Дело о спасении телезвезды (Сборник новелл) - Андрей Константинов

"Не изменяет, старая ты сволочь",- подумал я. Молча кивнул, спрятал ключ в нагрудный карман и принял у него из рук "дипломат". Пятьсот тысяч, надо сказать, весили более чем ощутимо.

- Вы позволите мне некоторое время посидеть у вас в холле? Я жду звонка от Рустама Викторовича...

Михельсон картинно всплеснул руками:

- О чем разговор! Конечно. И почему в холле? Давайте-ка мы с вами сейчас сообразим что-нибудь на скорую руку. Виски, коньячку? Ну не стесняйтесь. По чуть-чуть, да с лимончиком...

Абрам Моисеевич засуетился, выудил откуда-то рюмки, потянулся в бар за бутылками. Я прикинул и решил, что граммов сто или сто пятьдесят мне сейчас действительно необходимы. Тем более что с каждым часом напряжение внутри росло, а мысли о Татьяне, которая сейчас находится неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно в каких условиях, приводили меня в состояние вялотекущего шизофренического бешенства.

- Хорошо. Если нетрудно, тогда сто коньяку и лимон,- сдался я и плюхнулся в кресло.

Михельсон наполнил рюмки, произнес какой-то тост. Мы слабо чокнулись. И перед тем как опрокинуть рюмку, я мельком бросил взгляд на часы. Какого черта не звонит Мамедов? Неужели что-то не срастается?

***

Рустам Викторович позвонил лишь тогда, когда мы с Михельсоном приговорили граммов эдак по триста на брата. Кстати, Абрам Моисеевич был горазд пить, причем делал это по-молодецки лихо и без всякой закуски. Как раз в тот момент, когда он произносил очередной поучительный еврейский тост, моя мобила пискляво напомнила мне о существовании "города, который есть".

- Виктор Михайлович?

- Я.

- Как у вас дела? Деньги получили?

Все в порядке?

- Да... подождите, Рустам Викторович.- Я посмотрел на Михельсона - мол, извините, конфиденс - и вышел в пустой холл, плотно прикрыв за собой дверь кабинета.- Да, с деньгами порядок. А что у вас?

- Звонок прошел только сейчас. Они наконец определились с местом. Это Фрязино, есть такой небольшой городок в Подмосковье, не очень далеко. Не доводилось бывать?

- Нет,- ответил я, однако отметил для себя, что это название я где-то уже слышал.

- Ну да это неважно. Возьмете машину и доберетесь. Передача назначена на девятнадцать часов. Там рядом с вокзалом есть небольшая площадь, несколько на возвышении, в общем, увидите. Наверху, у памятника Победы, вас будут ждать.

- Я понял. В девятнадцать у памятника.

- Отлично. Я прошу вас действовать строго в соответствии с их и нашими инструкциями. Однако если вы поймете, что они блефуют, как-нибудь дайте знать. Мы будем неподалеку. Договорились?

- Договорились.

- Только не перепутайте. Именно - Фрязино. Просто в Подмосковье есть еще и Фрязево, и Фряново, и еще черта в ступе...

- Да, я понял - Фря-зи-но.

- Отлично. Хочется верить, что у нас с вами сегодня все получится.

- Мне тоже хочется в это верить.

Последние слова я уже произносил в пустоту. Мамедов сказал ровно столько, сколько он посчитал нужным сказать. Я посмотрел наверх. Офисные часы показывали четверть шестого - должен успеть. Я вернулся в кабинет, взял "дипломат" и поблагодарил господина Михельсона за оказанное гостеприимство. Абрам Моисеевич расплылся в благодарной, но, как мне почему-то показалось, хитрой улыбке.

- Что вы, не стоит. Очень рад был с вами познакомиться. В следующий раз будете в Москве, непременно заглядывайте.

И Рустаму от меня большущий привет...

Да, и будьте осторожны,- он кивнул на мой багаж,- сейчас, знаете ли, такие времена. Не дай Бог...

- Спасибо, Абрам Моисеевич, обязательно.

Мы раскланялись, и я покинул помещение частной нотариальной конторы, хозяин которой столь легко оперировал денежной наличностью, могущей составить годовой бюджет небольшого провинциального городка.

***

Контора Михельсона располагалась на третьем этаже втиснутого во дворы особняка дореволюционной постройки. На широкой лестнице с обвалившейся местами лепниной было довольно темно, поэтому спускался я крайне осторожно, каждый раз нащупывая ногой приблизительное местонахождение очередной ступени.

В углу на площадке между вторым и первым этажом я приметил некую черную тень, которая по мере моего приближения стала выпрямляться, слагаясь во вполне конкретные очертания весьма немаленького человека. Я инстинктивно сильнее сжал ручку "дипломата". Может, это глюки? Блин, надо бросать пить!

