Cлово президента - Том Клэнси

– Что вы делаете здесь, сэр? – спросил репортер.

– Видите ли, это моя работа – лично убедиться, что происходит в стране. Кроме того, мне хотелось повидаться с женой.

– Мы знаем, что первая леди работает в инфекционном отделении. Вы хотите продемонстрировать этим…

– Я врач! – огрызнулась Кэти. – Мы все работаем здесь посменно. Это моя работа.

– Каково положение, господин президент?

Райан ответил, опередив взрыв негодования у жены.

– Послушайте, я понимаю, что вам нужно задать этот вопрос, но вы сами знаете ответ на него. Пациенты в инфекционном отделении находятся в исключительно тяжелом состоянии, и врачи как здесь, так и по всей стране прилагают все усилия, чтобы помочь им. Всем врачам – Кэти и ее коллегам – приходится нелегко. Еще труднее пациентам и их семьям.

– Доктор Райан, лихорадка Эбола действительно настолько опасна, как об этом говорят?

– Да, это ужасная болезнь, – кивнула Кэти. – Но мы стараемся сделать все возможное для спасения больных.

– Было высказано предложение, что, поскольку надежды на выздоровление практически нет, а боль, которую они испытывают, так мучительна…

– Что вы предлагаете? Чтобы мы умертвили их?

– Видите ли, если они так ужасно страдают…

– Я не принадлежу к числу таких врачей, – прервала репортера Кэти. Ее лицо покраснело от гнева. – Нам удастся спасти некоторых пациентов. От тех, которые выздоровеют, мы сможем кое-что узнать, и это поможет нам спасти других. Нельзя ничего узнать, если вы отказываетесь от борьбы за жизнь больных! Вот почему ни один настоящий врач не умертвит больного! Что это с вами? Там, в больнице, находятся люди, и моя работа заключается в том, чтобы бороться за их жизни, – не смейте говорить мне, как должен вести себя врач! – Она замолчала, почувствовав, как рука мужа сжимает ее плечо. – Извините. Нам всем приходится нелегко.

– Вы не могли бы оставить нас на несколько минут? – спросил Райан. – Мы не говорили друг с другом со вчерашнего дня. В конце концов, мы ведь такие же муж и жена, как и все.

– Конечно, сэр. – Они отошли назад, но камера не выпускала президента из виду.

– Пошли сюда, детка. – Впервые за сутки Джек обнял ее.

– Они все погибнут, Джек. Каждый больной, начиная с завтрашнего или с послезавтрашнего дня, – прошептала она и заплакала.

– Я понимаю. – Он прижал ее голову к своему плечу. – Знаешь, врачам тоже можно проявлять человеческие чувства.

– Как они осмелились говорить об этом? Да, мы не можем вылечить их, но пусть они умрут достойно. Мы не должны сдаваться. Нас учили вести себя по-другому.

– Я знаю.

Она шмыгнула носом и вытерла глаза о рубашку мужа.

– Все в порядке, я держу себя в руках. Теперь мое дежурство через восемь часов.

– Где ты спишь?

– В соседнем здании. Там расставлены койки. Берни сейчас в Нью-Йорке, работает в больнице Колумбийского университета. Там у них сотни две пациентов.

– Вы сильный человек, доктор, – улыбнулся жене Джек.

– Джек, если вы узнаете, кто явился виновником всего этого…

– Мы стараемся изо всех сил, – ответил президент.

– Вам знаком кто-нибудь из этих людей? – Резидент передал Макгрегору сделанные им фотографии и электрический фонарик.

– Это Салех! А кто он? Он не сказал мне, а я так и не узнал этого.

– Это иракцы. Когда у них рухнуло правительство, они прилетели сюда. У меня есть их фотографии. Вы уверены вот в этом?

– Да, конечно. Я лечил его в течение недели, но бедняга умер. – Макгрегор продолжал рассматривать фотографии. – А вот эта девочка похожа на Сохайлу. Слава Богу, она выздоровела. Прелестный ребенок – вот и ее отец.

– Какого черта?.! – воскликнул Чавез. – Никто не сказал нам об этом.

– Мы были тогда на «Ферме», помнишь? – вмешался Кларк.

– Снова занялся преподавательской работой, Джон? – ухмыльнулся Фрэнк Клейтон. – Так вот, меня предупредили, и я отправился в аэропорт с фотоаппаратом. Все они прилетели первым классом, клянусь Господом Богом. Вот посмотри, видишь?

Кларк посмотрел на фотографию и кивнул – самолет на фотографии почти в точности походил на тот, которым они пользовались для своего кругосветного перелета.

– Отличные снимки.

– Спасибо, сэр.

– Дай-ка мне посмотреть, – Чавез взял фотографию и поднес к ней фонарик. – Ниндзя, – прошептал он. – Гребаный ниндзя…

– Что?

