Голдмейкер - Александр Полюх

- Ну, нет, - усмехнулась бывшая проститутка. - Мы сейчас едем по восточной части бульвара, здесь работают проститутки-дешевки. Эта часть Сансета административно относится к городской мэрии Лос-Анджелеса, а L.A.P.D.10 борется с проституцией покруче, чем с убийствами и торговлей наркотиками. Западная часть Сансета принадлежит городу Беверли-Хиллз, имеющему свою полицию, которая относится к ночным бабочкам гораздо либеральнее. Здесь работают только дорогие девушки. А я работала в ночном клубе "Блюз-хауз", очень фешенебельном заведении.

Оправившийся от первого потрясения русский бросил на возлюбленную угрюмый взгляд и процедил сквозь зубы:

- Мне совсем не обязательно было об этом знать. Зачем ты мне это рассказываешь?

Но американка упорно продолжала дальше.

- Более того, почти все мои деньги уходили на кокаин. Меня подобрал твой будущий работодатель, завсегдатай "Блюз-хауза". Он вылечил меня от наркомании и превратил в сотрудницу преуспевающей фирмы.

- Чем же ты ему так понравилась? - недружелюбно осведомился Андрей.

Джоан пожала плечами.

- Он считал, что по роду своих бывших занятий я неплохо разбираюсь в людях. Это в деликатных поручениях по закупке материалов для ядерных технологий немаловажно. Потом - одна из моих бабушек была русской, а другая - француженкой. Поэтому я неплохо владею обоими языками.

- И это все?

- Достаточно для того, чем мне приходится заниматься, - сухо отрезала женщина.

- Джоан, - тихо сказал русский. - Николая убрал твой работодатель?

- Ты угадал - он и те, кто за ним стоят, - нахмурилась американка. - Я думаю, что они держат под контролем и тебя. Во всяком случае, так просто не отпустят. Эти люди не нуждаются в золоте, им нужна атомная бомба.

Джоан замолчала и сосредоточенно выполнила обгон впереди идущего автомобиля. После чего добавила с ожесточением:

- А я не хочу возвращаться на бульвар Сансет.

В офисе Экспортно-импортной компании зазвонил телефон. Трубку подняла чернокожая Лиз:

- Экспортно-импортная компания. Меня зовут...

В трубке голос Ирвина перебил словоохотливую секретаршу:

- Тормози, детка, не дави на уши. Пригласи лучше босса к телефону.

- Сейчас я вас соединю, - смущенно сказала девушка. - Как вас представить?

- Его лучший друг, по очень срочному делу.

В кабинете главы Экспортно-импортной компании, где восседал Питер Иглбергер, зазвонил телефон. Хозяин кабинета взял трубку.

- Вас слушают.

- Питер, хозяин приказал отставить твою сегодняшнюю встречу с клиентом, - прозвучал в трубке голос бородача

- Почему, что случилось?

- Случится, и это поручено мне.

Джоан и Андрей приехали завтракать в греческий ресторанчик, расположенный на улице Ла Синиега. На одном из отрезков этой улицы, неподалеку от пресловутого Сансет-бульвара, было целое скопление экзотических ресторанчиков. Тематически их объединяло то, что все они придерживались различных кухонь туристических мекк мира: французской, итальянской, греческой, испанской. Лос-аджелесцы видимо любили здесь припомнить аромат счастливых отпускных денечков.

В этом ресторанчике Питер Иглбергер назначил Джоан и Андрею рандеву, чтобы обсудить условия работы русского ученого.

Русский никак не мог опомниться от сюрприза, преподнесенного его сожительницей. Завтракали они молча. Директор Экспортно-импортной компании задерживался, и Джоан понемногу стала нервничать, поминутно поглядывая на свои часы. Наконец, она не выдержала и набрала на своем сотовом телефоне номер офиса Экспортно-импортной компании.

- Привет, Лиз. Босс в конторе?

Выслушав ответ, Джоан попросила:

- Соедини с ним, пожалуйста.

Потом обратилась к Андрею:

- Он почему-то в офисе находится.

Русский пожал плечами - хоть бы вообще его не видеть, после всего того, что он узнал за последние сутки.

Между тем, американке сообщили по сотовому телефону что-то весьма неприятное и неожиданное. Она растерянно переспросила:

- Ты ему говорила, кто звонит?

И после паузы.

- Хорошо. Я буду ждать.

Джоан положила сотовый телефон в сумочку и зло сказала сотрапезнику:

- Занят, не хочет со мной говорить. Советует покататься по городу, потом сам перезвонит по сотовому телефону.

Расплатившись, они вышли из греческого ресторанчика и поначалу последовали совету брата горбуна. Но когда "ягуар" вновь выехал на Сансет-бульвар, Джоан пришла к какому-то решению и остановила машину у тротуара.

