Собрание сочинений. Т. 1. Лирические произведения - Семен Кирсанов

Купола

Есть купола. Их ликзрит россиянин всякий.Се — мощен и велик —сияет Исаакий.

Когда и солнца нет,и небо как болото —все ж излучает светсвятая позолота.

Другой трехглавый храмкрыт крашеным железом,а купол пополамтаинственно разрезан.

Он в Пулкове стоит,храм чисел и приборов.Вот каковы сиивеликих два собора.

И разные у двухи боги и святые,к которым ввысь ведутступеньки винтовые.

И мученики естьу каждого. Зверея,вели Христа на крест.И к пытке — Галилея.

Вот, христианский мир,какой шедевр ты создал!Вот мрамор, вот порфир,вот путь, ведущий к звездам.

Вверх, по виткам, себяя ввертывал шурупом,и довинтился яв Исаакиевский купол.

И — небесам конец,ни звезд, ни туч! К чему женам — золотой венец,сияющий снаружи?

И ангелам сюдасквозь плиты не пробиться!Нет, эта красота —не солнце, а гробница.

Ослепший и без чувств,и вниз верчусь, и вскоре яшоссейной лентой мчуськ; тебе, Обсерватория!

В пожарных касках крышсреди Земного Шараты словно сторожишьпланету от пожара.

И лестничкой витойвхожу я в купол дивный,не золотой — простой,с трубой посередине.

И он раскрылся вдруг,как подымают веко,и стал ходить вокругсветила — человека,

как ходит наш Земшар,кружа меридианы,как ходят не спешапланеты мирозданья.

И царствуй и смотрина солнце в полном блеске!Здесь, в куполе, внутри —смерчи, пожары, всплески.

Следи глазами линзза солнечной короной!И я смотрю на жизнь,сияньем покоренный.

Хочу я жить не час,а без конца, сверхсметно,как человек, как частьматерии бессмертной,

часть звезд и часть людейили хотя бы часть я —травы, цветов, лучейкакого-нибудь счастья.

Нет, я не раб, не червь!А мысль моя несется,не ведая ночей,ракетой вокруг солнца.

Как к хочется мне здесь,где ширь так осиянна,вскричать: «В сей мир чудеся верую! Осанна!»

Мосты

Прочь, мелочи, прочь, ройобид! Тоска, долой!Забыть заботы! Прочь,бессонных мыслей ночь.Любовь и ревность, прочь!И — снова на просторгранита и мостовчерез Неву. Мостынадежны и просты.И как ни широкагигантская река,просторы не пусты.Сроднились берега,как в браке, на века.Так сделали мосты.пускай одни — горбомпрошли из дома в дом.Их жизнь — канала муть,и в пять ступенек путь.Другим — взамен любвидвухсводчатый уют.Сторожевые львырасстаться не дают…Зато у самых звездКанавки Зимней мост.И преданно-верныживут две стороныдвух зданий, две стенытак близко, тесно таки так вдвоем всегда,что только кое-какпод мост течет вода…

Но, берега Невы,вам трудно. С детства вы,с пустынных лет реки,так страшно далеки!И ледовитый ледвот — между вами лег,и только иглы ввысь…И все же вы сошлись.И, дружески легка,легла издалекаЛитейного рукапроспекту на плечо.

«Чего ж тебе еще?Я рядом. Я с тобой…»Но как мне быть с собой?

Я понял жизнь мостов,пролетов и основ.Соединять — их суть.Но и оставить путьсудам, идущим в верфьили от устья вверх.Покинувший заливкорабль так горделив —сияющая медьи мачты в полный рост…Но больно мне смотретьна разведенный мост.

О, горестный разлад!Мост, как любовь, разъят,и входит в наш разрыв,спокойный ход развив,громада корабля,два берега деляна разных две судьбы…И я стою, моляростральные столбыпомочь и сблизить вновьдвух берегов любовь!

Но я же начал — «прочь,бессонных мыслей ночь»,я же сказал — «прочь, ройобид, тоска, долой,любовь и ревность, прочь»,к Неве я вышел… Ты,река, и вы, мосты,не в силах мне помочь.В огнях, гудках, парахи флагах пароходторопится. Пораоткрыть ему проход!

Прожектора

Моя тетрадь, не тратьстраниц на пустяки.Реши: пусть из душик тебе идут стихи.

Не скрой, с какой тоскойя здесь бродил без сна.Конец — у двух колецнет общего звена.

А в городе весна.Иллюминован сад,и улица тесна,и лица не грустят.

Прожектора в садулучи возносят вверх.Фонтаном на звездунесется фейерверк.

Есть отраженный свет,и есть зажженный свет,а между ними нетни солнца, ни планет.

О, нелюбовь, — ты ад,где пустотой казнят,где ни ночей, ни дней,ни света, ни теней!

А ведь любовь была!И, как кометный хвост,она меня влекласквозь миллиарды звезд.

О, фейерверк в саду,о, озаренье туч!..

Прожектора! Я жду.Мне тоже нужен луч.

Глухие стены

Фасады! Вы честны.Вы смотрите правдиволепным лицом стены,задуманной, как диво!

Собор — он как собор,на то и колоннада.Вам никого собойобманывать не надо.

Когда расстрелян царьРастрелли не всесилен,стиль Зимнего дворцане стал грядущим стиле

Фасады не таятсвоих примет, как ребус;не скажет: «Я театр» —Петра и Павла крепость.

Ваш вид, и цвет, и ростдля сути вашей создан,раз Пулково для звезд,и купола — по звездам!

Змеевиками труб,призывами у входавсем говорит: «Здесь труд!» —простой фасад завода.

Но среди честных стенимеются глухие;на них косая тень,их умыслы плохие.

Безлицым кирпичомпокрытые, без окон —они, мол, ни при чемв политике высокой.

Но это ложь! На нихи имена стояли,вокруг орлов двойныхаршинные медали.

И знает та дыра,закрашенная буро,кто Поставщик Двораи чья Мануфактура…

И есть под краской перст,торчащий из манжета, —еще Брокар, мол, естьпод вывеской Ленжета.

Закрашен твердый знак,но лезет из-под пятенто — с ером «Русскiй банкъ»,то «Рѣчь» с кадетским ятем.

Лишь маляры затруттень шоколада «Сiу»,а тени — тут как тутзовут «спасать Россiю»…

Но ты смешна, стона!От «Речи» и банкировРоссия спасена, в нейбьется сердце мира.

Я друг правдивых стен,стен с окнами и дверью,я друг… Но вместе с тембрандмауэрам не верю.

Так и с людьми — нельзяв их правде убедиться,не заглянув в глазаи не поняв их лица.

Эй, маляры! Прочнейглухие стены красьте.Приметам прошлых днейне возвратиться к власти!

В Пушкине