Атомный поезд - Данил Корецкий

— Давай быстрей назад, пока не очухались! — для порядка сказал Малков, хотя Клевец и так знал, что делать. Просто остановиться на скорости двести километров в час очень нелегко, если, конечно, не хочешь сломать себе шею. Майор тормозил умело, и «БМВ» пронёсся метров семьсот, а потом со скрипом развернулся и помчался назад, к выброшенному на пустырь раздутому «Мерседесу». Там уже остановились несколько машин, из них выбрались любопытные и широким кольцом начали окружать потерпевший аварию «Мерседес».

— Внимание, не подходить, опасно! В машине опасные преступники! Всем разойтись! — гремел Клевец в громкоговорящее устройство.

Это подействовало: кольцо стало расширяться и редеть. «БМВ» подлетел к месту аварии и резко затормозил, оставляя на асфальте чёрные следы протекторов. Отстегнув ремни и держа «Кипарисы» наготове, Близнецы выпрыгнули наружу. В тот же миг передняя дверца «Мерса» распахнулась, оттуда тяжело вылез Череп и, едва держась на ногах, побрёл в глубь пустыря.

Близнецы подскочили к машине. Хомяк уже пришёл в себя, но к активным действиям был непригоден: подушка безопасности прижала его к спинке сиденья, как игла коллекционера пришпиливает к картонке диковинного жука, он очумело таращил глаза, тряс головой и ковырялся в ушах, будто хотел найти и вытащить пробки, отгородившие его от мира звуков. Пистолет лежал у него под ногами, Ломов быстро забрал оружие и крикнул:

— Держи руки на виду, сука!

Вряд ли Хомяк расслышал или понял команду, он так и продолжал своё занятие.

Прижатые подушками мужчины в костюмах распластались на задних сиденьях, как оглушённые судаки. Их одежда обгорела, у одного были обожжены руки и волосы, из ушей и носа у обоих сочилась кровь.

— Держи их, я возьму Черепа! — Влад пружинисто побежал за уходящим преступником.

Тот шатался из стороны в сторону. Шансов скрыться у него не было. Влад тоже перешёл на шаг. Между ними было около ста пятидесяти метров. Даже шагом капитан заметно сокращал это расстояние. Но он не торопился, явно чего-то ожидая. И дождался. Крепкий организм бывшего спортсмена взял своё: Череп стал приходить в себя. Он оглянулся, потом полез в карман, и в руке у него оказался пистолет. Этого Малков и ожидал.

— Стой, Череп, стрелять буду! — громко крикнул он. — Бросай оружие!

К его удивлению, Череп действительно бросил пистолет на землю. А может, уронил: руки у него сильно дрожали.

Вот скотина! Капитан оглянулся. Ломов и Клевец стояли возле «Мерседеса», а на обочине, конечно же, толклись зеваки — человек десять.

Череп повернулся и попытался бежать. Им руководили инстинкты: чтобы жить, надо нападать, бить, убивать, а если нет сил и возможностей — тогда следует уносить ноги. Примитивная «мудрость», но ею руководствуются все бандиты, и до поры до времени она им помогает. Однако сейчас Черепу не могло помочь ничто. Ему не следовало убивать Маринку!

Впереди стоял экскаватор, он уже начал рыть котлован, Череп подбежал к краю, чуть задержался и спрыгнул вниз. Это была ошибка. Рассмотреть, что происходит в котловане, свидетели не могли.

— Гражданин Кузин, сдавайтесь, сопротивление бесполезно! — крикнул Малков ещё громче и побежал к котловану.

По дороге Влад подобрал оружие Черепа. Надо быстрее заканчивать. Как бы эта скотина не оклемалась да не достала гранату…

Но Череп забился в угол и скрёб ногтями осыпающуюся землю, будто собирался выбраться наверх. Волосы на затылке обгорели, ворот пиджака — тоже. Он явно не понимал, что делает, работали инстинкты — убежать, заползти в нору, спастись… Хрен тебе!

Влад несколько раз выстрелил из его пистолета себе под ноги и в блестящий срез спрессованной земли за своей спиной. Потом бросил пистолет на землю. На выстрелы Череп обернулся и поднял руки. Малков нажал спуск «Кипариса». Короткая очередь, и пули усиленных девятимиллиметровых патронов прострочили живот и грудь бандита. Его глаза удивлённо выпучились, изо рта плеснулась кровь. Мёртвое тело осело, скорчившись на нагретой солнцем, парящей земле. Влад повернулся и пошёл прочь.

Хомяк уже сидел на земле в наручниках, хотя по-прежнему пытался ковыряться в ушах. Мужчины в костюмах оставались в салоне. Они пришли в себя, но находились в шоке: бесцельно двигали руками, бессмысленно таращились по сторонам. Тот, который показывал ксиву, облизывал обожжённые руки.

