожу на практику к ученикам с лиги Просвещения и учусь создавать компоненты и сыворотки с разным действием… Этот флакон – моё детище, благодаря которому я узнаю то, что мне нужно для моего сверхсекретного проекта. Этим веществом я опьянила сегодня днем мистера Эст-Инджени… Не специально. Он начал говорить, но мог и не рассказать всего, что я должна была узнать… – видно было, что девушка боролась с действием раствора. – Тогда я открыла флакон за спиной и дала аромату заполнить пространство… А теперь ты, Ренат, его выпустил весь, и любое отклонение от стабильного состояния, то есть любое проявление эмоций, заставит вас говорить и говорить только правду, вашу правду… – договорив предложение, Мишель выдохнула, словно освободившись от тяжёлого бремени. – Всё, я выразила все свои мысли, которые вызывали у меня сомнения. Теперь я чиста, вроде как. Но, если у вас что-то есть, то Концентрат это обнаружит: я его создала слишком безупречным, – девушка покачала головой вновь и вернулась на свое прежнее кресло. – Лучше не сопротивляйтесь, иначе препарат начнёт давить на ваш мозг – будете ощущать жуткие боли.
– Спасибо, Ренат! – с гневом в глазах прокричал Амос. – Доволен теперь?! – и кинулся к другу.
– Не смей кричать на меня, Эбейсс! – и Ренат кинулся в ответ, пытаясь ударить Амос, но тот увернулся.
– Ты… только… все… портишь! – выкрикивая отдельные слова, Амос пытался ударить друга в ответ, но тот уклонялся то в одну, то в другую сторону.
Мишель хотела поначалу помешать им, но, так как знала, что им физически необходимо выговориться, осталась на месте.
– Что я порчу? – все сильнее раздражался сильнее Ренат и толкнул Амоса подальше от себя. – Я не знал, что там! И что кричишь на меня? Есть что скрывать, Эбейсс? – сквозь зубы выпалил юноша, покрасневший от гнева, и тут же получил удар по щеке.
– Есть! – в этот момент прозвенел Амос. – Чёртов… угодник! – растерявшись от того, что он навредил другу, выдал мальчик.
– Что?.. – начал было Ренат, вытирая кровь от перстня с щеки, но тут же услышали, как вдали от них прогрохотал стул: Раф упал в конвульсиях на пол.
Всё трое
