Ведьма - Юрий Тупицын

Досужие рассуждения антропогенистов, этнографов, социологов и других ученых о том, что наши предки были жалкими, грязными, вечно голодными и дрожащими от страха существами, - пасквиль на антропогенное прошлое человечества. Они, рамапитеки, не боялись никого и ничего! Напротив, мелкие хищники в страхе разбегались перед ними, крупные - боязливо уклонялись от прямых схваток, а стада травоядных почтительно уступали им дорогу. Представьте себе колонну кочующих муравьев, каждый из которых ростом с человека, но с гораздо большей физической силой, с дубиной в руках, и вы поймете, что собою представляла рамапитековая община. Потревожьте пчелиный улей, и вы поймете ту не знающую страха ярость, с которой каждый рамапитек защищал общественное потомство и своих собратьев. Одно появление мелких групп двуногих разведчиков приводило животный мир в трепет и ожидание. Они идут! Они, рамапитеки - беспощадные, но добрые владыки раннеантропогенного мира!

Могучую силу рамапитековых общин, а она постепенно росла по ходу антропогенеза, хорошо знали звери и птицы - как хищники, так и растительноядные. Люди, живущие на природе, в особенности охотники и собиратели дикорастущей флоры, во все времена знали, что любые хищники, даже самые крупные, побаиваются человека, сторонятся его и без крайней нужды не нападают. Страх хищников перед человеком всегда воспринимался и ныне воспринимается как нечто естественное. Эту естественность замешивали на божественном происхождении человека, на мощи его разума и силе взгляда, на условных рефлексах и т, п. Между тем, ни бог, ни разум, ни даже условные рефлексы не имеют к этому прямого отношения. Страх перед человеком у хищников врожденный, постепенно генетически закрепленный еще в раннем антропогенезе как страх перед объединенной мощью пралюдей - рамапитеков. Но если хищники знали лишь беспощадную силу рамапитековых общин, то растительноядным была известна и их доброта. Они жались к двуногим владыкам плиоцена ео всякой беде, искали у них защиты - и находили ее в минуты смертельной опасности. И это доверие у мирных зверей и птиц тоже было генетически закреплено за миллионы лет эволюции. Когда голодные и раненые звери ищут помощи у современного человека, когда под угрозой гибели от хищников птицы кидаются буквально под ноги, умиленные люди, поминая опятьтаки бога или разум, гордятся собой. Но гордиться надо не собой, а своими древнейшими великими предками - рамапитеками!

В связи с вышеизложенным напрашивается возражение, на первый взгляд представляющееся веским. Все экологически процветающие виды животных обычно многочисленны, широко расселены, а поэтому и широко представлены ископаемыми останками в палеонтологии. Почему же сохранилось так мало останков рамапитеков? Палеонтологическая летопись подарила людям всего-то одну, только одну верхнюю челюсть рамапитека, найденную Дж. Э. Льюисом в Индии на Сиваликских Холмах! Останков дриопитеков, их прямых предков, найдено во много раз больше, они рассеяны по всему Старому Свету. В чем же дело? К этой загадке можно добавить и еще одну, как выясняется, тесно с нею связанную: почему у человека голое тело? Почему у него отсутствует шерстный покров?

Чего только не наговорено в науке и около нее по поводу ликвидации у предков человека шерстного покрова! Сроки называют поздние, считая, например, что даже питекантропы еще были покрыты шерстью. Между тем, еще в процессе преобразования дриопитековых стад в общины рамапитеки полностью потеряли шерстный покров по соображениям чистоплотности. Инстинктивное, точнее подсознательное чувство чистоплотности было развито у рамапитеков очень высоко, выше чем у современных людей, чем у нас с вами. Без дотошной чистоплотности плотно корпорированные общины, численностью в сотни особей, обладающие избыточным общественным потомством, неминуемо вымирали бы от самых разных инфекций.

Полезно по этому поводу вспомнить о стерильной чистоте пчелиного улья, о его прополисовой дезинфекции, о пчелах-мусорщицах и пчелах-вентиляторщицах. О том, что пчела скорее умрет, чем позволит себе очистить желудок внутри улья: первый весенний полет пчелы после зимней спячки - полет очистительный. Нет никакого сомнения в том, что стойбища рамапитеков обихоживались и что на них поддерживалась чистота, близкая к стерильной. Естественные надобности, разумеется, оправлялись за пределами стойбищ. Именно из этого рамапитекового далека в подсознание человека заложена стыдливость в отношении естественных отправлений, стремление уединиться, избегая посторонних глаз.

Младенцы рамапитеков были столь же беспомощны, как и наши младенцы, точно так же они не умели контролировать работу своего желудка и соблюдать чистоту своего ложа. Шерсть - естественный накопитель нечистот, а нечистоты - питательная среда для развития самых разных, в том числе и болезнетворных микроорганизмов. В условиях высокой избыточности потомства, свойственного рамапитекам, возникновение различных эпидемий за счет загрязнения шерсти младенцев было бы неизбежным. По этой причине шерстный покров у рамапитеков уничтожен еще на этапе самого формирования общин из обезьяньих стад. Тело рамапитеков было лишено не только шерсти, но и волос. Оно было голым в человеческом, более того, в женском смысле этого слова, его было удобно содержать в абсолютной чистоте, удобно очищать и мыть. Рамапитеки любили воду, держались возле рек, купались сами и купали своих детей, в том числе и новорожденных. Именно оттуда, из рамапитекового прошлого наши младенцы позаимствовали свое подсознательное умение держаться на воде, плавать и нырять. Умение, которое восхитило и престижно озаботило современных пап и мам, но, увы, не побудило науку сколько-нибудь серьезно заняться этой загадкой. Рамапитековые общины формировались только в особо благоприятных для этого местах - на побережьях средних и крупных рек. В таких и только таких условиях могли обитать голотелые рамапитеки, плотно корпорированные общины которых требовали поистине стерильной чистоты жизни, а стало быть, и постоянных купаняй всех, начиная от новорожденных до глубоких стариков.

Среди младенцев, появляющихся на свет через двойни, тройни и большее число близнецов, неизбежным был высокий уровень смертности. Высокий уровень смертности был и среди целомудренного юношества, оборонявшего стойбища от всех и всяких врагов, в том числе и от хищников. В интересах той же стерильной чистоты рамапитековые общины должны были как-то избавляться от тел умерших детей и сородичей. Рамапитекн не могли предавать их земле - у них не было для этого орудий, рамапитеки не могли сжигать трупы - они не знали огня. Крупные и средние реки становились естественной текучей могилой для погибших рамапитеков всех возрастов. Вода уносила трупы от стойбищ, вода хоронила их в моря и океаны. Для этого не годились стоячие воды озер или мелкие реки и речушки, и то и другое превращалось бы со временем в болезнетворные могильники. Годились только побережья крупных и средних рек, справлявшихся с транспортировкой погибших, а помимо того, имевших и удобные места для массовых купаний.