Эффект плато. Как преодолеть застой и двигаться дальше - Боб Салливан

В этой битве добра со злом, появлением узких мест и их преодолением CAPTCHA продолжают развиваться и расширять границы человеческих способностей к вычислению. Ирония судьбы в том, что человек, ответственный за создание одного из мощнейших крупнейших узких мест в борьбе с киберпреступностью, Луис фон Ан, поменял круг своих интересов (возможно, руководствуясь чувством вины?) и занялся решением проблемы узкого места в совершенно иной области – оцифровкой старых книг.

Если вы еще не поняли, Луис фон Ан любит разгадывать головоломки. После того как CAPTCHA начал появляться практически повсеместно, он заметил, что и другие люди готовы заниматься этой малоосмысленной работой. Можно ли было найти их усилиям лучшее применение? Ежедневно заполняется свыше 200 миллионов CAPTCHA – иными словами, на разгадку этих головоломок ежедневно тратится свыше 150 тысяч человеко-часов{98}. Можно ли было объединить разгадку всех этих небольших головоломок в нечто единое, позволявшее достичь более масштабной цели? Именно из этого желания и родился проект reCAPTCHA.

Перед тем как перейти к рассказу о reCAPTCHA, давайте немного поговорим о проблемах, с которыми сталкиваются компьютеры в попытках прочитать написанное или напечатанное слово. В течение нескольких прошлых десятилетий компьютерные системы научились с довольно высокой эффективностью распознавать напечатанные слова в чистых электронных документах. Но как быть со старыми бумажными документами и книгами, испачканными кофейными пятнами, пестрящими зачеркиваниями и помарками или просто плохо напечатанными? В таких условиях программы оказываются менее надежными, а результат распознавания выглядит полной чепухой. Рано или поздно в процесс должен вмешаться человек, изучить страницу и понять, что написано на ней на самом деле. И вот тут на сцене появляются Луис фон Ан и reCAPTCHA.

Вместо полностью выдуманных текстовых головоломок reCAPTCHA просит пользователя ввести свой вариант для двух коряво написанных слов – для одного из них сайт знает правильный ответ, а другое представляет собой изображение слова из старой книги. Пользователи не знают, какое из двух слов фальшивое, а какое – правильное, поэтому изо всех сил пытаются разгадать оба. Затем reCAPTCHA собирает данные и проводит перекрестное сравнение версий слов из старых отсканированных книг, предложенных разными пользователями. Если определенный вариант ввело достаточное количество людей, то ура! Вы только что помогли сохранить историю, превратив старый шедевр в цифровой документ, который может жить вечно.

reCAPTCHA делает и еще один шаг вперед. Программа дает вам возможность не только изучить слово визуально, но и послушать немного искаженное аудио и записать услышанные вами слова. Это сделало концепцию CAPTCHA применимой для работы людей, имеющих проблемы со зрением (в рамках концепции reCAPTCHA), а также создало возможность для превращения старых записей в электронные документы.

Технология reCAPTCHA стала настоящим прорывом. Она позволила избавиться от узкого места в процессе оцифровки документов и записей неидеального качества. В наши дни reCAPTCHA позволяет решить более 30 миллионов головоломок в день, и с ее помощью уже оцифрованы миллионы старых книг и документов. Она быстро привлекла внимание Google – ключевого игрока на рынке оцифровки книг, и в 2009 году интернет-джаггернаут приобрел компанию – производителя reCAPTCHA.

Преодоление узких мест носит трансформационный характер. Самая главная задача состоит в том, чтобы определить, где находится узкое место, и творчески проложить новый путь вокруг него (желательно при этом не связавшись с порнобизнесом).

Эрозия

Раз в год сотни людей на небольшом багамском островке Южный Бимини собираются на охоту. Жители соседних островов приплывают сюда на шлюпках, парусниках и старом китобое «Бостон». Это уже стало настоящей традицией, любимым времяпрепровождением множества людей. Группа добровольцев работает над подготовкой мероприятия всю ночь накануне. Добро пожаловать на ежегодный праздник охоты на пасхальные яйца.

Основное действие начинается в полдень, а до тех пор родители придерживают своих детей в возрасте до десяти лет, как лошадей перед скачками. Затем, предоставленные сами себе, дети переворачивают камни, залезают на деревья и просеивают траву в поисках раскрашенных вареных яиц.

Хью вспоминает, что, когда он был ребенком, на него однажды напала утка – он попытался утащить из ее гнезда несколько некрашеных яиц. Что ж, у каждой охоты есть свои риски.

