Черный хлеб (СИ) - Ульяна Жигалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не все, — вздохнул Лев, — найдены только редкие, которые нельзя продать тихо, еще восемь камней были украдены. Но я думаю, это уже другая история, и искать будут другого человека. Но все же, на пару недель я оставлю охрану. Мальчики их не увидят больше, тут вы правы. Мы придем завтра. Мы сделаем все, чтобы Кирилл признал нас. Вы не переживайте, воровать его никто не будет
Наконец то я закрыла за ними двери. Пошла в детскую, где была подозрительная тишина. Пацаны о чем-то тихо шептались, и замолчали, увидев меня.
— Индейцы планируют побег, — вслух подумала я, — и побегут они куда? А в деревню к бабушке, а как быстро их там найдут? Дня через три, — продолжила я, глядя как лица детей вытянулись.
— Они богатые люди, у них видишь сколько охраны? Какие возможности? Если ты сбежишь — тебя точно отнимут через суд.
— Тогда мы убежим не к бабушке! Мы убежим совсем! — бросать идею с побегом мальчишкам было жаль.
— Никто никуда не побежит. Я же обещала — и Лев подтвердил, если ты не захочешь, тебя никто не заберет, а теперь уже поздно — мыться и спать. Уроки можете не делать, — скомандовала я.
Настороженные глаза сыновей показали мне, что я тоже на грани доверия. Но сегодня переубеждать их было бесполезно. Да и мне нужна была передышка.
Я ушла в зал, достала из дивана постель. Включила телевизор, закрыла дверь и выключила свет, ожидая, когда мальчишки освободят ванну.
Когда все улеглись тишина была настолько напряженной, что я не выдержала и тихонько включила телевизор, на музыкальном канале. Мне нужно было выплакаться, и не хотела пугать детей.
Я плакала в подушку, кусала себя за руки, стараясь не слишком шуметь, и затыкая рыдания рукой.
По плечу меня погладила рука, — я подняла голову. Тощие, в своих растянутых пижамках, стояли мои сыночки, сжимая кулачки.
— Мама не плачь, мы не убежим, и я ни к кому не уеду, — твердо сказал Кирилл.
Я обняла их, и так мы уснули на диване, все втроем, как раньше, когда им было по пять лет, и мы часто бесились на этом диване допоздна.
На завтра началась осада Кирилла новыми родственниками. Они пришли до моего прихода и ждали в машине.
Наталья занесла кучу пакетов из дорогих магазинов, и попыталась подкупить Кирилла обновками — крутые джинсы, свитера, кроссовки. Все в одном экземпляре. Что Кирилл просек сразу же, и отказался не только мерить, но и взять в руки. Наталья растерянно смотрела на меня, я пожала плечами. Думайте господа, я вам не поддержка.
Понял в чем дело первым конечно же Лев. Взгляд, которым он одарил дочь, был более чем красноречивым. Он видел детей на море, знал как они дружны, и всегда все им покупал в двойном размере. Он понимал, что иначе — Кир не возьмет даже мороженое, не то, что джинсы.
— Убери все, — резко сказал он дочери — я думал ты умнее! А ты балованная дура, думаешь купить его за тряпки!
— Папа, ну что ты говоришь… — Наталья опять ударилась в слезы, которые всех достали.
Лев махнул рукой и ушел в детскую. Закрыв двери, он долго разговаривал с мальчишками.
Через пару дней Лев уехал. Наталья сняла квартиру в нашем доме, и теперь каждый вечер проводила у нас. Дети ее игнорили по полной. Я не пыталась помочь — не хочу своими руками отдавать ей расположение сына, пусть сама ищет пути.
Она совсем не умела на разговаривать с детьми, не вникать в их интересы. То она давала им деньги на видеосалон, куда они убегали вдвоем, едва буркнув спасибо. То купила плейстейшен с двумя джойстиками — и опять они играли вдвоем, а она курила на кухне.
Мне некогда было внимать ее страданиям — вечером нужно было стирать белье на всю семью, включая лежачую свекровь, готовить еду на весь день, убрать, проверить уроки.
Я не знала, как мне вести себя, и в один их вечером мы собрались нашим женским клубом. Поскольку у меня собраться было нельзя, мы приехали в загородный дом Ленки Саниной. Была суббота, в планах была баня и ночевка.
После бани, когда мы сидели в кухне за чашкой вина, я рассказала подругам историю Кирилла. Мои девушки были в шоке, первые пять минут была тишина. Потом кто-то начал задавать вопросы, а Санина заорала:
— Блин, Катька, и ты столько лет от нас скрывала?
— А что бы изменилось если вы знали? А если б проболтались, нечаянно? — ответила я, — чего орать, лучше скажите, что мне делать. Отдать Кирилла? Мне Антон этого не простит, да и Кира жалко, у него одна мать — я. И не отдать тоже не могу.
— Ну дед там похоже нормальный — не давит, да и помогал всегда, не выгонишь. А вот мамку надо еще хорошо рассмотреть, что за баба, — это Лизка решила.
— Ты не лезь в их отношения — пусть сама ищет подход к сыну, а ты держи нейтралитет, вряд ли она справиться — дети не любят дерганых, — Полицмейстер, как всегда, прагматик.
— Пошли их всех на хрен, где они были десять лет? — это крутая Санина.
Словом, мнения разделились, мы еще кричали часа полтора, потом опять пошли парится. В итоге ни к чему не пришли, но для меня ближе всех стало мнение Полицмейстер — я решила ни в чем не помогать Наталье.
Однажды, придя с работы я увидела Наталью на кухне.
— Мне нечем было заняться, я приготовила ужин. Вот, лазанья. Все по рецепту, мне кажется, получилось вкусно, — как бы оправдываясь, сказала она.
Дети поели, вежливо поблагодарили и ушли в свою комнату. Наталья отвернулась к окну и закурила.
