Попкорн - Бен Элтон

«Вам нужны низкие цены? У меня низкие цены! Безумно низкие цены!»

В этот момент в сценарии был резкий переход к следующему кадру: на экране появлялся клиент в дешевых пластиковых очках, с фальшивыми усами и в ярко-зеленом котелке с пропеллером, как у вертолета.

«Да, да, вы просто безумны, если упускаете такую возможность! А я безумен, потому что даю вам ее, ха-ха!»

Затем картинка замирала: в кадре оставалась дурацкая улыбка и появлялся адрес магазина подержанных автомобилей. При этом хохот за кадром не смолкал, а нарастал: ха-ха-ха-хи-хи-хи-хи-хи!

Единственным положительным моментом съемок для Брюса было то, что на протяжении всего ролика клиента окружала группа обворожительных красавиц в бикини. В первой версии сценария клиент по ходу действия менял костюмы, красотки также должны были облачаться в сумасшедшие шляпы и маски, но в связи с ограниченным бюджетом от этой идеи пришлось отказаться.

Фарра была одной из красоток, и Брюс никогда не забудет момент, когда он впервые увидел ее. Она приехала на съемку на собственном «Харлее», который с хриплым рычанием ворвался на площадку. Все невольно обернулись. А она слезла с мотоцикла с таким видом, будто только что его трахнула. Глаза у Брюса едва не выскочили из орбит, как у персонажа голливудских мультфильмов: Фарра прибыла на съемку уже в костюме, готовая приступить к работе в любую минуту. Помимо черной кожаной куртки с металлическими заклепками на ней были только бикини и грубые ботинки.

Потрясенный Брюс запал на нее с первого взгляда, и в ту же ночь была зачата Велвет.

Брак Брюса и Фарры оказался удачным и, по голливудским стандартам, довольно долгим. Они поддерживали друг друга на пути к вершинам карьеры, пока однажды их желания и намерения серьезно не разошлись. Возраст Фарры не позволял ей больше играть в кино грудастых телок, и она начала напускать на себя умный вид, посещать курсы по театральному мастерству и пробоваться на «настоящие» роли, что приводило Брюса в полное смущение. В то же время Брюс становился идолом поп-культуры, которому было якобы наплевать на мнение общества (до того дошло, что он однажды даже надумал сделать татуировку), и Фарру, знающую интеллигентскую сущность Брюса, просто выворачивало от этой показухи. В общем, брак их развалился оттого, что улица прикидывалась бульваром, а бульвар маскировался под улицу – и им обоим друг от друга стало тошно.

И все же, сколько раз и как страстно Брюс ни хотел бы избавиться от Фарры в последние годы, ничто не шло в сравнение с его желанием не видеть ее сегодня. В это ужасное утро, когда они оказались запертыми в комфортабельном аду, во власти жуткого маньяка.

Пока же Фарра и Велвет пребывали в неведении относительно грозящей им опасности. Уэйн спрятал автомат, а Скаут быстро завернула свое оружие в складки платья и прикрыла сверху все той же диванной подушкой. Смогут ли эти двое уйти целыми и невредимыми, исполнив роли в драматическом спектакле в постановке Уэйна? Надежда была весьма призрачной.

Даже без оружия, сцена, представшая перед глазами Фарры и Велвет, привела обеих в замешательство.

На полулежала красивая женщина в измазанном кровью вечернем платье. Губа у нее была разбита и сильно кровоточила. С тела женщины, очевидно, только что слезло странное диковатое существо, теперь усевшееся на диван. Но ужаснее всех был нависший над ними мужчина, высокомерный и презрительный, с омерзительными злобными татуировками на мускулистых руках и пятнами на джинсах и майке, подозрительно напоминавшими пятна крови.

– Брюс, твоя старушка, – объявил мужчина.

Фарра вопросительно приподняла бровь и сунула в рот жвачку. Ее не слишком трогала презрительная фамильярность неотесанного грубияна: для того, чтобы произвести на Фарру впечатление, пары татуировок и задранного носа было мало.

– Что тут у вас происходит? – спросила она, входя в гостиную. – Какая-нибудь отвратительная оргия?

Велвет удивилась, но не очень.

– Пап, это та-а-ак гадко! Ты совсем с ума сошел. Ты что – наркотики принимаешь?

Для четырнадцатилетней девочки Велвет была пугающе самоуверенна. Впрочем, нужно отдать ей должное: не более самоуверенна, чем другие юные питомцы частных школ в Беверли-Хиллз.

Брюс едва мог говорить. Он пытался свыкнуться с присутствием дочери на этой кошмарной вечеринке.

– У нас здесь…ээ… репетиция, дорогая.

Лицо девочки выразило сомнение. Точнее, не просто сомнение, а абсолютное, безграничное презрение к такому абсурдному объяснению происходящего.