Тень неожиданно метнулась ко мне и взмахнула в воздухе чем-то неимоверно большим. Я машинально заслонился "дипломатом", и в тот же миг страшной силы удар выбил его у меня из рук, а затем что-то тяжелое обрушилось мне на... Нет! Только не по голове! Это же мое самое слабое место... Ой-е-о...

...Спокойно, Витя, спокойно! Это все уже с тобой было... Помнишь: подъезд, удар, голова, боль. Это - "дежа вю". Просто, Витя, ты очень много пьешь, и поэтому у тебя возникло ощущение "дежа вю".

Сейчас ты немного поспишь, и оно пройдет. Присядь вот тут в уголочке и поспи.

Ладно?

Да запросто...

***

- Мужчина, что с вами? Вам плохо?

- А?.. Да, в смысле, нет... Уже хорошо.

Спасибо...

- У вас кровь на лице...

- Да? Наверное... Спасибо... Извините, вы не скажете, сколько сейчас времени?

- Начало седьмого. Пять минут...

- Уже? Черт... Я пойду. Мне... мне идти надо...

- Возьмите платок, вытрите кровь.

Возьмите, возвращать необязательно.

- Спасибо...

***

Во дворе холодный сентябрьский ветер окончательно вытащил меня из состояния глубокого транса, вернув в реальную действительность. Но лучше бы он этого не делал, поскольку действительность была совершенно омерзительной. "Дипломат", естественно, ушел, голова раскалывалась, а до передачи выкупа оставалось всего пятьдесят минут. Кстати, еще один такой удар - и место на Пряжке уже действительно будет гарантированно моим.

О, как мне хреново!

"Накаркал-таки, старый еврей",- с ненавистью подумал я, глянув на светящиеся окна михельсоновской конторы. И чего ж теперь делать? Снова пойти к нему? Так, мол, и так, Абрам Моисеевич, хреновина получилась. Все в соответствии с вашими пророчествами. Так что выдайте-ка мне, пожалуйста, еще пятьдесят зеленых пачечек. И ведь как знал, зараза, расписочку потребовал. Это что ж, теперь он меня на счетчик поставит? Быков нашлет? Вот ведь полоса пошла в последнее время: прокол за проколом. И сюжетики-то все одинаковые или обнесут, или по башке настучат.

Все! Причитать, Витя, будешь позже.

Сейчас надо срочно что-то решать, иначе Татьяну ты уже точно больше никогда не увидишь. Причем исключительно по собственной вине. А точнее, по дурости (инкассатор ты хуев). Носовым платком, который мне одолжила сердобольная тетка, я вытер с лица кровь и резво, насколько в моем состоянии это было возможно, потрусил в Китай-город ловить тачку. Как говорится, "хоть чучелом, хоть тушкой - но ехать надо".

Н-да, хорош я буду в ранге переговорщика: деньги, ребята, собраны, вот только сейчас их нет. Так что вы пока мне Татьяну отдайте, а деньги я вам позже, на днях, завезу. Полный апофигей!

***

- Шеф, во Фрязино довезешь?

- Сколько?

- А сколько просишь?

- Штука.

- А дешевле нельзя?

- Можно. Идешь в метро, доезжаешь до "Комсомольской", а там с Ярославского электричкой. Уложишься в полтинник.

- Хрен с тобой. Поехали.- Я уселся на переднее сиденье и со всей силы хлопнул дверцей.

- Можно поаккуратнее? Тачка своя, не казенная,- огрызнулся водитель.

- Извини, шеф. Просто мне сейчас очень хреново.

- Да я вижу,- он покосился на мою куртку, ворот которой был испачкан каплями запекшейся крови.

- Слушай, а Фрязино далеко отсюда?

За сколько доберемся?

- В принципе, не очень. Минут сорок. Правда, сейчас, возможно, и подольше - в это время на Щелковке вечные пробки...

***

Последние слова водителя резанули слух.

У меня возникло странное ощущение, что я где-то их уже слышал. Неужели опять "дежа вю"? Нет, здесь что-то другое. Причем очень важное. Думай, Шах, думай...

Стоп! Дробашенко. То же самое мне вчера сказал Стас. Вечером, когда не захотел остаться, сославшись на какие-то дела в конторе. Значит, не так уж и сильно я был пьян, как он пытался меня уверить.

А ведь и с телефоном этим тоже не все ясно. Я почти уверен, что действительно не говорил ему номер. Тогда от кого Дробашенко мог его узнать? А что, если Стас связан с Рустамом? Бред. Или все-таки...

Думай, Шах. Это важно. Думай, напрягай свои отшибленные мозги...

Визитку с телефонным номером я оставил у толстомордого мента. Теоретически, он мог его срисовать для себя.

Зачем? Ну мало ли зачем - может быть, у них на вахте, как у нас в Агентстве, принято вести учет посетителей. И что дальше? А если предположить, что похитители установили наблюдение за домом Мамедова? Скажем, для того, чтобы отслеживать всех к нему входящих на предмет принадлежности к органам или бандитам. Тем самым они могли проверять, не слил ли Рустам информацию о похищении Татьяны на сторону.