Мрак. Сотня смертей (СИ) - Кайманов Степан

— Не отдам, — сразу предупредил я. — Даже не проси. Шаг назад и дыши носом.

— Но ты ведь еще не знаешь, что можешь получить взамен, — он облизнул губы, пошлепал ими и с нездоровым блеском в глазах вновь окинул меня взглядом. — Темное оперение, кожаные башмаки и кожаные перчатки. И с этим ты, Bobo1978134, хочешь идти в Ирейское подземелье?

Не знаю, что взбесило меня больше: звучание собственного ника, с которым я планировал благополучно расстаться на днях, или нелестные слова о моем гардеробе. Но я едва не схватил алхимика за нос — за его большой, мясистый и красный нос, с трудом сдержав руку.

— Ну, показывай, что там у тебя, — сказал я, остывая от нахлынувшего гнева.

Естественно, я не собирался отдавать ему Агни. Ни за горы золота, ни за другие ништяки. Еще чего! Просто мне хотелось взглянуть на товары, купить часы и побыстрее свалить ко всем чертям из лаборатории. После знакомства с Игвакотой это желание лишь окрепло, как и убежденность в том, что путь алхимика — точно не моя тема. Даже в мрачном зале позади двери было находиться приятнее, чем здесь, рядом с этим красноносым чудом. Путь охотника, только охотника. В противном случае такого сенсея я, наверное, прибью на первом уроке.

Игвакота, шурша бумагой, протянул мне исписанный лист, как две капли похожий на тот, что лежал на наковальне Инвила. Даже надписи были выведены одной и той же рукой, что вызывало едкую улыбку, потому что выглядело совершенно неправдоподобно. Одинаковые дома, одинаковые двери, клонированные неписи, лишенные какой-либо индивидуальности, один и тот же почерк…

Я хмыкнул сам себе и принялся изучать ассортимент предметов и материалов, предложенных мне алхимиком:

Сколько-сколько? Сто монет… Это же десять подношений… Борода что-то там бурчал про ростки и лепестки, повышающие эффективность исцеляющей фляги, но к таким тратам я пока не был ни морально, ни материально готов. Зато был отлично готов для того, чтобы избавиться от груды вучи-вучевского хлама.

— Выбрал что-нибудь? — спросил Игвакота, продолжая глазеть на мой фонарь. — Обменяю один любой предмет на флэйминга, — не унимался он, потирая рука.

Не, дядя. Агни полезнее, чем весь твой ассортимент. Да и просто прикольная. Так что ищи другого дурака.

— Я же уже сказал, что не буду продавать уголек. Но кое-что у тебя куплю, — задумчиво проговорил я, прикидывая, сколько выручу за части вучи-вучи.

Сумма выходила неприлично скромной. Но часы мне были нужны, как воздух. Потому что в подземелье вместо голубого неба над головой висел каменный потолок, и потерять тут счет времени было проще простого. Да и звон колокола, возможно, сюда просто не доставал. Следовало учитывать и это обстоятельство.

Я высыпал на стол гору вучи-вучевского добрища, оставив себе лишь несколько парализующих жал. Игвакота сгреб все в свой сундук, смахивающий на тот, что я видел в кузнице, и отсыпал мне монет, которые я даже не стал убирать со стола, а лишь подсыпал к ним еще горсть. С большой тоской на сердце.

Бюджет таял на глазах. О божественных ростках и лепестках можно был пока забыть. Еще пара таких покупок, и придется-таки продавать самородок и рубин, чтобы не уйти в минус.

— Теперь часы, — попросил я, отсчитав ровно пятьдесят монет.

Игвакота позвенел монетами, порылся в сундуке и опустил на стол механические круглые часы, какие в наше время можно было увидеть только в музее или в старых фильмах. Выглядели они далеко не на пятьдесят золотых. Но работали, тихо тикая и вращая стрелки.

Обычные часы — простые, но надежные часы, созданные неизвестным мастером. Особенно полезны грешникам, так как в любой момент позволяют увидеть, когда наступит время подношения. Можно найти или купить.

Последняя фраза из пояснения меня не слишком огорчала. Найду — продам, не найду — они у меня уже есть. Не стоит забывать, что я все-таки собирался отправиться в подземелье — возможно, самое опасное место во всей Нвалии — и мне не хотелось забивать голову еще и поисками часов и каждую минуту нервно думать о том, что я могу пропустить заветное время.

