Мой любимый враг - Роберта Ли

- Ты никогда этого не говорил.

- Гордость, - отозвался он. - У нас обоих ее слишком много.

- Да. - Ее голос был слабым, но решительным. - Я больше не собираюсь быть гордой. Я чуть не умерла прошлой ночью... Но я жива и поняла, как глупо притворяться. Я люблю тебя, Найджел. Сначала во мне было слишком много горечи, и я этого не понимала. А когда поняла, было уже слишком поздно: я не могла сказать тебе.

- Никогда не поздно признаться, что любишь кого-то.

- Для нас слишком поздно, Найджел. Нам надо расстаться.

- Но почему? Это бессмысленно!

Глаза Джулии наполнились слезами, и она молча уткнулась в подушку.

- Джулия, - умоляюще сказал Найджел, - скажи, почему ты так говоришь? Я не уйду, пока не узнаю всю правду. Если ты меня любишь, почему нам надо расставаться? Ты все еще не можешь забыть то, что я сделал с твоим отцом?

- Нет! - сразу же вскричала она. - Не это!

- Тогда что же? Бога ради, что еще?

Молчание затянулось. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла выговорить только одно, но такое важное для нее слово:

- Дети.

- Дети?

- Да. - Она повернула к нему залитое слезами лицо. - Ты об этом не думал, Найджел? Наши дети. Ты не боишься, что... когда они узнали бы, кто их мать, то стали бы стыдиться меня... дочери преступника?

- Так вот в чем дело! Большего идиотизма... - Он хотел было коснуться ее, но остановился. - Это просто сумасшествие. Даже когда ты сказала мне, кто ты, я не перестал тебя любить. Разве ты забыла?

- Конечно нет. Но когда мужчина хочет женщину, он не думает о будущем.

- Страсть и похоть затмевают разум, я полагаю?

Она кивнула, и он коротко и невесело засмеялся.

- Ты имеешь довольно странное представление о том, что значит для меня любовь! - Он отошел к окну. Голос его звучал так тихо, что она его еле слышала. - Когда ты сказала мне, почему вышла за меня замуж... кто твой отец... я думал: со временем ты поймешь, что мщение ничего не дает. Я был уверен, что ты меня любишь, и был готов ждать. Прошло несколько месяцев, прежде чем до меня дошло, что между нами всегда будет стоять то, что я сделал с твоим отцом.

- Нет! - возразила она быстро. - Это не так!

- Когда ты смотрела на меня, я видел в твоих глазах ненависть. Найджел словно не слышал ее протеста. - Для того чтобы наша совместная жизнь стала возможной, я должен был сделать одно из двух: или доказать тебе, что твой отец был виновен, или доказать себе, что нет. Вот тогда-то я и начал снова просматривать старые дела. Разговаривал с людьми из Сити - со столькими, что потерял им счет. Я даже поехал в Ламмертон и встречался с его жителями.

- Зачем?

- Чтобы представить себе, каким был твой отец. Я знал его только как обвиняемого. И никогда не видел его в другом свете, пока не поговорил с людьми, которые жили с ним бок о бок всю его жизнь. Вот тогда-то я и перестал понимать, в чем дело. Человек из зала суда был не тем человеком, который жил всю жизнь в Ламмертоне. Эти два характера не совпадали. Найджел полуобернулся и остановился. - Конечно, бывают двуличные люди. Обманщик может быть при этом прекрасным мужем. Я говорил себе, что именно так и обстояли дела в случае твоего отца. Но не мог себя убедить. Поэтому продолжал искать доказательства. И в конце концов поиски привели меня к Уинстеру. Но когда я обратился в полицию, у меня потребовали дополнительных фактов.

- Ненавижу это слово! - сказала она с горечью.

- Не надо его недооценивать. Факты многих спасали от виселицы.

- Но они же осудили моего отца!

Найджел вздохнул.

- Боюсь, что да. Но было так много улик против него! Все говорило о его виновности. - Наступило молчание. - Но вернемся к тому, о чем я говорил. Мэри Энсли дала мне недостающее звено.

- Каким образом?

