Атомный поезд - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Садитесь, товарищи, — мягко разрешил он. — Я предложил своему аппарату проработать этот вопрос. В восьмидесятые годы по Советскому Союзу патрулировали пять таких поездов. Потом их постепенно сняли с маршрутов и поставили на консервацию. Они, конечно, одряхлели, но наверняка их можно вернуть в рабочее состояние и дооснастить современными ракетами, пока мы будем готовить новые составы. Это важно и для безопасности основного поезда: чем больше целей, тем труднее поразить нужную. Займитесь этим вопросом, товарищи. Я думаю, что новую доктрину сдерживания надо строить на системе БЖРК. Это будет достойный ответ на американский план разворачивания ракет космического базирования.
— Так точно, товарищ Президент, — министр обороны почтительно кивнул. — Вследствие высокой мобильности железнодорожный комплекс практически неуязвим, и быстрота прямого выстрела с космической орбиты не спасёт агрессора.
Президент чуть заметно улыбнулся неистребимости чиновничьего «высокого штиля» перед вышестоящим руководителем.
— Хорошо, что мы одинаково понимаем приоритеты в стратегической обороне, — сказал он. — Попрошу задействовать и все наши разведвозможности в США, чтобы обезопасить комплекс от любых происков.
— Есть, товарищ Президент! — встал министр обороны.
— Есть, товарищ Президент! — поднялся следом Директор ФСБ.
И министр путей сообщения встал. Хотя ему не дали конкретного поручения, но отставать от коллег он не хотел.
— Есть, товарищ Президент! — сказал главный железнодорожник страны.
***— Оцените ситуацию сами! И выставьте себе отметки!
Генерал Мезенцев был мрачнее тучи. Недавно он получил взбучку от вышестоящего начальства, а теперь торопился отыграться на подчинённых. Если вовремя спустить пар и разрядить нервную систему, то перенесённый стресс не успевает разрушить организм. Недаром медицинские исследования показали: чем выше уровень руководителей, тем меньший процент инфарктов, инсультов, язвы желудка и других болезней, вызванных сильными переживаниями. Зато чем ниже спускаешься по иерархической лестнице, тем пышнее расцветает весь этот букет.
— Люди сделали всё возможное, товарищ генерал! — сказал Смартов, стоящий по стойке «смирно» перед грозными очами начальника Управления.
Это был мужественный поступок, потому что куда проще было повернуться к стоящим навытяжку чуть в стороне Близнецам и обрушить на них не только генеральский, но и свой собственный гнев. Заступаться за подчинённых в последнее время стало немодно, каждый начальник думает только о своей шкуре, поэтому слова Смартова характеризовали его, как порядочного человека. Но порядочность — категория эфемерная, она не отражается в служебных характеристиках. Раньше в аттестациях обязательно писали: «Идейно выдержан, делу Партии и Родины предан». Теперь эта архаическая строчка канула в Лету. Осталось лишь вневременное, вечное, неподвластное любым политическим и государственным переменам: «Табельным оружием владеет уверенно…» Да и в оценках сотрудника такие категории, как честь, совесть, порядочность, увы, не учитывались. Больше того, вызывали раздражение, так как препятствовали стопроцентной управляемости. И генерал Мезенцев подумал, что он переоценивал начальника отдела контрразведки.
— И что же они сделали? Прохлопали гибель сотрудницы наружного наблюдения Веремеевой? Допустили самоубийство Фалькова? Не предотвратили убийство Слепницкого? Не смогли взять живым Кузина? Да, молодцы, с этим они справились, оборвав все нити к американской резидентуре! Теперь мы даже не можем выслать Бицжеральда из страны!
Смартов молчал. Близнецы тем более молчали.
— Но главное даже не это! — генерал перешёл на крик. — Они взорвали уважаемых людей, депутатов Госдумы!
— Один депутат, товарищ генерал, — вставил Смартов, окончательно выходя за рамки приличия. На разносах подобного рода допускается только смотреть в пол, молчать и каяться. — Второй — его помощник.
— Да какая разница?! Разве помощников можно взрывать?! Или им наплевать, кто перед ними?! Где вы взяли таких идиотов?! Они даже на документ не среагировали! Ведь депутат показывал им удостоверение! Даже идиот мог понять, что к чему!
Близнецы начали переминаться с ноги на ногу. Они поняли, в чём состоит их главное прегрешение.
— На скорости в двести километров в час прочитать удостоверение трудно, товарищ генерал, — тихо произнёс Малков. — К тому же эти люди находились вместе с разыскиваемыми особо опасными преступниками. Мы думали, они тоже преступники…
Мезенцев ударил кулаком по столу.
