Испанская легенда - Татьяна Полякова

Толик был озадачен.

– Не знаю. Честно говоря, никогда об этом не задумывался.

– Что, если Рамон поднимался по крутому склону и сорвался вниз?

– Может быть, он любил там лазить и, в отличие от меня, высоты не боялся.

– Моя мама обвиняла в несчастье Алекса? – помедлив, спросила я.

– Алекса? С какой стати?

– Он был самым старшим, – пожала я плечами. – Наверное, она считала, что он не должен был оставлять брата.

– Я ничего подобного не слышал. В тот день твою мать увезли на «Скорой», она долго лежала в больнице. Вас отправили в город, твой отец не хотел, чтобы вы оставались на даче. От своей мамы я знаю, что он собирался продать дом, но... в общем, весной вы опять приехали, чему я был очень рад. На речку ходить одним нам строго-настрого запретили, и мы ни разу не нарушили запрет. А потом... потом ты знаешь. Твой дядя тоже сначала хотел продать дом, но решил, что тебе будет легче рядом с друзьями. Ты никогда не вспоминала о том, что случилось, и понемногу... в общем, ты была веселой, озорной девчонкой, и мало кто из посторонних знал о трагедии в твоей семье.

Я молча кивнула, Алексей с праздным видом разглядывал кабинет. Трудно было понять, какое впечатление произвел на него рассказ Толика.

– Дай мне Кешкин адрес, – попросила я друга.

– Хочешь с ним поговорить? Объясни, пожалуйста, зачем тебе это... Хорошо. 2-я Никольская, дом 7, квартира 15. Позвонить ему?

– Лучше не надо. Как думаешь, он сейчас дома?

– Уверен. Приступил к новому роману, живет отшельником.

Я поднялась, поцеловала его и направилась к двери. Алексей шел за мной, буркнув на прощание:

– Всего доброго.

В лифте я сверлила взглядом своего спутника, который этого, казалось, не замечает, насвистывая мотивчик и сунув руки в карманы.

– Что за мысль пришла тебе в голову, когда ты вошел в кабинет и не обнаружил там Толика?

– Глупый вопрос.

– Отвечай.

– Еще раз повышать на меня голос не советую, – покачал он головой.

– Ты подумал, что он, что его...

– Смотри-ка, соображаешь.

– Но с какой стати, – начала я, а он перебил:

– Ты забыла, кого мы ищем? Нашему Испанцу может не понравиться, что мы решили покопаться в делах давно минувших дней. Кто знает, что вдруг вспомнит тот же Толик.

Двери лифта открылись, и мы вышли в холл, охранник равнодушно мазнул по нас взглядом и потянулся к телефону.

Дверной звонок не работал, свисал на одном проводке над табличкой, где значилась фамилия прежних хозяев. Я постучала в дверь и прислушалась, в квартире царила тишина. Алексей, проявляя нетерпение, грохнул кулаком по двери, один раз, другой. После третьего раза с той стороны послышались шаги.

К тому моменту я уже решила, что Кешки нет дома, и потянулась к мобильному с намерением ему позвонить. Тут дверь распахнулась, и я увидела друга детства. Спутанные волосы, покрасневшие глаза, лицо опухшее, я решила, что он спал.

– Привет, – произнес Кешка, переводя растерянный взгляд с меня на Алексея, потом нахмурился.

– Можно войти? – спросила я и, не дожидаясь приглашения, сделала шаг. Кешка посторонился, пропуская меня, дверь он придерживал, продолжая коситься на Алексея, наверное, гадал, кто он такой. Алексей вошел следом за мной и закрыл дверь, Кешке пришлось посторониться. Мы стояли в тесной прихожей, мой друг молчал, а я поспешно заговорила: – Мы были у Толика. Он не звонил тебе?

– Нет. А что случилось?

– Знакомьтесь, – сказала я. – Это Иннокентий, мой друг, а это Алексей... тоже друг. – Последняя фраза против воли прозвучала насмешливо. – Я хотела с тобой поговорить.

– О книге? – приободрился Кешка.

– Что? Нет. О книге, если не возражаешь, поговорим потом.

– Ты ее так и не прочитала?

– Прочитала. Мне понравилось.

– Но ты не позвонила. Времени не нашлось? – Он развернулся и пошел в комнату, не предложив пройти нам. Казалось, его совсем не заботило, уйдем мы или останемся. Алексей пожал плечами, мол, друг твоему приходу не очень-то рад, но я отправилась следом за хозяином, Алексей за мной.

Небольшая комната тонула в полумраке, плотные шторы были задернуты, на письменном столе мерцал экран компьютера. Кондиционер отсутствовал, и в комнате стояла такая духота, что мне сразу же захотелось открыть окна, чтобы впустить свежий воздух. Неудивительно, что Кешка так скверно выглядит. Сидит здесь, в темноте...

– Включи свет, – сказал он мне.

– Лучше раздвинуть шторы.

– Не лучше, – буркнул он.

– Хорошо, – я не стала спорить, Алексей нащупал выключатель, вспыхнул свет.