- Появились доказательства, что то, в чем я был лично убежден, действительно происходило. Но не хватало документальных подтверждений - все основывалось на словах Мэри Энсли. Я рассчитывал на то, что, когда она начнет давать показания по моему теперешнему делу, я подведу ее к рассказу об Уинстере.

- И эти показания не прервали бы, как не относящиеся к делу? - спросила Джулия.

Найджел повернулся к ней с легкой улыбкой.

- Ты читаешь слишком много детективов Гарднера о Перри Мейсоне! Нет, Джулия, ее выступление в качестве свидетеля было бы лучшим способом вывести дела Уинстера на свет божий. Если бы все эти факты были упомянуты в зале суда, отделению по борьбе с мошенничеством пришлось бы действовать.

- А теперь уже слишком поздно, - прошептала Джулия.

- Наоборот. В разговоре с тобой Уинстер не скрывал своих дел. - Найджел снова сел и негромко добавил: - Он во всем признался и полностью оправдал твоего отца.

Джулия уже не надеялась когда-нибудь услышать эти слова и на мгновение не поняла их значения. Затем слезы заструились по ее лицу.

- Я не могу в это поверить... если бы только он был жив!..

- Мне бы этого хотелось не меньше, чем тебе, - просто сказал Найджел. То, что я доказал невиновность твоего отца, для меня важнее всего, что я сделал за всю свою жизнь. Ты мне веришь?

-Да.

Его глаза смотрели на нее так пристально, и в них было столько чувства, что она боялась неправильно истолковать их выражение. Волнуясь, она решила потянуть время и вернулась к разговору о Конраде:

- Что случилось после того, как он выстрелил?

- Он выскочил из дома. Я пытался тебе помочь и больше ни о чем не мог думать. А инспектор за ним не угнался, но заметил номер машины Уинстера, и полиция объявила розыск. Одна из патрульных машин настигла его, но не смогла остановить. Когда они начали прижимать его к обочине, он развернулся, чтобы уйти, и... потерпел аварию.

Джулия опустила глаза и, стараясь представить себе эту сцену, поняла, что произошло.

- Он мертв, да?

- Да. Я не хотел говорить тебе, но...

- Я рада, что ты сказал. Мне его не жаль. Когда подумаю, что он сделал с моим отцом... как дурачил меня... притворялся, что любит...

- Думаю, он и правда тебя любил.

- Но не настолько, чтобы не попытаться убить! - Она вздрогнула. - Он бы сделал это, если бы ты не пришел.

Она не могла продолжать. Казалось, Найджелу тоже не хотелось нарушать молчание. Он вынул портсигар, но, вспомнив, где находится, поспешно убрал в карман. Потом встал и начал беспокойно ходить по комнате.

- Что будет с нами? - спросил он ее неожиданно. - У нас есть общее будущее или нет?

В ответ Джулия осторожно протянула ему руку, морщась от боли.

- Я поняла, что люблю тебя, в тот день, когда мы давали наш первый званый обед.

- Почему ты мне об этом не сказала?

- Гордость... Мне казалось, тебя привлекает Сильвия... и что я на самом деле тебе не нужна. Потом, когда поняла, что ты все еще... - Она замолчала, и Найджел, подойдя к ней, взял за руку.

- Продолжай, Джулия. Я хочу все знать.

- Ты и так уже знаешь. Я как раз решила открыть тебе свои чувства, но тут Сильвия... сказала, что если у нас будут дети...

Найджел с трудом сдержал гневный возглас.

- Не будем о ней. Мы потеряли столько месяцев... - Его губы чуть коснулись ее губ, но он сразу же остановился. - Я не должен этого делать. Я так тебя люблю, что...

Но она притянула его к себе, не обращая внимания на боль.

- Останься, Найджел, не уходи. - Ее щеки залила краска, но она не чувствовала смущения, когда сказала: - Я так тебя люблю, родной... Я хочу быть твоей - до конца.

- Так и будет, - прошептал он, целуя ее в губы. - Несколько недель что они значат по сравнению со всей нашей жизнью!

- Со всей нашей жизнью, - повторила Джулия.