Ахиллес, или Мир Аль-Азифа - Руслан Бурбуля

К вечеру Арест почти полностью пришел в себя и стал понемногу осматривать владения выродка. Зайдя в пещеру дракона, он долго и настойчиво метил все углы и выступы его логова.

— Когда вернется его самка пусть знает, кто разорвал тело ее самца.

— А скоро вернуться должна? — забеспокоился ахеец.

Биться с новой тварью, которая могла плеваться огнем, и обладала столь крепкой шкурой, ему как-то не хотелось.

— Что! Испугался великий воин?

— Да как тебе сказать. Не боятся только мертвые. Я именно этим и отличаюсь от всех остальных людей, которые никогда ничего не боялись.

— Чем же? — не понял херувим.

— А тем, что свой страх могу обратить себе же во благо.

— Р-р-р! — херувим глумливо разинул свою огромную пасть. — Прилетит самка только после сезона дождей. Именно в это время она залетает в логове самца для кладки яиц.

— А до этих пор где ее носит?

— Где, где. Охотиться… Тварь!

— Понятно.

Ночь прошла также спокойно. Поблизости не нашлось ни одного хищника желающего оспорить драконово логово. Видать вся окружающая живность чуяла… С теми, кто смог его отвоевать у самого хозяина здешних гор — шутки плохи.

В этот раз на страже остался херувим. Однако всю ночь, из-за чавканья и громкого урчания живота крылатого льва, Ахиллесу пришлось спать в пол глаза.

Новый день он встретил совершенно разбитым и с недовольным лицом поинтересовался у своего спутника.

— Что… Все сожрал?

— Нет. — спокойно ответил Арест. — Мозги оставил тебе. Глядишь после завтрака поумнеешь.

— Очень смешно.

Тут их назревающую ссору прервал странный шум раздавшийся откуда-то с низу.

— Ну что? Спустись хоть посмотри что да как. — Ахиллес стал собирать свой нехитрый скарб.

Арест и без назидания спутника решил исследовать предмет шума. Он с кошачьей грацией исчез за ближайшим уступом и стал осторожно спускаться по пологому склону горы. Несмотря на то, что уклон скелета этой твердыни был очень удобен, как для спуска так и для подъема, острое каменное крошево, однозначно давало понять, зазеваешься и сорвешься — смерть!

После того, как херувим оказался на скальном уступе, его взору предстала странная картина. Прямо под ним находилось ущелье каньона, в котором стояли на изготовку две группы существ. Одна из них включала в себя двадцать всадников под седлами которых находились презренные пожиратели падали — степные волки. Всадниками были людьми, но вот сзади, на волчих крупах располагались… Сурги!!!

Конечно, это были не полу разумные истинные сурги, которые жили далеко на севере континента. Существа, которые предстали удивленному взору херувима, уступали последним, как в физической мощи своих организмов, так по всей видимости и в интеллекте. Скорее всего, у этих тварей он вообще отсутствовал, так как истинные, никогда бы не стали слугами людей. А судя по их виду и манере обращения с ними, последние именно таковыми и были. И тем не мене, сам факт такого сотрудничества, был просто поразителен. Немного в стороне от странных воинов, стоял караван. Три громадных ящерозверя молча пожирали окружающую их растительность. Из кибиток, явно гоблинского производства, выглядывали испуганные представители этой хитрой и многочисленной расы.

— Ахиллес… Спускайся. Здесь что-то затевается. — херувим послал человеку свой мысле-образ, обрисовав при этом всю увиденную им картину.

— Иду, иду Арест. Если там затевается бой, попроси, чтобы без меня не начинали. — выкрикнул ахеец.

Ахиллес осторожничал при спуске. Проявлять без особой надобности свою шустрость на острых как лезвие меча гранях гранитной крошки, ему не хотелось. Наконец-то он оказался возле херувима и удивленно уставился вниз.

— Что это за существа? — он сложил свое оружие рядом и уселся на внешнюю сторону щита.

— Те что запрягли ящеров, гоблины или хуны, как они себя сами называют. Видать представители торговой гильдии. Те же которые на волках, вроде люди, хотя и с некоторыми отклонениями. Наверняка выродки твоей расы. Больно уж у них нездоровый вид. Вон видишь невысоких существ с зеленоватой кожей?

— Ну.

— Это дикие сурги. Прародители двуногой яшерообразной расы, что проживает на севере Аль-Азифа.

— А что за фигура стоит перед караваном. Я что-то ни бельма не могу различить.

Действительно расстояние между спутниками и двумя группами было приличным. Ахиллес со своим зрением, видел лишь фигуры, которые с такого расстояния были размером с человеческий палец.

— Ух ты! — Арест аж подался немного в перед.

— Знаешь ли человек чью фигуру тебе угораздило узреть?

— Знал бы не спрашивал Арест. Кончай ломать комедию. Объясняй толком, что еще за фрукт перед нами.

Херувим немного помолчал, наслаждаясь своим положением. Ведь он прекрасно видел даже на таком расстоянии. Немного откорректировать структуру глазного яблока. И вот пожалуйста. Он видит все, так же отчетливо, как если бы события происходившие в низу, разворачивались прямо перед его носом.

— Это Ахилл не кто иной, как представитель расы вурдов. И сдается мне, что это самка, а значит, защитница одного из кланов этой расы.

— Ты хочешь сказать, что это как раз та женщина, что и является ударной мощью одного из кланов.

— Вот именно Ахиллес. Дело в том, что самцы вурдалаков, редко выбираются из своих древесных чертогов. Это происходит в двух случаях. Если на клан совершенно нападение или же когда их клану нужно решить глобальные задачи, которые напрямую затрагивают всю расу целиком.

Из пояснений Ареста, Ахиллес уяснил и другие странные характеристики вурдов. Например излюбленным оружием самцов вурдалаков является лук. Способность изменения структуры своего зрения позволяла им по рассказу херувима поражать цель с точностью до нескольких сантиметров на расстоянии в двести шагов. А вот защитница кланов, сражалась только при помощи ритуальных кинжалов, которые они называли Кхэшами, что означает — несущие освобождение. Спаривались самцы исключительно с человеческими особями. Плод такого союза, всегда уничтожал свою матерь, самостоятельно выбираясь 'на свет' через ее живот. Дети рожденные от таких родителей были чистым порождением расы вурдов. Проблема этого племени заключалась в том, что от таких союзов рождались практически исключительно мальчики. На сто мальчишек приходилась лишь одна девочка, и то, которая по физиологическим особенностям своего организма не могла стать матерью при соитии со своими самцами. Именно такие вот самки и становились защитницами клана, но для этого, их пол жизни обучали всем возможностям своего тела и после полувековых тренировок, лучшая из выводка и занимала почетное звание Защитницы клана.