— Плевать, что вы думали! Вы заварили такую кашу, которую я не знаю, как удастся расхлебать! У депутата сильный шок, он оглох на одно ухо и стал заикаться! У второго положение ненамного лучше!
— Не будут садиться к бандюкам в машину, — негромко сказал Ломов, но генерал услышал. Это уже была беспрецедентная наглость.
— Вон отсюда! В приёмной напишете рапорта!
— Есть! — сказал Малков.
— Есть! — сказал Ломов.
Синхронно развернувшись, Близнецы вышли из кабинета. Смартов остался с генералом наедине.
— Я разочаровался в вас, полковник, — уже спокойней проговорил Мезенцев. Он выпустил пар, и инфаркт ему не угрожал. — Будет лучше, если вы тоже напишете рапорт. Сейчас в Центральном аппарате создаётся группа по оперативному обслуживанию какого-то нового стратегического оружия. Могу рекомендовать вас туда.
Смартов некоторое время молчал. Смещение с такой должности равносильно нокаутирующему удару. Но он умел держать удар.
— Спасибо, товарищ генерал. Могу я взять с собой Близнецов? В смысле, капитанов Ломова и Малкова?
Мезенцев пожал плечами.
— Это ваше дело. Вам же с ними работать…
Он уже был совершенно спокоен.
Глава 4
Сын шпиона
Распределение прошло обыденно и без неожиданностей. Кудасов вошёл в кабинет шестым, доложился председателю комиссии — незнакомому генерал-майору Синявскому из Москвы. Пятеро старших офицеров смотрели на него доброжелательно, начальник училища генерал-майор Панков, наклонив голову, спрашивал что-то у начальника факультета полковника Ерохина, и тот отвечал, показывая на лежащее перед ними личное дело. Панков улыбался и кивал головой. Саша решил, что слова отца оправдаются — за высокие баллы по спецдисциплинам и отличные показатели на практике ему предложат… Ну, может, и не Москву, но крупный город и перспективную должность.
— Александр Олегович, — не по-уставному и как бы неофициально начал Панков. — Вы отличник по техническим дисциплинам, но по философии, обществоведению, истории — у вас сплошные «тройки». Чем это вызвано?
Кудасов замялся. Не станешь же сейчас рассказывать, что он причислял прослойку интеллигенции к классу и не соглашался с тем, что определяющую роль тут играет отношение к средствам производства. Ведь и рабочий, и инженер имеют одинаковое отношение к станкам, а именно никакого отношения не имеют, поэтому только директор завода легко приватизировал все средства производства, поделившись со своими замами и начальниками. Или про идею, что мысль материальна и вполне может быть первичней материи… Или… Здесь это никого не интересовало, да и времени мало.
— Хуже учил, товарищ генерал-лейтенант, — чётко доложился он. — Больше интересовался специальными предметами!
— А напрасно, — отечески пожурил московский генерал. — Идеологические дисциплины не менее важны!
Панков согласно покивал, но счёл необходимым заступиться за курсанта.
— Василий Иванович, он прекрасно рассчитывает траектории. По практике один из немногих получил отличную оценку и привёз замечательную характеристику!
— Это хорошо, — кивнул москвич и заглянул в лежащий перед ним список. — Александр Олегович, вам предлагается направление в Красноярский полк МБР, где вы себя прекрасно зарекомендовали. Для начала на должность третьего номера дежурной смены запуска. Вы прекрасно понимаете, насколько ответственна эта работа и какое доверие оказывает вам Родина.
Никакой Родины Кудасов перед собой не видел, только членов комиссии: двух генералов и трёх полковников. Даже если они полностью безупречны на службе и в быту, не злоупотребляют служебным положением, работают не щадя сил, не заводят внебрачных связей, не напиваются и не скандалят, никогда не ругаются матом, — всё равно это не повод идентифицировать пятерых мордатых осанистых военных с высоким понятием Родины. Но если бы черт в очередной раз дёрнул Кудасова за язык и он сказал это вслух, то его служба немедленно бы и закончилась.
— Так точно, товарищ генерал. Готов служить там, куда пошлют.
Члены комиссии поощрительно разулыбались.
— Ну что ж, курсант Кудасов, комиссия желает вам успехов в службе! — прочувствованно сказал Синявский. — И, конечно же, желаем дослужиться до генерала! Да, да, это вполне возможно. Когда-то и мы с вашим начальником, — он положил короткопалую руку на генеральский погон Панкова, — тоже были зелёными курсантами и тоже стояли перед комиссией по распределению! Так что примеры у вас перед глазами! Можете быть свободным!