– Ага, – сказала она. – И что вы репетируете – римейк ужастика «Я плюю на твою могилу»?[7]

Брук с трудом соскребла себя с пола, прикрывая ладонью разбитый рот и кашляя проглоченной кровью.

Фарра смерила ее враждебным взглядом.

– Послушай, милочка, если это какие-то садомазохистские штучки и он тебя побил, то в качестве компенсации требуй часть его имущества, а на мое губы не раскатывай, договорились?

Брук не ответила. Сказать ей было нечего.

Вдруг, совершенно не думая о том, что делает, Брюс схватил в охапку Велвет и попытался вытолкать ее за дверь.

– Уходи, Велвет! Сейчас же уходи!

Ему было плевать на то, что это выглядело подозрительно. Он просто хотел, чтобы она ушла.

– Пожалуйста, папа, не нужно мне приказывать. Это неприлично. Я взрослая женщина. Я даже записала собственный видеокурс аэробики.

Это была правда. «Аэробика для подростков с Велвет Деламитри» пользовалась популярностью отчасти потому, что в равной степени вызывала интерес у девочек-подростков и у стареющих холостяков.

Получив отпор от Велвет, Брюс принялся за Фарру.

– Ты зачем ее привела? Пускай сейчас же уходит. Сейчас же! Ей тут нечего делать.

– Нечего? – презрительно ухмыльнулась Фарра. – Что ж, спасибо, Брюс, ты только что доказал, что я все правильно сделала. Я привела сюда нашу дочь для того, чтобы напомнить тебе, что нас двое, а ты один. И это должно быть отражено в бумагах о разделе имущества.

Брюс едва сдержался. Она говорит о деньгах! Им всем угрожает смерть, а она говорит о деньгах! Конечно, она не знает, что происходит, и все-таки, черт подери, с этой женщиной просто невозможно иметь дело!

В который раз после того, как начался весь этот кошмар, Брюс тщетно уговаривал себя успокоиться.

– Послушай, Фарра, мы все разделим по справедливости, я обещаю. Забирай, что хочешь, только, пожалуйста, возьми ребенка и уходи…

Хррр, хлюп. Уэйн сплюнул. Смачно сплюнул. Громко прочистил горло и демонстративно сплюнул в вазу, тем самым напоминая о своем присутствии и о том, что он здесь главный.

Брюс понял намек. Уэйну не нравилось поведение Брюса. Он должен был вести себя нормально, а предложение «забирай, что хочешь» в рамки нормального не вписывалось. Вести себя нормально – вот единственный способ сохранить жизнь Велвет. Но как это сделать? Брюс уже забыл, что считалось нормальным.

А вот Велвет помнила, и то, что происходило у нее перед глазами, не выглядело нормальным. К тому же ей все это не нравилось.

– Пап, кто эти люди? Твои друзья? Они могут уйти?

Уэйн прошелся по комнате, оценивающе разглядывая Велвет. Как и большинство ее ровесников, она носила более откровенный вариант консервативной взрослой одежды. Сегодня на ней был розовый шерстяной костюм (крохотная мини-юбка и обтягивающая кофточка), белые колготки, туфли на каблуках и много косметики. Этакая юная модель в одежде пастельных тонов. Хорошенькая, чистенькая и сияющая, как спелая вишенка. Уэйн с удовольствием присвистнул.

– Мм… ммм… Уверен, ты гордишься этой штучкой, Брюс.

Велвет предостерегающе выдвинула челюсть в ответ на хищный взгляд Уэйна. Чувствовала она себя отнюдь не так уверенно, как старалась показать.

Скаут тоже посмотрела на Велвет, но никакого удовольствия от зрелища не получила.

«Странно, – подумала она, – эти богатенькие девочки всегда имеют такой чистенький и свеженький вид и кажутся такими нетронутыми…» Скаут знала, что Уэйн с удовольствием тронул бы девочку, испоганил бы ее чистенькую жизнь. Но он этого, конечно, не сделает: понимает, что Скаут его тогда убьет. И все же ей не нравилось, как Уэйн глазеет на Велвет, и ей не нравилась Велвет.

– Ты попала в самую точку, крошка, – Уэйн все еще изучал взглядом Велвет. – Мы друзья твоего папаши. Я Уэйн, это Скаут, а сучка с распухшей губой – Брук Дэниелс.

– Брук Дэниелс? – Теперь Велвет уже не сомневалась, что застукала отца в разгаре отвратительной оргии. От этой мысли ей одновременно стало и легче, и страшнее: легче, потому что ситуация больше не казалась угрожающей, а страшнее, потому что все это было ужасно гадко. Некоторым детям достаточно подслушать как родители занимаются сексом, чтобы получить моральную травму. Присутствие же на одной из родительских оргий было непросто даже для такой закаленной голливудской девчонки, как Велвет.