- Знаешь, у меня есть номер личного сотового телефона Питера. Правда, это для чрезвычайных случаев.

Она собралась выйти из машины.

- Почему ты не хочешь воспользоваться своим сотовым телефоном? спросил русский, в душе у него появилось какое-то непонятное чувство опасности.

- Извини, дорогой, но это будет конфиденциальный разговор, происходит что-то странное. Воспользуюсь телефоном-автоматом.

Американка выбралась из автомобиля и пошла через дорогу к находившемуся напротив таксофону. Несколько автомобилей остановились и покорно ждали, пока женщина перешла через оживленную автомагистраль.

Андрей, наблюдавший за этим, подумал - в Лос-Анджелесе, городе сплошной автомобилизации, очень уважительно относились к пешеходам. Прямо по Ильфу и Петрову - "пешеходов надо любить, дорогие сограждане!" И часто случалось так, что автомагистраль оказывалась самым безопасным местом этого мегаполиса, весьма отягощенного уличной преступностью.

Между тем, Джоан подошла к таксофону, набрала какой-то номер, коротко поговорила и пошла назад к своему "ягуару". Лицо у нее было злое и растерянное.

Сансет в этот момент оказался практически пустым, исключая старый кабриолет, неслышно подкатывающий к не обращавшей на него внимания женщине. Когда громоздкий автомобиль выпуска конца шестидесятых годов был уже в нескольких метрах, Джоан повернула голову в его сторону.

За рулем сидел молодой мужчина в черных очках и с бородкой-эспаньолкой. Это был Ирвин.

- Андрей! - взвизгнула перепуганная американка, с ужасом глядя на подручного Джо. Теперь она все поняла.

Убийство произошло на глазах потрясенного любовника. Кабриолет рыкнул заработавшим на полную мощность двигателем и врезался в хрупкую фигурку Джоан. От удара она отлетела на несколько метров вперед. Не успела жертва коснуться дороги, как автомобиль-убийца догнал её, подмял под себя и отбросил раздавленное тело в сторону. После этого кабриолет быстро исчез из виду.

Андрей рванулся из машины и, спотыкаясь, побежал к беспомощно лежавшему посреди дороги телу.

Глава десятая

Дверь в доме Джоан скрипнула и открылась. В гостиную вошел Андрей с пластиковым пакетом в руках. Вид у него был очень несчастный. Он развернул пакет, достал из него куски легкой черной материи и принялся закрывать ими многочисленные зеркала в доме.

Когда он был на втором этаже в спальне своей любовницы, зазвонил телефон. Андрей спустился в гостиную и взял трубку.

- Извините, но Джоан не может подойти к телефону, она... - тут он запнулся, но, пересилив себя, закончил, - Она умерла...

Он положил на место трубку и вновь взялся за свой скорбный труд. На душе у него было пусто и холодно, с уходом из жизни Джоан, он как будто бы забыл, где находится и зачем. В затуманенной горем сознании мелькали отрывочные мысли: где найти убийц, денег в обрез, есть ли у Джоан близкие родственники, которым надо было сообщить о случившемся. Андрей вдруг понял, что его любимая была очень скрытна. Она говорила о себе только то, что находила нужным. Русский не знал, где живет ее семья, чем занимаются ее родные, да и о ее недавнем прошлом он узнал только сегодня утром.

В этот момент вновь послышался звонок, на этот раз от входной двери.

В дверном проеме стоял парень лет двадцати пяти в униформе почтальона.

- Вам посылка.

- Мне?

- Да, сэр.

Вместо посылки из почтовой сумки появился баллончик с аэрозолем. Струя из него ударила в лицо русского и, нелепо взмахнув руками, он упал без сознания на спину у ног лжепочтальона.

Кусок траурной ткани выскользнул из рук падающего Андрея, развернулся в воздухе и закрыл ему лицо. Теперь траурная драпировка дома получила свое логическое завершение.

В одном из отсеков бункера горбуна, более похожем на одиночную тюремную камеру, на кровати, застеленной одеялом, лежал Андрей. Его глаза были закрыты, а лицо бледно. Он по-прежнему был без сознания.

Дверь, ведущая в отсек, отворилась, и в помещение вошли двое молодых мужчин. Один из них в руке нес блестящий пневматический шприц, чем-то похожий на огнестрельное оружие.

Обладатель шприца (им был приятель Ирвина - недоучившийся биолог Дуэйн) нащупал у лежащего артерию и сказал напарнику:

- Живехонек!

- Тогда оживляй дальше! - хохотнул тот.

Недоучившийся биолог приставил инструмент к шее пленника и произвел инъекцию.