Курортный роман с продолжением - Галина Полякова

– А муж-то откуда взялся? Погуливала, что ли, от начальника?

– Вместе в институте учились, дружили.

– А ты любила мужа-то? Или просто забыться хотела?

– Любить не любила, но жили мы неплохо.

– И ты, значит, бросила его? Предала? – глаза Жоры недобро блеснули. – Кинула мужика из-за какой-то старой любви?

– Получается, так. Но он зла на меня не держит. Муж все знал про меня. Простил и понял. Мы и сейчас друзья.

– Друзья… – пробормотал Жора. – Могу себе представить, что в душе у мужика творится. А он-то любил тебя? Или тоже от кого-нибудь забыться хотел?

– С первого курса был влюблен.

– А сейчас затаился. В друзья записался, чтобы глаза отвести. А сам ждет не дождется, когда вновь переходящее знамя завоюет.

– Какое знамя, Жорик? Так, флажок, еле на ветру колышущийся. И никогда я к нему не вернусь. Да и нет его – на Север подался. Пишет, скоро свадьба. Не хочу больше экспериментов – «любит Платона, живет с Харитоном». Никого и ничего не хочу.

– Что ж так? Такая любовь до гроба к большому начальнику?

– Устала я от этой любви, Жорик. Хочу одна остаться. Но трудно, знаешь. Парню отец нужен, а он папа неплохой.

Много времени сыну уделяет – в театры с ним ходит, в кино, в музеи…

– А его дети одни с больной матерью сидят, пока он твоего по театрам водит?

– Ну, что ты. Там народу полно – сиделка, домработница, тетка незамужняя. Она в племянниках души не чает. Еще дедушка был, умер не так давно…

– Ого! Такую ораву содержать, прорва денег нужна. Тебе-то помогает парня поднимать?

– Конечно. Квартиру нам купил, обставил.

– А ты с ним и сейчас… того? Извини за интимный вопрос.

– Скоро год, как я закрыла эту тему. Пусть семьей своей занимается или другую любовницу найдет, а с меня довольно. Я хочу быть свободной! – тряхнула головой Екатерина.

– Свободной? А деньги его берешь? – усмехнулся Жора.

– Я на сына беру, мне ничего не надо. Я работаю, и на себя мне хватает. Может, еще диссертацию смогу защитить, пишу потихоньку.

– Свобода, милая Катя, это, прежде всего, экономическая свобода. И только потом все остальные – политические, идеологические, личные свободы. А ты зависима экономически. Сама говоришь – квартиру купил, мебель. Перестань пользоваться его деньгами и сына на себя возьми. Тогда и будет свобода, если действительно ее хочешь.

– Хочу. Действительно хочу, Жорик! И над словами твоими я подумаю. Мне бы еще скрыться от него, не видеть…

– Не уверена в себе? Боишься поддаться ему опять? – с интересом взглянул на нее Жора.

– Глупости! Уверена и ничего не боюсь. Сына только жалко.

– Ты же видеться им не запретишь? Или найди пацану другого отца. Некоторые неродные роднее родных бывают.

– Легко сказать – другого отца. С отцом-то этим спать придется. А я даже думать об этом не могу. Еще и Аркаша под ноги попался. Напугал надолго.

Незаметно дошли до корпуса. Кроме охраны, в холле никого не было. Они поднялись на лифте и остановились у номера.

– Ну, я пошел? – неуверенно спросил Жора. – Ты все же подумай над Мишкиным предложением. Тут тебе и город другой, вполне можешь скрыться от своего начальника, и материально все путем. И мужик он надежный. Не смотри на его здешние проделки – это он молодость решил вспомнить, покуролесить немного. И вообще, жила бы с ним, как за каменной стеной. Думаю, надо соглашаться. А к Мишке привыкнешь. У тебя же есть опыт, как с нелюбимым мужем жить? – съехидничал Жора. – Так чем брат хуже? Может, в сто раз лучше твоего бывшего. А я к вам в гости буду приезжать, племянников нянчить.

