Царства смерти - Кристофер Руоккио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Rugyeh на лотрианском означало «чужие». Так они называли сьельсинов.
– Сьельсины прибудут сюда, поживившись большой добычей и пополнив свои ряды за время перехода, – возразил я.
Исследования, проведенные Разведывательной службой легионов на захваченных невредимыми сьельсинских кораблях, показали, что там не пользовались яслями для фуги, а в ходе вскрытия тел и генетического секвенирования нашим схоластам и медикам удалось установить, что продолжительность жизни у Бледных была огромной. Князь Араната Отиоло однажды проговорился, что ему было больше тысячи лет, однако я так и не выяснил, насколько сьельсинский год соотносился с нашим. Так или иначе, сьельсины не сидели сложа руки, пока их мигрирующие флотилии бороздили межзвездную Тьму. Рождались новые поколения, жизнь шла своим чередом, и вражеские армии обновлялись и набирали силу после каждого перелета. В промежутках между битвами. Отчасти благодаря этому армия Бахудде после разорения Маринуса сохранила достаточно сил для нападения на Беренику. Для людей долгий перелет от звезды до звезды означал стазис, сон. А для Бледных? Для них это означало тренировку и развитие.
– Достопочтенный председатель, вы не знаете их так хорошо, как я, – сказал я, встретившись с ней взглядом, чтобы заставить понять. – Содружество не готово к такой войне. А Империя не успеет прийти на помощь, если бои развернутся в лотрианском пространстве.
– Угрозы! – без очереди воскликнул другой председатель, худосочный мужчина из левого крыла. – Делегация угрожает народу!
Автопереводчик воспроизвел его слова в воцарившейся тишине, не передав интонаций говорившего, из-за чего его возражение прозвучало вяло и монотонно.
– Говорящий не по правилам превозносит волю одного над волей народа, – вмешался Первый председатель. Старик положил руку на какой-то предмет, лежавший на пустом кресле посередине. – От имени конклава Двадцать Пятому председателю объявляется выговор.
Двадцать Пятый побледнел и потупил взгляд. Он высказался без спроса.
– Человек просит голоса, – промямлил он.
К моему удивлению, сам он не поднял руки, а вот Шестой председатель, не садясь, подняла. Девятый, а с ним и его прихлебатели, как и прежде, сложили руки. Первый председатель пересчитал голоса.
– Семь! – объявил он. – Против двадцати семи. Голос не предоставляется.
Двадцать Пятый председатель нахмурился, но больше ничего не сказал.
– Делегат утверждает, что Содружество не готово, – продолжила Шестой председатель, – но при этом просит у Содружества помощи. В этом есть противоречие.
– Что хорошо для всех, хорошо для каждого, – не удержался я.
Председатели недовольно заворчали, младшие чиновники наверху зашушукались.
– В данном случае что хорошо для моего народа, хорошо и для вашего. Или, по-вашему, мы не люди? – сказал я.
Шестой председатель не нашлась с ответом, и я сделал еще шаг вперед, переходя в риторическое наступление:
– Уверяю вас, для сьельсинов не будет никакой разницы. Их диета совершенно аполитична.
К моему удивлению, Шестой председатель не ответила и на этот раз, молча опустившись в кресло. Но сразу после этого ее оцепенение как рукой сняло.
– Всеобщее благо важнее личного, – произнесла она.
– Значит ли это, что вы согласны на наши условия? – впервые с начала заседания произнес Варро.
Я сомневался, что все будет так просто. Или лотрианцам настолько нужны были ресурсы? Я знал, что они эксплуатировали крестьян и рабочих не хуже моего отца, но, в отличие от него, платили им только хлебом и базовым протеином.
– Дела Содружества не решаются одним голосом, – ответил Семнадцатый председатель, задумчиво окинул взглядом соотечественников и со скучающим видом подпер голову кулаком. – От имени конклава…
Он взял паузу, дождавшись одобрительных кивков от пары других председателей. До меня дошло, что эта фраза, как и требование слова, была своего рода сигналом о том, что дальше выступающий будет изрекать мысль не по книге. Я предположил, что в таких беспрецедентных переговорах, какие мы вели, потребуются уникальные выражения и заявления. В самом деле, здешняя аудитория раздвигала рамки лотрианской политкорректности, балансировала на грани разрешенных истин. Поэтому требовалось просить слова, поэтому председатель, высказавшийся без спроса, был наказан.
– От имени конклава объявляется, что решение не будет принято сиюминутно. Конклав должен в деталях рассмотреть предложение делегации.
Коллеги говорящего согласно закивали.
Вдруг Семнадцатый председатель откашлялся.
– Человек просит голоса.
Он поднял руку; остальные один за другим повторяли его жест. Лишь компания Девятого традиционно осталась сидеть со сложенными руками.
– Двадцать девять, – подсчитал Первый председатель, – против пяти. Голос предоставляется.
Семнадцатый председатель едва заметно улыбнулся и встал, прежде чем начать. Я увидел, что он чрезвычайно высок и осанист; судейская мантия лежала на его плечах подобно королевской. Он вовсе не походил на представителя равного народа.
– Шестой председатель отметила верно. То, что Империя вдруг сменила гнев на милость, говорит об их отчаянном положении. Делегация утверждает, что вправе идти на уступки. В таком случае необходимо рассмотреть внесение дополнительных пунктов в соглашение, предложенное Соларианской империей. Нужны поправки.
– Поправки? – переспросил я с некоторым облегчением. Мне было куда комфортнее вести диалог с настоящим человеком, а не с говорящей головой.
– Какие, например? – вставил Варро.
Валка молчала. Она не была представителем Империи и не имела права выступать от ее имени. Она была моими глазами; механические глаза, давным-давно данные ей тавросианскими соплеменниками, не упускали ни одной мелочи, а наномашины, управлявшие серым веществом ее мозга, ничего не забывали, как и Варро с его многолетними мнемоническими тренировками. Эти двое были незаменимыми свидетелями.
– Например, право поселения в Верхнем Персее, – ответил он и улыбнулся, пока автопереводчик передавал его слова на языке, который, как они думали, был единственным понятным мне.
Семнадцатый председатель ни секунды не раздумывал перед ответом, и я понял, что все это было спланировано с самого начала.
Я потупил взгляд. Неужели мой визит в Содружество заведомо был обречен на неудачу? Неужели в Имперском совете ожидали, что Великий конклав выдвинет требования, на которые я не смогу согласиться? На которые Империя не сможет согласиться?
Неужели император дал мне очередное невыполнимое задание? Несомненно, Имперский совет осознавал, что такая вероятность есть. Мы тысячелетиями не позволяли лотрианцам расширять территорию за счет рукава Персея. Даже наше последнее вооруженное столкновение случилось из-за этих территорий.
– Право поселения… – покачал я головой. – Мне нужно будет посоветоваться с имперским руководством. – (Если бы меня в самом деле назначили ауктором, я был бы вправе согласиться сразу же.) – На это потребуется время. Пока мы можем обсудить другие детали договора.
– Исключительно на гипотетической основе, – добавил Тор Варро, мастер точных формулировок.
– Человек требует голоса, – произнес еще один человек.
Все повернулись к говорящему.
Девятый председатель поднял руку, выставив вверх палец. Учитывая, что до этого он трижды высказывался против предоставления слова коллегам, я