— Знаешь, кто это? — спросил Клевец. — Вот этот — депутат Государственной думы, а вот это — его помощник.

— Ну и х… с ними! — махнул рукой Малков.

— А что там у тебя вышло? — спросил Клевец, закуривая.

— Ничего особенного. Стрелять в меня начал…

— А-а-а, — если майор что-то и заподозрил, то виду не подал. А Толян одобрительно кивнул.

Об атомном поезде судачили не только на разъездах и полустанках, его обсуждали не только в штаб-квартире ЦРУ, но и в Кремле, на самом высоком уровне.

— Разоблачённый нами генерал Фальков, судя по всему, передал информацию о БЖРК, — докладывал Директор ФСБ. — Во всяком случае, наш источник в ЦРУ отметил активизацию интереса к железнодорожному комплексу. Они считают, что это вопрос политический…

Президент сидел молча, сцепив тонкие пальцы в замок и водрузив их на полированную поверхность стола прямо перед собой. Свет из высокого окна проникал в просторное помещение, в солнечных лучах кружились почти невидимые глазу пылинки, хотя в данном помещении они просто не имели права находиться. Президент любил такие солнечные дни. Погода за окном во многом оказывала влияние на его эмоциональный настрой. Игривые тёплые лучики, скользя по жёсткому, словно высеченному из мрамора лицу, заставляли разглаживаться хмурые чёрточки первого человека государства.

Он встал, и Директор ФСБ, приняв это за некое указание, замолчал. В звенящей тишине Президент неспешно прошёл к окну, остановился, заложив руки за спину, и посмотрел на пустынный, идеально чистый и залитый солнцем двор. Только два сотрудника Федеральной службы охраны в пиджаках и галстуках прогуливались по широким асфальтовым аллеям. В зале было прохладно, не больше двадцати градусов, поэтому казалось, что и во дворе тоже прохладно, но Президент понимал, что на самом деле эти двое изнемогают от жары в костюмах и сбруях со спецснаряжением. Хотя виду, естественно, не подают.

— Да, это вопрос политический, — веско произнёс Президент, и три участника совещания что-то записали в своих блокнотах, хотя перед каждым стоял открытый и включённый ноутбук. — Напряжённость между двумя державами нарастает… Соединённые Штаты Америки привыкли к доминирующей позиции в мире. А Россия долгое время довольствовалась ролью скромного созерцателя. Теперь положение меняется. И создание супермобильного ракетного комплекса помогает нам изменять это положение.

Директор ФСБ, министр обороны и министр путей сообщения старательно записывали, как будто конспектируя каждое слово Президента.

— Как проходит взаимодействие военных и железнодорожников? — Президент вернулся к столу и сел на своё место. Тугой узел тёмно-синего галстука сбился немного набок, и он подправил его лёгким, быстрым движением руки. Пригладил светлые волосы и по привычке сцепил пальцы в замок. Взгляд его серых стальных глаз, не мигая, устремился на Абросимова.

Министр путей сообщения вскочил, будто подброшенный пружиной.

— Мы расцениваем движение поезда как важнейшее государственное задание, товарищ Президент. Малейшая задержка, малейший сбой влекут острую реакцию. Например, за пятиминутное нарушение графика был снят с должности начальник отделения дороги.

— Хорошо, — Президент кивнул. — А что скажут военные?

Министр обороны тоже вскочил, а поскольку предыдущие докладчики так и не садились, то все трое оказались стоящими навытяжку и держащими на весу блокноты с нацеленными в них ручками. Военным эта поза более-менее удавалась, а вот начальнику железных дорог — нет.

— Как правило, все вопросы взаимодействия решаются удовлетворительно, — сказал руководитель военного ведомства. — Бывают, конечно, какие-то шероховатости и сбои…

Главный железнодорожник напрягся.

— Но мы решаем их в рабочем порядке.

— Хорошо, — Президент кивнул ещё раз. — Как обстоит дело с личным составом комплекса? Надо привлечь туда лучших специалистов, талантливую и перспективную молодёжь, создать хорошие бытовые условия!

Министр обороны кивнул:

— Все это уже делается.

Президент откинулся на спинку кресла.

— Садитесь, товарищи, — мягко разрешил он. — Я предложил своему аппарату проработать этот вопрос. В восьмидесятые годы по Советскому Союзу патрулировали пять таких поездов. Потом их постепенно сняли с маршрутов и поставили на консервацию. Они, конечно, одряхлели, но наверняка их можно вернуть в рабочее состояние и дооснастить современными ракетами, пока мы будем готовить новые составы. Это важно и для безопасности основного поезда: чем больше целей, тем труднее поразить нужную. Займитесь этим вопросом, товарищи. Я думаю, что новую доктрину сдерживания надо строить на системе БЖРК. Это будет достойный ответ на американский план разворачивания ракет космического базирования.