Испанская легенда - Татьяна Полякова

– Что-нибудь не так? – испуганно произнес он.

«Ну, давай, ответь ему. Но что, интересно, я могу сказать? Я идиотка, которая все портит, и конца этому не видно». Выражение его лица изменилось, на смену беспокойству пришло сомнение, а я с досадой подумала: «Неужели так трудно понять?», зажмурилась и пробормотала:

– Подозреваю, что выгляжу дурой... нет, хуже. Если ты засмеешься, я... – Я открыла глаза и увидела полную растерянность на его лице. Никакого намека на понимание. – Я не знаю, как сказать, – разозлилась я. – По-моему, об этом вообще говорить неприлично.

Он моргнул и задумался, а я решила, что мои дурацкие объяснения все еще больше запутали, чего доброго он решит, что у меня какая-нибудь экзотическая болезнь. Я предприняла вторую попытку объясниться, а Мартин глупел на глазах. Когда я совершенно отчаялась и собралась бежать сломя голову, оставив его гадать, что на меня вдруг нашло, он приблизился и сказал, легонько тряхнув меня за плечи:

– Ты невинна?

Я не знала, горевать или радоваться, что он наконец понял, – так по-дурацки это прозвучало.

– Я ведь предупредила, только попробуй засмеяться.

– Смеяться? – Он выдал свою коронную улыбку, но тут же стал серьезным. – Милая, почему ты говоришь об этом будто о каком-то врожденном дефекте?

– Именно так я себя сейчас и чувствую, – съязвила я. – Как будто у меня третья грудь под платьем или хвост с кисточкой.

– Я бы и это пережил. А хвостик – это даже симпатично. – Он все-таки засмеялся и обнял меня. – Я-то голову ломаю, почему ты так себя ведешь... Постой, что я тебе успел наболтать? Ничего не слушай, то есть я хотел сказать, что все мои дурацкие шутки... Я тебя люблю, – закончил он невпопад.

– Надеюсь. А теперь отвези меня домой, пожалуйста. Или вызови такси.

– А-а-а... – начал он. – Ясно. Мы могли бы выпить кофе. Милая, я все понимаю. И если ты... с ума сойти, – он покачал головой. – Отец мне рассказывал, что они два месяца ходили с мамой, держась за руки, прежде чем он рискнул ее поцеловать. И еще три, прежде чем оказались в одной постели. Я тогда думал: ну и чудик у меня старикан, а теперь сам не лучше.

– Ты отвезешь меня домой?

– Трусишь?

– Конечно.

– Совершенно напрасно. Это...

– Не надо мне ничего объяснять, я все видела в фильмах.

– Ты смотрела порнографию? – округлил он глаза.

– Почему порнографию? Обычные фильмы. И потом, мне девочки рассказывали.

Мартин закатил глаза.

– Представляю. Чем десять раз услышать, лучше один раз... а еще лучше не один. – Он опять засмеялся, я хотела разозлиться, но не получилось. Он подхватил меня на руки и закружил по комнате.

– Останешься? – шепнул на ухо.

– Не сегодня, – ответила я.

– Ладно, так и быть, я подожду. Только недолго. – Он отпустил меня и легонько подтолкнул к двери. – Потопали, а то мое благородство быстро улетучится.

На лестнице он взял меня за руку и смотрел с таким видом, что стало ясно: он еле сдерживается, чтобы не захохотать.

– Все-таки ты свинья, – покачала я головой.

– На самом деле я счастлив. Я хотел женщину, а получил ребенка. Слава богу, это поправимо.

На следующее утро я порхала по квартире, с восторгом думая о том, какой Мартин благородный, как я его люблю, как он любит меня и прочее в том же духе. Мартин то и дело звонил, и мы подолгу разговаривали. Впрочем, вряд ли это можно назвать разговором, особенно с моей стороны. Радостный скулеж и невнятные бормотания. Признак самого что ни на есть девичьего счастья. Само собой, появление Алексея меня отнюдь не обрадовало. Он позвонил и сказал, что ждет меня в машине возле подъезда. Я уже собралась произнести заготовленную фразу о внезапных и совершенно неотложных делах, но не произнесла. Вместо этого быстро переоделась и спустилась вниз.

– Какие у нас планы? – спросила, садясь в машину. Он посмотрел на меня и усмехнулся:

– Выглядишь так, точно выиграла в лотерею миллион. С чего бы это?

– Я воздержусь от замечаний, как выглядишь ты. Так какие у нас планы?

– Встретимся с одним человеком.

– Кто на этот раз?

– Спасатель. Точнее, бывший спасатель. Сейчас он на пенсии, – выезжая со двора, ответил Алексей.