Обстановка комнаты мало соответствовала богемному образу жизни, который избрал для себя мой друг. Старенькая мебель, столовый сервиз в шкафу, трехрожковая люстра (один плафон треснул), разобранный диван с давно не стиранным постельным бельем, ноутбук на кухонном столе, который заменял письменный, стул с вышитой подушкой на сиденье, на столе чашка с недопитым кофе. Я некстати подумала: именно так должно выглядеть жилище неудачника. Кешка, понаблюдав за мной, усмехнулся:

– Не дворец, да? И даже это не мое, живу за счет богатого дружка.

– Ты живешь так, как считаешь нужным, – пожала я плечами и устроилась в обшарпанном кресле. Алексей стоял, привалившись плечом к дверному косяку, его присутствие Кешку явно раздражало.

– Ну так в чем дело? – нахмурился он, не выдержал и добавил: – У тебя теперь другой парень? Тот мне нравился больше, хотя тоже полное дерьмо.

Алексей скрестил руки на груди. Стоило ему шевельнуться, как Кешка испуганно замер, словно жалея о своих словах, но так как Алексей продолжал с праздным видом осматривать комнату, он успокоился.

– Когда я говорю «друг», то именно это и имею в виду, и мне действительно очень понравилась твоя книга, – сказала я, подумав при этом: вряд ли он поверил в мою искренность. И в тот момент я по-настоящему поняла, что от детской дружбы ничего не осталось. Ничего, кроме воспоминаний. Как раз они мне сейчас и были интересны. – Работаешь над новой книгой? – кивнув на ноутбук, задала я вопрос.

– Да, – неохотно ответил он.

– Это будет продолжение?

– Не делай вид, что тебе интересно.

– Мне интересно.

Он криво усмехнулся:

– Так я и поверю. Как будто я что-то для тебя значу. Да я могу сдохнуть здесь, а ты... Ладно, зачем пришла?

– Ты помнишь, как погиб Рамон?

Несколько секунд Кешка выглядел так, точно с разбегу налетел на кирпичную стену. Бессмысленно таращась на меня, издал что-то вроде стона, плечи его повисли, рот приоткрылся, и я испугалась, что он, чего доброго, рухнет в обморок.

– Черт... – пробормотал он и сделал глубокий вдох. – Ты же знаешь... должна знать... никто не видел, как он... почему ты спрашиваешь?

– Мы только что говорили с Толиком...

– С какой стати? Столько лет прошло... Рамон мне снился много раз... Я гнал эти воспоминания, мне казалось, я от них избавился... это было... очень тяжело, это и сейчас тяжело. Он был самым младшим, и мы все его любили. И я, и Толик...

– Извини, если сделала тебе больно. Сама я ничего не помню, а мне хотелось бы знать.

– Что знать?

– Как все было, – пожала я плечами.

– Хорошо... хорошо... я расскажу. Мы пошли на рыбалку... нет, Рамон пошел один, на Большой омут. Мы пришли позднее, все вместе... да. Рамон стал сердиться, что мы ему мешаем, и тогда мы, оставив его, отправились купаться. Потом... потом мы с Алексом вернулись домой.

– Вы шли мимо Большого омута?

– Конечно. Там же нет другой дороги. Но Рамона на берегу не оказалось, мы подумали, он уже дома, еще удивились, что он не присоединился к нам, а пошел домой. Но дома его не было. Потом вернулись вы, твоя мама начала беспокоиться. Рамона искали, и твой отец... нашел тело.

– Ты сказал, вы ушли вместе с Алексом.

– Да.

– И он все время был с тобой?

– Конечно. Мы шли по тропинке и разговаривали.

– А когда купались, Алекс тоже все время был с вами? Не мог он куда-то отлучиться?

Кешка хмуро разглядывал меня, очевидно пытаясь понять, чего я от него добиваюсь.

– Я не помню. Вряд ли он куда-то уходил. Ты, Настя и Вика лезли в воду, за вами надо было присматривать. Он бы не оставил вас. Он и нам всегда говорил: следите за малышней. Да и куда бы он пошел?

– Вы же были с удочками, вдруг он решил порыбачить?

– Нет. Не знаю. Какая разница, уходил он куда-то или нет?

– Так ты уверен, что он не уходил, или не помнишь?

– А что Толик говорит?

– Меня интересует, что помнишь ты.

– Я не уверен... нет, по-моему, не уходил. Белка, что происходит? Почему вдруг после стольких лет ты об этом заговорила?

– Есть причина.

– Причина? Какая? Зачем все это ворошить? Для меня это мучительно, неужели ты не понимаешь?

– Вы были дружны с Алексом? – не обращая внимания на его слова, спросила я.

– Да. Как и все. Он был хорошим парнем.

– Толик говорит, ты проводил с ним больше времени, чем другие.

– Возможно. Он был старше на три года и казался мне очень взрослым. Наверное, из-за того, что случилось с его родителями. Он много читал и давал мне книги. Благодаря ему я начал интересоваться музыкой. Он ведь играл на скрипке. И на гитаре. И учил играть меня. Да, наверное, мы проводили вместе много времени.