– Сам-то жениться не собираешься? Или не нагулялся еще? Не всех желающих охватил? – Кате тоже хотелось поддеть его. – Зачем тебе племянники? Своих бы родил и нянчил.

– Жениться? Я? На ком, Катерина? – хохотнул Жорик. – Всех достойных кандидатур уже расхватали. Вот и тебя, считай, просватали. Не сегодня-завтра и впрямь родственницей станешь. Не везет мне с невестами…

Глава 18. Нарушитель конвенции

Следующий день прошел так же спокойно, как и предыдущий. Аркаша исчез. Всезнающая прокурорша сообщила, что два последних дня его видели на «гадюшнике», – как называли городской пляж организованные отдыхающие. Он прохаживался там между спрессованными, как сельди в бочке, «дикарями», наступая на их полотенца и подстилки, и шарил глазами по загорающим женщинам. А Жора заверил Катю, что встреча с Аркашей ей вообще не грозит, ибо он вычислил алгоритм его поисков:

– Каждому объекту поиска псих посвящает пару дней – холл, лечебный пляж, «гадюшник», – заявил младший брат с видом бывалого сыщика. – В следующие два дня он будет прочесывать центральные улицы, потом заляжет на вокзале, если к тому времени не остынет.

В тот день Катя изъявила желание пообедать в санаторской столовой. Братья перекусили в кафе горячими чебуреками, а ей хотелось нормального супа. Жора вздремнул в сарайчике, а Михаил стойко отдежурил под печально знакомой пальмой.

– Жорик, Катюша, давайте сегодня прогуляемся по ботаническому саду, – предложил Михаил, когда они вернулись в домик. – Я много знаю о здешних растениях и проведу с вами экскурсию. А потом пройдемся по городу, поужинаем в приличном ресторане и потанцуем. Как вам мой план?

– Молодец, братан! – засмеялся Жора. – Только ботанический сад! Никаких танцулек! Надо приучать будущую жену к твоим увлечениям. Кать, он помешан на цветах и экзотических растениях. У него на даче такое цветет и плодоносит, крыша едет! Будешь там агрономить, не отвертишься.

– Тогда отведите меня в номер, – капризно сказала Катя. – Хочу привести себя в порядок, раз мы в ресторан собираемся. У меня есть новое красивое платье, я его еще ни разу не надевала.

– Может, на мой юбилей наденешь его, раз оно красивое такое и новое? – улыбнулся Тарасович.

– Для юбилея у меня настоящее вечернее платье имеется – длинное, с блестками и с декольте. Но сегодня я тоже хочу хорошо выглядеть. А то уезжать скоро, а я в пляжных туалетах с утра до вечера с вами разгуливаю. Еще подумаете, что я всегда такая замухрышка неухоженная.

Братья проводили ее в корпус, а сами решили искупаться. Когда через пару часов они зашли за ней, узнать Катю было нельзя. Она уложила каштановые локоны в модную прическу, накрасила ресницы, а прозрачность глаз подчеркнула голубоватыми тенями. На лицо нанесла тон в цвет загара и слегка подрумянилась. Розовая помада придала губам свежесть и блеск. Платье, о котором она сказала братьям, являлось произведением высокого портновского искусства. Его сшила уникальная мастерица, которую с трудом раздобыли для Кати приятельницы. В старых запасах матери обнаружился отрез шелкового полотна. Его сливочный цвет с золотистым оттенком очень понравился Кате и, понапрасну перерыв кучу модных журналов, она сама придумала фасон. Но он оказался слишком сложным технически, и никто не брался за его воплощение, кроме этой сказочно дорогой портнихи. До пояса платье просто запахивалось на груди, образуя низкий треугольный вырез, обе стороны которого украшало нежнейшее ришелье, изумительного узора и ювелирной работы. Узкий поясок с пряжкой из серебряной скани обнимал талию, а юбка скользила по бедрам, разлетаясь вокруг колен золотистой рябью мелкого гофре. Завершал туалет комплект из бежевой замши – элегантные туфли и сумочка на длинном ремешке. В таком полном параде видеть Екатерину братьям еще не доводилось. Они восхищенно застыли у входа.