Умудренные опытом десятилетние ветераны знают, насколько важно сконцентрироваться на поисках с самого начала. Большинство яиц находят в первые несколько минут – розовое яйцо выделяется в зеленой траве, другое просто лежит на краю скалы, а третье выглядывает из-под листа, лежащего под деревом. Начальный темп (яйцо в минуту) постепенно замедляется, по мере того как дети находят большинство яиц.

Возможно, сами дети этого не знают, но в этот момент они сталкиваются с типичным примером плато, связанного с эрозией.

С течением времени результат становится все хуже, при этом усилия ничуть не уменьшаются – дети охотятся за яйцами во вторые десять минут так же упорно, как и в первые, – уменьшается их награда за эти усилия. Когда мы потребляем ресурс, объем которого зафиксирован (или пополняется медленнее, чем скорость его потребления), в результате может возникнуть эрозия.

Плато эрозии обычно наступают незаметно. В них не бывает резких падений эффективности или потока, обычно сопутствующих ступенчатой функции или узкому месту. Эффективность снижается постепенно.

То же самое происходило и с охотой на яйца. Мудрый охотник попытался бы обогнать остальных, набрать максимум яиц, пока это просто, а затем просто блуждал в поисках случайных находок. Но даже эта стратегия оказывается со временем менее удачной.

В середине 1980-х годов случился настоящий прорыв. Эта инновация была способна изменить сами принципы охоты и подарить немалую радость даже самым медленным и маленьким охотникам. В то время Хью было около десяти лет, он уже долго занимался поисками, но без особых результатов. И вот что изменилось: вместо использования заранее подготовленного поля с яйцами (статичного и готового к посещениям охотников) организаторы устроили охоту в разное время и в двух различных областях на противоположных концах острова (который был довольно мал). После 15 минут охоты на южной стороне открывалась северная часть, куда устремлялись дети, привлеченные новым, никем не тронутым запасом яиц. Затем группа взрослых вновь наполняла яйцами первую зону, что позволяло начинать цикл сначала. Охота вместо прежних 15 минут продолжалась час – а могла продолжаться вечно.

Решение, разбивающее плато, кислота, разъедающая плато эрозии, – это правильно найденный контрбаланс, то есть нечто способное восстанавливаться, давать вам то, что вы берете, и брать то, что вы даете. На Южном Бимини родители прятали яйца, а дети их находили. Что это, как не пример идеального контрбаланса? Контрбалансы отличаются от дополняющих друг друга пиков, позволивших Rise & Shine Biscuit Kitchen and Café преуспеть в том же месте, где работала пиццерия Basil Doc’s. Контрбаланс возобновляет ресурс, который постепенно исчезает.

Для того чтобы увидеть всю силу контрбаланса в действии, приглашаем вас в Сиэтл. Затем вам нужно проехать пять часов в восточном направлении, после чего спросить любого человека, едущего на тракторе, где можно найти Кевина Мадера. Вам гарантированно покажут верную дорогу.

Регион Палоуз в юго-восточной части штата Вашингтон – родина не только университета штата, но и чечевицы. Фактически 90 процентов чечевицы, выращиваемой в США, растет именно в этой области{99}. Поехав по шоссе 27, вы увидите бесконечные поля зеленого и коричневого цветов – чечевицы и пшеницы, растущих до самого горизонта. А кроме того, вы повсюду будете натыкаться на фамилию Мадер.

Там есть и ферма Мадеров, настоящая империя комбайнов и складов. Через штат проходит Мадер-роуд. Во всех направлениях по ней едут грузовики с логотипом Palouse Brands, перевозящие чечевицу и пшеницу. А если вы пробудете в этом районе достаточно долго, то вас рано или поздно поприветствуют Стив и Кевин Мадеры, представители четвертого и пятого поколения фермеров, выращивающих пшеницу и чечевицу на 20 тысячах акров (то есть на площади размером больше Манхэттена){100}.

Фермеры типа Мадеров могут продемонстрировать вам идеальный пример контрбалансов. Каждое растение что-то отдает почве и забирает что-то взамен. К примеру, чечевица обогащает почву азотом, при этом забирая у нее определенный тип солей. Вот почему вы не можете год за годом сажать на одном и том же поле один вид растений – с каждым сезоном выращивать его будет все сложнее, и вы столкнетесь с плато, несмотря на то что в прошлом году ваш урожай мог быть отменным.