Бретонская колдунья - Юлия Галанина

В третьей повозке булькало вино.

В четвертой мессир Марчелло учил Жаккетту играть в карты и хохотал над ее ошибками. Жаккетта уже проиграла Африку, французскую корону, право на торговлю в городе Марселе, три горшка супа, пять поцелуев и глиняную кружку.

Абдулла в своем узилище меланхолично грыз морковку.

Через несколько дней дорожный быт вошел в колею и стал более-менее привычным.

Из дормеза неслось:

– И именно с того момента обострилась вражда между королевской семьей и Орлеанской ветвью Валуа. Законным претендентом на корону должен был стать Карл Орлеанский, сын Луи, а никак не бастард Изабо Баварской! О! Это понимали все заинтересованные стороны. И тут страшную глупость совершила Англия. Англичане решили как можно дольше задерживать на своем сыром острове герцога Орлеанского, чтобы у французов не возникало соблазна объединиться вокруг законного наследника трона.

Карл сидел пленником в Лондоне, писал с горя баллады и серены, а партия дофина не дремала. Заправляла всем его теща, Иоланта Анжуйская, которой мало было своих четырех корон. Она спала и видела свою дочь на французском престоле. Но тут, дорогие мои, дело (как ни странно) осложнил сам дофин. К его чести, надо сказать, он страшно терзался тайнами своего происхождения и не чувствовал за собой морального права быть королем. А кто мог разрешить эту дилемму? Только Господь Бог.

И вот, будто по заказу, нарисовалась посланница Божия, некая Дева Жанна… Крестьяночка из забытой богом деревни. Но облеченная Господом высокой миссией спасти несчастную Францию от англичан и дать ей, Франции, короля в лице дофина. С чем она, Жанна, блистательно справилась, пройдя с шайкой своих головорезов почти половину страны.

Ну, подумайте сами, мои дорогие, – баронесса на секунду замолкла, выбирая образ поубедительней.

– Если, к примеру, вдруг ваша Жаккетта станет ясновидящей, сможет ли она тут же надеть латы и взобраться на боевого коня?! Никогда! Даже если Господь будет вещать ее устами, ни знатной дамой, ни рыцарем женского пола она от этого не сделается! И рядиться, как эта Орлеанская Дева, в капюшоны с золотыми лилиями, доспехи за сто турских ливров и прочие роскошества ей и в голову не придет! Только наивные простаки верят в сказочку про нежданную – негаданную Спасительницу, которую ловко состряпала королевская фамилия.

Орлеанская Дева никто иная, как родная сестра Карла VII и самая младшая дочь Изабо Баварской и Луи Орлеанского! – баронесса с торжеством хлопнула веером по ручке кресла.

На этом месте у дам от изумления открылись рты.

– Да, да, дорогие мои! Обстановка вокруг их скандальной связи тогда настолько накалилась, что даже эта бесстыжая бестия не рискнула оставить новорожденную во дворце, как предыдущих детей. Объявили, что родился мертвый мальчик, его назвали не то Филлиппом, не то Генрихом и быстренько захоронили. А девочку отдали на воспитание мелким дворянам д» Аркам, которые изо всех сил выслуживались перед дворцом, надеясь, что королева посодействует возвращению их герба. За что их его лишили, не помню уже деталей… Так вот, спасти младшенькую дочь Изабо удалось, но вот любовника она не уберегла. Говорят, именно после того свидания, когда они отмечали удачное пристройство малютки, Луи, возвращаясь домой, неожиданно напоролся на чей-то загадочный кинжал. Очевидно, это был привет жене от короля!

И вот эта девчонка лет с тринадцати стала слышать разные голоса. Это вообще в Баварской линии не редкость. То один помешанный, то другой… Да и как не крути, а король-то, брат Луи и супруг Изабо, был дурак!..

И когда Изабо отпихнула сыночка от трона, в чьей-то умной голове зародилась гениальная мысль о Деве-Спасительнице. Исподволь внушить Жанне ее задачу было, наверное, не так уж трудно. Эти святые и ясновидящие просты, как дети! Тут же прокатилось пророчество, что, мол, Женщина погубила Францию, а Дева ее спасет! Жанна окончательно уверилась в своей святой миссии. А как только она объявила о себе, как о Деве, ее с такой скоростью доставили к дофину, что просто диву даешься! И она вела с окружением дофина так, будто он один ей ровня, а все остальные чуть ли не сервы…

Во второй повозке Аньес покончила с историями типа «Жил один человек…» и переключилась на истории о таинственных сокровищах и загадочных кладах:

– Давным-давно, где-то в горах между Индией и Персией жил великий индийский колдун, вроде нашего итальянца, только куда могущественней. Он наколдовал себе целую кучу золота, алмазов, изумрудов, рубинов, жемчуга, и серебра. И спрятал все это в неприступный горный замок. Охранять же сокровище поставил страшных демонов – ну, ихних дьяволов. Король той страны захотел завладеть этими сокровищами и, значит, послал туда войска. Но демоны посбрасывали их в пропасть. Тогда персидский король позвал своих магов-чародеев. Они пытались победить демонов и выгнать их из замка, но ничего у них не вышло. Тогда король позвал хитрых еврейских колдунов. Те, значит, целую неделю читали свои заклятья, но бесы только посмеялись над ними и закидали грязью и, м-м-м, навозом… С горя король вспомнил, что в его стране живут и добрые католики. И попросил тамошнего епископа отогнать демонов. Святой отец согласился и, не взяв никакой помощи, один, значит, пошел в горы. Там, у заколдованного замка, он отслужил мессу, и испуганные демоны с визгом убежали в чистилище. А король завладел замком и всей этой горой сокровищ!..

В третьей повозке булькало вино.

В четвертой Жаккетта и мессир Марчелло упоенно целовались, лежа на пушистом ковре, всю дорогу исполнявшем роль постели.

Абдулла, скорчившись червячком, мирно спал, видя во сне своего Господина.

Бретань становилась все ближе.

ГЛАВА II

Карета баронессы де Шатонуар неспешно катилась по улочкам Ренна.

Со дня приезда в Бретань пошли третьи сутки. Дамы направлялись с визитом к могущественной фаворитке Франсуа II – и это благодаря усилиям мадам Беатрисы. Весь вчерашний день она пропадала в городе и в дворцовом замке и вернулась поздно ночью, переполненная боевым духом, впечатлениями и новостями.

Сейчас она возбужденно, насколько это позволяли приличия, рассказывала:

– Ах, милые дамы, за что я так люблю жизнь при дворе – все так и кипит, так и меняется! Пока мы с вами безмятежно нежились под солнцем нашей Гиени, тут та-а-акое произошло! Луи Орлеанский заключил союз с герцогом Бретонским. Теперь у нас коалиция!

Жанну несколько удивило слово «нас». Создавалось впечатление, что мадам Беатриса была чуть ли не главным участником заговора.

– Принц пытался похитить короля! – продолжала мадам Беатриса. – Вырвать несчастного юношу из цепких лап мадам де Боже и открыть ему глаза на злодейства сестрицы. Но, к сожалению, мерзавка хитра, как сто чертей!

Мадам Изабелла испуганно перекрестилась.

– Она вместе с королем покинула Амбуаз и увезла его в Монтаржи: знает, стерва, что оттуда их не выкурить!

Жанна ехидно подумала, что мадам Беатриса, как говорящий дрозд, дословно повторяет разглагольствования какого-нибудь лихого вояки.

– Луи решил приструнить, наконец, эту заносчивую особу и написал послание парламенту, где изложил все ее грязные делишки. О-ла-ла! Там было все: и то, что эта бестия нарушает решения Генеральных Штатов, одаривает любимчиков пенсиями и транжирит королевскую казну, как хочет, – а для удовлетворения своих непомерных запросов повышает налоги, заставляя страдать наш бедный народ!

В этом месте в голосе мадам Беатрисы прозвучала искренняя озабоченность страданиями несчастного народа.

– Она даже велела страже в Амбуазе присягнуть ей на верность! Каково? Ей! Будто она уже королева! Я вам прямо скажу, мои дорогие, это тирания! Да, да! Бедный король!.. Но вы же знаете наш трусливый парламент – он и пальцем не пошевелит, чтобы защитить закон, порядок и юного короля! Вся Франция стонет от тирании четы де Боже, а эти люди, ничтожные люди, отписывают принцу: «Постарайтесь, мол, уберечь Французское королевство от расколов и не нарушайте мира в обществе.» Это принц, что ли, его нарушает? Если бы эта семейка де Боже не цеплялась так за короля, никаких волнений, расколов и в помине бы не было. Все, чего добивается благородный Луи – это соблюдение его законных прав, назначения главой Регентскогот Совета – и тогда во Франции воцариться мир, покой и закон! В общем, мои дорогие, сейчас у нас война с регентшей. Вот-вот подъедет сам Луи, он собирает армию. Говорят, Максимилиан Австрийский тоже будет на нашей стороне. И Англия, возможно, поможет. В покоях герцога ни о чем другом и не говорят: война, война, кругом война! Все настроены очень решительно, у всех куча дел. Мне с громадными трудностями удалось добиться сегодняшней аудиенции у Антуанетты де Меньле!

– Дорогая, но, может, лучше было сначала представиться мадам де Фуа? – робко спросила госпожа Изабелла, растерявшаяся от обилия новостей и почувствовавшая себя не в своей тарелке.