– Джон, посмотри на буквы на хвостовом оперении, – негромко произнес Динг.

– HX-NJA… Боже милостивый.

– Клейтон, – обернулся Чавез, – этот сотовый телефон работает в шифрованном режиме?

Резидент включил телефон и нажал на нем три кнопки.

– Теперь работает в режиме скрэмблера. Куда ты хочешь позвонить?

– В Лэнгли.

– Господин президент, можно сейчас поговорить с вами?

Джек кивнул.

– Да, конечно. Давайте пройдемся. – Ему хотелось немного прогуляться, и он пригласил их следовать за собой. – Пожалуй, мне следует извиниться за Кэти. Обычно она более сдержанна. Кэти – отличный врач, – устало произнес президент. – Все они находятся в стрессовом состоянии. Первое правило, которому учат врачей, насколько я помню, звучит рптит поп посеге, что означает «прежде всего – не навреди». Между прочим, это очень хорошее правило. Короче говоря, моя жена провела в больнице два трудных дня. Но и у всех нас эти дни были не легкими.

– Это правда, что эпидемия вызвана кем-то намеренно?

– Мы еще не уверены в этом, и я не могу обсуждать эту проблему, пока у меня не будет надежной информации, подтверждающей или опровергающей это.

– За последнее время на вас обрушилось множество событий, господин президент. – Репортер оказался из местных и был далек от вашингтонских интриг. Он не знал, как следует говорить с президентом Соединенных Штатов. Тем не менее передача шла прямо в эфир по каналу Эн-би-си, хотя сам репортер и не подозревал об этом.

– Пожалуй, вы правы.

– Сэр, вы можете дать нам надежду? Услышав такой вопрос, Райан обернулся.

– Для тех, кто болен, надежда исходит от врачей и медсестер. Это отличные люди, в этом вы можете убедиться здесь, в этой больнице. Они борются за человеческую жизнь и отказываются признать поражение. Я горжусь своей женой и тем, чем она занимается. И сейчас я горд за нее. Я просил ее не возвращаться в больницу на время эпидемии. Это было, наверно, эгоистично с моей стороны, но я все-таки попросил ее не делать этого. Как вы знаете, ее однажды уже пытались убить. Я не против того, чтобы опасность угрожала мне самому, но, что касается моей жены и детей, – их это не должно касаться. Это не должно было затронуть и никого из тех, кто находятся сейчас в этой больнице. Но такое произошло, и мы должны приложить все усилия, чтобы вылечить больных и не дать заболеть тем, кто сейчас здоровы. Я знаю, что отданный мной как главой исполнительной власти приказ о введении чрезвычайного положения причинил немало трудностей многим, но я не мог бы жить, не прими я мер, необходимых для спасения человеческих жизней. Конечно, было бы намного лучше, если бы нашелся более простой способ, но, если такой способ и существует, мне о нем неизвестно. Видите ли, недостаточно просто сказать: «Нет, мне это не нравится». Такое может сказать кто угодно. Сейчас нам нужно что-то более действенное. А теперь прошу извинить меня, я очень устал, – сказал Райан, отворачиваясь от телевизионных камер. – Может быть, хватит на сегодня?

– Конечно, сэр. Спасибо, господин президент. Райан повернулся и без всякой цели направился в сторону огромного больничного гаража. Там он увидел чернокожего мужчину лет сорока, который курил сигарету, не обращая внимания на надписи, запрещающие предаваться здесь этому греху.

Президент подошел к нему, не замечая, что за ним следуют три агента Секретной службы и двое солдат.

– Не найдется закурить?

– Конечно. – Мужчина, сидевший на кирпичном бордюре, уставившись в бетонную площадку перед собой, даже не поднял голову. Левой рукой он протянул ему пачку сигарет и бутановую зажигалку.

– Спасибо. – Райан закурил, сел футах в четырех от мужчины и, закурив, возвратил взятое.

– У тебя тоже, приятель?

– Что ты имеешь в виду?

– В этой больнице моя жена. Она заболела. Работала в одной семье вроде как няней. Все там подхватили заразу. Вот теперь заболела и она.

– Моя жена – врач, работает здесь, в больнице. Лечит заболевших.

– Им ничем не поможешь, приятель, ничем.

– Знаю. – Райан глубоко затянулся.

– Даже не пустили меня к ней, сказали, что это слишком опасно. Взяли мою кровь, сказали, чтобы я никуда далеко не уходил, курить запретили. Теперь ее не увидишь. Боже милостивый, что это такое?

– Если бы ты был болен и знал, что можешь заразить жену, как бы ты сам поступил?

Мужчина согласно кивнул.

– Я знаю. Врач сказал мне об этом. Он прав. Я знаю. Но это не значит, что так должно быть. – Он помолчал. – Вот поговорил с тобой и стало легче.