— Что-нибудь еще? — спросил Игвакота, продолжая пялиться на мой фонарь.

Я покачал головой, молча вышел в зал и закрыл за собой дверь, чтобы отсечь резкие лабораторные запахи. Успокаивающе звучал фонтан, на черных камнях подрагивали голубые отсветы — полный релакс.

Каспер был тут как тут. Дожидался меня, словно верный пес, оставленный у деверей магазина, куда с собаками вход строго воспрещен. Вообще он мне нравился. Много не болтал, а если и болтал, то исключительно по существу, выглядел как Санта, только без колпака, и свою работу выполнял исправно, объясняя по ходу дела, что к чему. Как мне кажется, идеальный напарник для похода в темное и опасное подземелье. Если бы не его бесплотность, если бы ему в руки вложить копье там или дубину…

— А ты только гидом тут подрабатываешь? — на всякий случай решил уточнить я. — Ну, может, и монстров иногда поколачиваешь. Подсобил бы мне. Я бы в долгу не остался.

Каспер поднял ладони на уровень глаз и расстроено поглядел сквозь них на меня. Я вздохнул, понимая, что пробираться сквозь полчища врагов и коварные ловушки мне придется в одиночестве.

— Давай, показывай мне свое подземелье.

— Желаешь отправиться в восточную или западную часть?

— А где страшнее?

— Наверное, в западной.

— Тогда в восточное. Напомни, что там у нас.

— Один из механизмов, поднимающий тяжелую преграду, и тайник, где покоится ключ, отворяющий великую тайну.

— Супер. Убьем одним походом двух зайцев.

Как и раньше, ответив предельно ясно, призрак поплыл в сторону южной двери, а я невольно покосился на восточную. Коварных ступенек в зале с фонтаном не было, поэтому я быстро догнал Каспера и спросил:

— А там что?

— Ту дверь можно открыть только с той стороны, — пояснил он, исчезая за стеной.

Южная дверь. Такая же, как и западная. И точно такая же, как и восточная. Попробуй найди десять отличий и не найдешь ни одного. Даже с лупой. Даже с помощью радиоуглеродного датирования.

Я дернул за кольцо и нисколько не удивился, когда услышал протяжный скрип. Природа обделила меня силой, но зато одарила слухом. И я на сто процентов был уверен, что дверь в лабораторию скрипела точно так же. Копипаст. Везде и всюду. Я немного постоял, прежде чем следовать за призраком. Вспомнились уроки игры на гитаре. Маме и Еве очень нравилось. Преподы захлебывались от восторга и пророчили мне большое будущее.

Руки сами собой взяли лезвие Аиолор на манер гитары, пальцы забегали по воображаемым струнам, подбирая аккорды, а память оживила давно забытые слова, стряхивая с них многолетний слой пыли:

Первый пункт:

Я скажу все, что было в голове.

Я так устал, но горит огонь во мне, о хуууу.

Горит огонь во мне, о хууу.

Во-вторых,

Я не буду никогда тем, кем захочешь ты.

Я один в этом море, мои правила просты, о хууу.

А правила просты, о хууу…

Как там дальше?

Боль! Заставила меня сильней поверить! Поверить!

Боль! Сломала, но заставила поверить! Поверить!

Боль! И пусть летели пули надо мной!

Всю свою жизнь построил через… боль!

Если бы не забросил в своем время, сейчас, возможно, бренчал бы в каком-нибудь баре, а не бегал бы за призраком по темному подземелью внутри Гремуки. Внутри… цифровой тюряги.

Если бы… Я опустил меч и со вздохом распахнул дверь, за которой меня дожидался Каспер.

Глава 15. Игровые условности

Желтые пятна света, блики на черных камнях, словно золотые рыбки.

Еще один зал, но меньше прежнего и без фонтана. И снова три двери, лишь одна из которых разительно отличается от тех, что я уже успел открыть в подземелье, наслаждаясь очаровательным скрипом. Одна — слева, другая — справа, третья — прямо передо мной. Я представил карту, выбитую на поверхности склепа, стараясь сопоставить ее с тем местом, куда меня завел призрак. Ну да… так и должно быть. Два зала, большой и маленький, образующие восьмерку.