Некромант, держи меня ближе (ЛП) - Лиш МакБрайд

Он снова оживился.

— Правда?

— Она говорит это лишь потому, что не ей придется носить эту сумку, — пробормотал мне Рамон.

— Все не так уж плохо, — сказал Фрэнк. — Видите?

Он снова закрыл сумку и показал нам, как она выглядит снаружи. Сумка была старой, но она была черной, также на ней был нарисован большой белый череп со скрещенными кеглями под ним.

— Что написано сзади? — спросила Брук. Фрэнк перевернул ее. Там было написано: «Сбей их насмерть». Фрэнк вцепился в сумку и ждал нашего решения, будем ли мы ее использовать или нет. Честно говоря, даже если это и не сработает, я не смог бы сказать правду Фрэнку в глаза. Казалось, для него, то, что он как-то помогает нам, имело большое значение.

— Хорошая идея, Фрэнк, — сказал я.

— Правда? Вы будете носить ее? — он с сомнением посмотрел на Брук. — Если ты захочешь, Брук.

Брук засияла, слезы снова появились у нее в глазах.

— Это было бы замечательно.

Фрэнк покраснел.

— Итак, как прошла ваша встреча? — спросил Рамон, меняя тему разговора.

Пока Фрэнк размещал Брук в ее новой угадайте-ка-что-там-спрятано-сумке, я рассказал им все о Дугласе, об окрашенных детях, о панде по имени Линг Цу. Они не закричали и не убежали от меня с криком «сумасшедший». В общем, они приняли мою новоприобретенную причуду достаточно спокойно. Лучше, чем это сделал я. Я чувствовал, что готов убежать с криками, но как говорил школьный психолог, от себя не убежишь. Но это не мешало мне каждый раз нервничать, когда я вспоминаю об этом.

Какие все-таки у меня хорошие друзья. Я не должен был так возмущаться по поводу того, что они постоянно торчат здесь.

Несколькими часами позже Рамон, Брук и я вернулись в мою квартиру. После того, как Фрэнк вернулся на работу, мы обошли нескольких человек из списка Рамона, но все это было безрезультатно. Думаю, что большинство из этих людей были самозванцами. Некоторые утверждали, что они не знают, о чем мы говорим, и быстренько выгоняли нас из магазинов. Один хиромант даже сделал вид, что не понимает английский. Некоторым я оставил свой номер, но не ожидал, что они позвонят мне в скором времени. Так что теперь мы сидим, тихие и унылые, в моей квартире. Хотя я бы не назвал Брук сидящей.

Брук откашлялась, о чем я даже не хочу думать, так как это меня все еще пугает.

— Эй, парни, это была хорошая идея. Правда. Только она не сработала, — она улыбнулась нам. — Но мы все выясним.

Зазвонил телефон, и Рамон ответил, после того как я даже не шелохнулся. Жалость к себе и чувство вины переполняли меня, к тому же я был слишком занят, думая о том, как было бы замечательно спрятаться на неделю в своем шкафу и подождать, пока Дуглас не придет убить меня. Эта мысль была гораздо лучше по сравнению с мыслью о том, как он убивает всех, кто дорог мне. Я услышал, как Рамон положил трубку.

— Продавец? — спросил я. — Кто-то еще угрожает моей жизни?

— Нет. У нас встреча с Майей ЛаРуш. Кто-то ей дал наш номер, подумав, что она сможет помочь нам, — он улыбнулся и поднял сумку Брук. — Так что надевай свое пальто. Мы едем В Баллард.

Баллард — это один из районов Сиэтла, в который я бы не ездил без причины, но, когда я оказываюсь там, мне хочется бывать почаще в нем. Там полно хороших ресторанов, баров и клубов, которые мне не так просто посетить, так как до Балларда сложно добираться, и неважно, откуда ты едешь.

Рамон показал в направлении небольшой жилой улицы и маленького желтого двухэтажного дома с садом. Мы припарковались и вышли, оглядываясь вокруг в поисках хоть какого-то знака, что мы приехали в правильное место. На самом деле, я не был уверен, что мы вообще ищем. Может, что-то вроде гигантского хрустального шара на переднем дворе с мигающей стрелкой над ним? Я проверил, на месте ли мой медицинский мешочек. Мне нужно было любое успокоение, которое я смог достать. Мешочек на месте. Я догнал Рамона, который уже стоял у двери.

Дверь открылась почти сразу, и любое приветствие, которое я заготовил заранее, так и не слетело с моих губ. Мой рот отвис при виде девушки, открывшей дверь, и мой мозг запыхтел, чтобы снова начать работать. Она Великолепна, с большой буквы В. Она похожа на египетскую царицу с ее высокими скулами и золотисто-коричневой кожей. Но интеллект в ее карих глазах, которые смотрели на меня, говорил мне, что она не пользуется своим внешним видом.

— Десса ЛаРуш.

Она крепко пожала мне руку, достаточно уверенно, чтобы и не сломать мне кости, но и не как вялая рыба.

— Сэм ЛаКруа, верно? Что произошло с твоим лицом? — прежде чем я смог объяснить мои ссадины, она повернулась к Рамону. — И ты... Я знаю тебя.

Моя голова резко повернулась к Рамону, который, что нехарактерно для него, молчал. Он знал эту симпатичную девушку? Рамон продолжал молчать.

— Мы были в одном классе по биологии, — сказала Десса. — Рамон как-то там.

— Эрнандес, — сказал Рамон.

Я смутно припоминаю, как Рамон упоминал о Дессе, хотя, он в основном называл ее «девушка с телом богини». Если при Дессе Рамон такой тихий, я, наверное, буду почаще общаться с ней.

Десса остановилась и нахмурилась, глядя на сумку для боулинга в руках Рамона, затем жестом показала нам входить и закрыла дверь.

Рамон огляделся вокруг, пытаясь осмотреть как можно большую часть дома. Все стены, которые я смог разглядеть, были выкрашены в натуральные тона — тепло-коричневые и зеленые — на них также весели картины и фотографии. Дом выглядел милым, не чрезмерно стилизированном, а в уютным. Десса жила в доме, а не в жилище. Вот в чем разница.

Мы прошли через французские двери в небольшую комнату, которая, как по мне, совершенно не была похожа на офис, за исключением разве что двух нагруженных книгами полок. Тюлевые занавески вздымались от ветра из открытого окна, а стены были цвета, как сказала бы моя мама, бледной успокаивающей лаванды. Я не заметил стола или компьютера, только маленький стеклянный журнальный столик, чайник и несколько мягких стульев, расположенных вокруг него. На одном из стульев сидела женщина и спокойно попивала чай из старой фарфоровой чашки. Ее улыбка замерла как раз над чашкой, и она жестом подозвала нас присесть. Майя ЛаРуш представляла собой старшую и слегка более худую копию своей дочери лишь за одним исключением. У нее глаза были похожи на новые медные монетки. Ее глаза делали ее не просто красивой, а яркой и волшебной.

Она опустила свой чай и налила нам с Рамоном, не спросив нас, когда мы сели.

— Прежде, чем начать, мне нужно, чтобы моя дочь переместила вашего друга.

Я посмотрел на Рамона.