От дальнейших вопросов я воздержалась, даже когда мы покинули город. Возле аэропорта свернули и помчались по прямой, как стрела, дороге. Впереди возник указатель. Святое озеро, место, где пятнадцать лет назад погибла моя семья. С тех пор я там не была ни разу и теперь пыталась разобраться в своих чувствах. За окном появился крутой берег озера. Далеко внизу на песчаной косе расположились купальщики. Над водой кружились чайки, моторная лодка стремительно удалялась от берега, оставляя за собой широкую полосу с барашками волн. Теперь дорога вилась вдоль берега, показались первые дома довольно большого поселка. Алексей притормозил, заметив идущую навстречу женщину, и поинтересовался, как проехать на улицу Садовую. Я слушала объяснения, пытаясь справиться с накатившей паникой. Спокойно, все было очень давно. Уже ничего не изменить и не исправить. Я просто выслушаю рассказ спасателя, как могла бы выслушать чужую историю.

Мы остановились возле кирпичного дома, окруженного невысоким заборчиком, сплошь увитым диким виноградом. Залаяла собака, через мгновение огромный пес появился возле калитки и глухо зарычал.

Дверь дома открылась, и на крыльцо вышел мужчина в шортах и полосатой футболке, прикрикнул на собаку, сбежал по ступенькам и распахнул калитку.

– Проходите, – кивнул он нам.

Друг за другом мы прошли по выложенной плиткой дорожке, которая огибала дом, она привела нас в сад, здесь под навесом стояли стол и две скамейки.

– Квасу хотите? По такой жаре самое то.

Алексей кивнул, мужчина направился к застекленной веранде, откуда вернулся с кувшином кваса и тремя стаканами.

– Не возражаете, если здесь поговорим? – разливая квас, сказал он. – В доме жена уборку затеяла... Зовут меня Вадим Григорьевич, – повернувшись ко мне, представился он. – Можно просто Вадим.

– Изабелла, – сказала я, Алексей представляться не стал: или они были знакомы с Вадимом раньше, или успели познакомиться по телефону, договариваясь о встрече.

На вид Вадиму было лет шестьдесят, крепкий, подтянутый, он напомнил старого морского волка из моих детских книжек, загорелый, с сеткой морщин вокруг глаз. У него была привычка щуриться и улыбаться уголками губ.

– Я ведь говорил по телефону, – начал он не спеша, сделав несколько глотков. – Я мало что знаю о той трагедии. Да вы здесь и не найдете человека, который вам толком что-нибудь о ней расскажет. Пятнадцать лет прошло. Кто-то умер, кто-то в другие места перебрался. А пересудов было много, это точно. Особенно когда аквалангисты катер нашли.

– Какой катер? – не удержалась я. Алексей посмотрел недовольно.

– Тот самый, – пожал Вадим плечами. – Конечно, сразу после трагедии его тоже искали, но здесь глубина такая... да и озеро огромное, берегов не видно. Команда спасателей тогда была всего-то шесть человек. На моторках вели дежурство, гоняли народ с того берега, там место опасное, каждый год кто-нибудь тонет. Ну и вблизи пляжей, конечно, несли службу, то детня, то пьяные непременно за буйки заплывали. Оборудования никакого, спасательные жилеты да рация. А тут глубоко, акваланги нужны, только где их взять было? Надеялись, что тела всплывут. В общем, катер по-хорошему так и не искали. – Он сделал еще несколько глотков и продолжил: – В тот день погода стояла отличная, многие, у кого катера были, вышли на озеро, здесь вообще почти в каждом доме есть или катер, или моторка, и тогда так же было. Весь июль держалась жара, тридцать – тридцать пять градусов, после такой погоды жди неприятностей: грозы с ураганным ветром. Предупреждение мы получили только после обеда, передали его по рации. Почти все катера вернулись вовремя, два катера, правда, едва успели причалить, в последний момент, так сказать. «Санта-Мария» угодила в самую кашу. Я думаю, они на Заячьем острове были, возможно, рация у них уже тогда вышла из строя и они предупреждения не слышали. Когда начался ураган, или незадолго до того, остров они покинули, что было ошибкой. Останься они там, никто бы не погиб. Ну, промокли, натерпелись бы страху... Если верить аквалангистам, яхта лежит в километре восточнее от пристани. Я уже сказал, глубина там большая. Должно быть, катер опрокинулся и быстро пошел ко дну. Часов одиннадцать вечера, середина августа, гроза и все такое. Они оказались в полной темноте. Двое взрослых и трое детей, старшему пацану пятнадцать. Длинный, худой... Он смог вплавь добраться до берега. Это само по себе невероятно, а он еще был с девчонкой. Надел на нее спасательный жилет и тащил на себе. У самого жилета не было. Не удивлюсь, если на остальных тоже. Видимо, все произошло так быстро, что надеть их они просто не успели.

– В такое трудно поверить, – заметил Алексей, потирая подбородок.