Тень Чернобога - Евгения Витальевна Кретова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ярушка, не надо. Опасно.
– Да погоди, – Ярославу уже было не остановить.
Катя сердито посмотрела на Данияра:
– Зачем ты ее подначиваешь?
– Я поводырь. Я открываю путь, Ярослава сама принимает решение, идти ли им.
Та выпрямилась, проговорила глухо:
– Бабушка Могиня учит никогда ничего не просить, покудова сами не подадут. Помнишь? Так вот и не отказывайся, Катерина, когда что-то само идет к тебе в руки.
Катя отшатнулась:
– Яруша, мало ли что в руки идет, может, это и вовсе знания черные. Злые это слова. Не твои будто.
Подруга покачала головой.
– Я ведаю, что творю, Катя. – Она посмотрела на Данияра: – Нужны три камня-оберега, на них морок наведу. Покуда они с нами будут, морок не падет и нас никто не узнает.
Поводырь поднял с земли три плоских камня, отряхнул от прилипшей листвы и вытер о штаны досуха. Протянул Ярушке:
– Такие сгодятся?
– Вы не слышите меня оба, – вспылила Катя. – Ты сам сказал, что по волхвованию нас легко обнаружить могут. Разве эта Ярушкина волшба не приметная?
– Да просто искать некому. Кому в голову взбредет? – он обезоруживающе улыбнулся. – Мы же быстро… Р-р-раз – и все, снова к себе прошмыгнули.
Катя покраснела от злости и бессилия – Ярослава, проигнорировав ее замечания, уже взяла камни с его ладони, отошла в сторону.
Встала под сосну с северной, покрытой темным мхом стороны, присела на корточки, нашептывая слова тайные. Катя прислушалась:
– Как по темному по мороку, до степной реки, до Смородины, обернусь орлом, воспарю да над речкой Огненной, отнесу да за речку образ истинный да припрячу его в сердце каменном. Не сломать оков, не провёдати. Да не пусть Змей охранный образ мой да друзей моих бережет-стережет, не покажет злому ворогу. На челе печать, на устах печать, да глаза мои обмана не выдати.
Катя обернулась на Данияра, и сердце уколола заноза: юноша пристально следил за Ярославой, вслушивался в шепот ее, будто что страшное узнавал. Взгляд удивленный, если не сказать испуганный.
Когда Ярослава встала, она сразу обернулась к ним. И первым делом посмотрела на Данияра. Усмехнулась с вызовом, еще больше испугав Катю.
– Ну, Ярослава… удивила, – прошептал Данияр. – Какая сметливая у тебя подруга, царевна.
Ярушка подошла ближе, показала руку. На открытой ладони лежали черные, будто обугленные огнем камни. Протянула друзьям.
– Теперь мы три брата, для всех, кто нам встретится, мы послушники монастыря в Клюни[7], идем в Париж.
Поводырь брать камень не торопился, пристально рассматривая Ярушку.
– Давно узнала? – вдруг спросил.
– Дасразу поняла, чай не дура…
И они принялись молча буравить друг друга взглядами.
– Вы о чем вообще? Что происходит? – Катя переводила взгляд с одного на другую и понимала, что творится нечто невероятное, будто бы Ярушка какую-то тайну о поводыре вызнала.
Ярушка моргнула, сбрасывая в одно мгновение возникшее напряжение, усмехнулась:
– Да ничего. Показалось тебе.
Катя не поверила:
– Что ты «сразу поняла»?
– Ничего.
Катя готова была поклясться, что подруга при этих словах снова бросила взгляд на поводыря, а тот будто вздохнул с облегчением.
– Не спрашивай там, где ответов нет… Оберег-то бери. Да пристрой так, чтобы ближе к телу был.
Выпустив из своего свитера нитку, Ярослава ловко обмотала ее вокруг камня, сделала петлю и повесила себе на шею.
Данияр положил камень во внутренний карман. Катя, последовав его примеру, – тоже.
– Ну и где нам теперь обоз княжны Анны искать? – Ярослава огляделась по сторонам.
Поводырь кивнул вправо:
– Ясное дело, на дороге.
* * *
Солнце стояло уже высоко, небрежно касаясь макушек вековых сосен, когда они вышли на дорогу.
Ну, как – дорогу: скорее широкую просеку. Прошлогодняя листва плотным ковром устилала землю, скрывала корни деревьев. Идти по ним было приятно, хоть и опасно – Катя несколько раз едва не провалилась по колено: опавшие ветви скрадывали неровности дороги, но канавы, укрытые сверху бурым ковром листвы, становились западней для зазевавшегося путника. Сухие ветки не выдерживали вес человека, и он с треском проваливался. И хорошо, если яма оказывалась не очень глубока.
– В таких лесах полно ловушек, – предупредил Данияр, в очередной раз поймав Катю за локоть. – Может попасться и яма в несколько метров глубиной, вырытая разбойниками.
– Да оно ладно, если на человека вырыта. А вот ежели на зверя, то… – Ярослава мрачно прищурилась: – На дне колья будут понатыканы, острые, с зазубринами, чтобы не сорвался зверь, не выкарабкался… Вот из такой почитай что и не выбраться. Особенно ежели на медведя яма.
Она вздохнула.
Катя с опаской шагнула следом за ней.
– А как идти-то тогда?
– Глазами примечать… Ухом слышать.
Данияр усмехнулся:
– Не бойся, таких ловушек на нашем пути нет. Я не веду подопечных опасными тропами, берегу репутацию.
– Скажите, пожалуйста, – Ярослава скептически хмыкнула. – А вот почем я знаю, что проверил ты все вокруг?
– Знать можешь и не знать, остается только верить.
– Верить… Ишь чего захотел.
Катю снова укололо подозрение, что эти двое знают друг о друге больше, чем следовало. Но откуда?
Ярослава – это Катя знала совершенно точно – видела Данияра впервые. Да и он с ней был не знаком. Тогда что? Выходит, есть что-то, что ускользает от ее взгляда, что-то, лежащее на поверхности, что Ярослава увидела, а Данияр особо и не отрицает, но и прямо не говорит.
Она с сомнением посмотрела на поводыря, выискивая в том немногом, что он успел о себе рассказать, белые пятна, словно грубые заплаты на кружевном полотне. Парень поймал на себе ее изучающий взгляд, коротко хохотнул и широко зашагал вперед, бросив спутницам:
– След в след идите, раз сомневаетесь!
Его темный силуэт скользил впереди, то скрываясь за стволами, то появляясь вновь. Девушкам пришлось торопиться, чтобы не отстать.
– Вот зараза, – ворчала Ярослава, стирая со лба пот.
– Здравствуйте, бабушка!
Голос Данияра подхватили вороны, бросившись врассыпную. Катя с Ярославой переглянулись, ускорили шаг. У дороги на большом валуне сидела, опираясь на клюку, старая женщина: грязные волосы прибраны под неопрятный чепец, шерстяная накидка изъедена молью, порвана в нескольких местах, подол старой изношенной юбки впитал черную вешнюю грязь. Старуха посмотрела на Данияра враждебно, но ничего не ответила. Заметив приближающихся Катю и Ярославу, ткнула в них клюкой:
– А это кто?
– Братья мои.
– Совсем несмышленыши, – старуха покачала головой.
Катя выдохнула с облегчением: действуют Ирушкины камушки, не видят люди в них гостей из будущего, да и
